– Ну смотри, с момента появления ряби мы прошли чуть больше девятнадцати миллиардов километров. Я провел оценку по смещению этой аномалии, получается, что до нее порядка шестидесяти миллиардов километров, а по размеру она около тридцати астрономических единиц, то есть приблизительно с орбиту Нептуна.
– Интересно, что это такое? И может ли оно быть похоже на то, что мы зацепили у Проксимы? – Райли снова поставил на повтор воспроизведение записи с камер.
– Какой-нибудь межзвездный газ. Ну, или гравитационная аномалия. Хотя гравитацию, способную давать такой эффект, гравиметры засекли бы раньше, чем мы что-то увидели по камерам.
– А у Проксимы?
– У Проксимы я вообще не уверен, что была какая-то рябь. Если она там и была, то на доли секунды, а здесь картина совершенно другая. Но вообще, физик у нас ты, это ты должен рассказывать, что это.
Райли продолжал рассматривать видео, переключаясь с камеры на камеру.
– Ну вот, кажется, и наступило время, – зловещим шепотом проговорил я, откинувшись на спинку кресла и вытянув ноги, – для университетских страшилок. Про потерявшихся в первых экспедициях космонавтов, в поисках Земли безнадежно блуждающих по космосу… В каждом полете, начиная с тренировочных, узнаю что-то новое на эту тему.
– Померить бы это все интерферометром, – размышляя вслух, протянул Райли, никак не реагируя на мои слова. – Или даже зонд запустить. Вообще, если судить по данным из предыдущих экспедиций, здесь ничего быть не должно.
– Мы уже прилично отошли от места возникновения ряби. Если делать крюк, потеряем несколько дней.
– Зануда, – фыркнул Райли. – Мы будто куда-то торопимся?
– Конечно. У нас план полета, согласованный с координационным советом, и мы ему следуем. Потерпи! – Я встал и хлопнул его по плечу. – Полтора месяца тебе осталось, и замучаешься еще измерять.
Пожалуй, я только сейчас осознал, что мы уже целый месяц в пути: как-то незаметно он пролетел. А казалось, старт прошел только вчера.
Я вышел в коридор и почти сразу наткнулся на Ву, шедшего мне навстречу.
– Куда собрался? – поинтересовался он.
– К медикам схожу. Ты нашел, в чем причина отказа датчиков?
– Нет. Встанем на парковку, надо будет сходить наружу, посмотреть, что случилось. Система все засбоившие датчики видит, но данные с них категорически отказывается принимать, хотя каналы в порядке, я все проверил. Сейчас это не критично, но к моменту прибытия я бы уже хотел быть полностью зрячим. А у вас что?
– Рябь, – я многозначительно поиграл бровями.
– О, как на Проксиме? – Ву оживился.
– Нет. Здесь другая, но Райли уже готов расчехлить интерферометры и сделать крюк по галактике.
– Интересно, пойду-ка, посмотрю. – Ву решительно направился в командный центр.
Сеанс ЛФК прошел как обычно. Акихиро по-прежнему крайне бережно обходился с моей рукой, я периодически с ужасом вспоминал свои походы во Вредена. Сейчас все было по-другому.
– На-ка, подержи. – Акихиро внезапно сунул мне в руку планшет и замолчал. Я удивленно сжимал пальцы и все пытался понять, что от меня хотят.
– Круто же? – Акихиро прямо светился от радости.
– Круто что? – Я опустил взгляд на руки и только тут осознал, что держу планшет сломанной рукой.
– А ты говоришь, трансплантация. Свои кости всегда лучше. – Акихиро забрал планшет обратно. – Тренируйся. Ты можешь уже делать это сам, бери в руки предметы. Эспандер, вот, возьми тоже. Не береги руку.
– Спасибо. – Протянутый им эспандер я взял поврежденной рукой. – Как странно, столько времени, сил, боли ушло на лечение, и не было никакого результата. А сейчас незаметно раз – и такой прогресс.
– Ничего удивительного. Времени достаточно прошло, заживление идет, наноагенты ввели, плюс регулярные занятия. Вот и результат.
– Спасибо тебе! – Я пожал его руку.
Выйти из медблока не успел, тренькнул коммуникатор. Райли выглядел собранным и сосредоточенным.
– Лёх, подойди в командный центр прямо сейчас. Можешь?
– Есть, капитан, – иронично отсалютовал я.
Во время движения по основному курсу корабль идет на автопилоте и делает шесть скачков в секунду, каждый из которых приближает нас к цели примерно на миллион километров. А в обычном смысле мы вроде как и не движемся. При отсутствии инерции смена курса сродни игре на симуляторе. Обсчитываем новый курс, закладываем его в систему управления двигателей и можно наблюдать смену звездного рисунка за бортом. В системе навигации есть заранее просчитанные маршруты к исследованным точкам, например, к Проксиме. А «к вот той ряби подведи нас поближе» – готового маршрута, конечно, не было.
– Лёх, ты скоро? – Райли сунул голову в рубку пилотов.
– Нет, если ты продолжишь меня отвлекать, – не поворачиваясь, отшил я.
У меня ушло уже почти сорок минут на написание скрипта для смены направления корабля, но запускать его в систему я пока был не готов. Вообще, если честно, предпочел бы сначала проверить его на симуляторе, но Райли торопил, поэтому приходилось обходиться только тестовым стендом.
Следующие полчаса я потратил на то, чтобы дважды прогнать новый курс в тестовой среде. Оба раза подтвердилось достижение заданных мной координат с незначительным разбросом. Вздохнув, я активировал корабельный интерком.
– К смене курса готовы. Прошу подтвердить ввод новых данных.
– Подтверждаю, – почти мгновенно откликнулся Райли.
Помедлив еще пару секунд, я ввел новый курс в систему управления двигателями и активировал внешние камеры.
Конечно, видеть невооруженным глазом изменение курса было невозможно, но я попытался.
– Лёх, сколько будем лететь? – Райли снова сунул нос в пилотскую.
– Около четырех часов, – ответил я, не отрываясь от экранов, по которым контролировал действия системы. – Сейчас заблокирую рубку, как положено по уставу.
– Все, ушел.
Да, смена известного курса на новый, самописный – это, пожалуй, самое яркое, что происходило в моей пилотской карьере. Мы, конечно, отрабатывали маневры в песочнице Солнечной системы. И на симуляторах я проходил разные варианты. Но вот чтобы так, в межзвездном полете, менять курс и уходить с трассы в неизвестном направлении – о таком я и мечтать никогда не смел.
На нервной почве меня слегка потряхивало. Все-таки отработка в тестовой среде – это одно, а как все пройдет в реальности – совсем другое. Поэтому все время полета я напряженно всматривался в мониторы, ожидая уведомлений об ошибке курса. Но ошибок не было, а через три часа пятьдесят шесть минут система сообщила о прибытии к заданным координатам.
– Мы на месте, – сообщил я по интеркому.
– Приходи в командный центр, – откликнулся Райли.
В месте прибытия никаких странных вещей мы не обнаружили. Пространство было обычным, звезды больше ничто не загораживало, и на месте Райли я бы уже начал чувствовать себя идиотом. Но он не унывал.
Ву выпустил два зонда и, не снимая скафандра, стоял у шлюза с планшетом, наблюдая, как они пытаются собрать частицы, летающие вокруг корабля.
Райли тем временем активировал корабельный спектрометр, а чуть позже вывел из спящего режима и интерферометр.
– Теперь мне хочется задать вопрос, надолго ли вы тут? – Я бесцельно разглядывал цифры, которые измерительные приборы скидывали в базу данных.
– Не знаю, – отозвался Райли. – Мы сейчас пытаемся понять состав вещества вокруг. Датчики гравиметров ничего аномального не обнаруживают. Я уже просмотрел данные за последние сутки, ни на основном курсе, ни во время смены курсов ими ничего существенного зафиксировано не было.
– И?
– Ну, похоже, это не гравитационная аномалия.
– То есть зря летели?
– Почему? Ты потренировался в маневрах, а мы исследуем новую область и, может быть, что-то тут найдем.
Я постарался скрыть усмешку. Временами Райли напоминал мне ребенка, которому показали интересную игрушку, и он не в силах от нее оторваться. Обычно космические полеты, межзвездные тем более, строго регламентированы не только гражданским, но и военным уставом. План и задачи полета подлежат неукоснительному выполнению. И вольности, которые позволяла себе команда научно-исследовательского судна во главе с этим увлеченным англичанином, будили дух авантюризма.
Глядя на Райли и Ву, мне тоже хотелось бежать и что-то измерять. Но, к сожалению, все, что я мог, – это поменять курс корабля. Ну, и обработать данные.
Ву разбудил меня, когда корабельные часы перевалили за три утра. Я заснул, сидя за компьютером, уронив голову на стол. Отлежал руку, а на щеке странным рисунком отпечатались пальцы.
– Мы закончили измерения. Зонды я загнал в ангар. Почему ты здесь спишь?
– Я данные со спектрометра обработал, хотел остальные тоже наложить, но на минуту закрыл глаза и до остальных пока не добрался.
– Пошли нормально поспим, а завтра все разберем.
– Корабль возвращать на прежний курс?
– Нет, подожди, – откуда-то из дальнего угла помещения отозвался Райли. – Завтра посмотрим, что намерили, и тогда решим, что делаем дальше. Пока систему оповещения включи, повисим здесь.
– Ага. – Я встал и потянул затекшую спину. – То есть нам не страшно спать рядом с местом, которое мы совсем недавно сочли аномальным?
– Страшно, – бодро согласился Райли. – Как раз и заблудившихся космонавтов обсудим.
– Скажи, Лёх, с нами не соскучишься? – Ву Жоу лукаво смотрел на меня. – А ты еще не хотел к нам приезжать.
– С вами не соскучишься, – в тон ему подтвердил я.
Глава третья
– Газовое облако! – Райли с интересом разглядывал разобранные данные.
Ночью я так и не смог нормально заснуть. Сначала лежал и смотрел в потолок, вспоминал прошлую экспедицию к Проксиме и все, что последовало за ней. Потом несколько раз проваливался в беспокойный сон и просыпался, глядя на часы. В итоге не стал мучать себя и вернулся в центр управления.
Вся исследовательская аппаратура к этому времени отчиталась об окончании измерений. Я старательно снял показания. Свел данные, полученные разными методами из различных точек облака. Вывел на экраны основные результаты. Немного подумав, наложил поверх шкалу времени и сетку пространственных координат. Получились неожиданно красивые 3D-графики перемещения вещества в пространстве.