– Каспер! Скорее, у нас нет времени!
Мотор сухо застрекотал, разогреваясь. Каспер не отзывался.
– Э-эй?!. – крикнула Кэт.
Не отпуская ключ, она окинула взглядом гараж. Каспера нигде не было видно. «Неужели он остался снаружи?» Двигатель вдруг яростно взревел, словно разбуженный после пьянки автомеханик. Можно было ехать.
ГДЕ ЖЕ КАСПЕР, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?
Кэт зачем-то выскочила из салона, постояла, обводя очумелым взглядом кирпичные стены, потом снова уселась за руль и, мысленно сосчитав до трех (на остальные семь времени не оставалось), нажала педаль газа.
Автомобиль вылетел из гаража, высоко подпрыгнув на металлическом пороге. Он проехал как раз между толстенных ног черного великана. Тот, собираясь уже долбить кулаком низкую жестяную крышу, удивленно (как почудилось Кэт) оглянулся.
– Мазло! – вскричала она в каком-то истерическом угаре. – Фиг догонишь! Фиг, фиг, фиг!..
Когда сверху перед капотом опустилась огромная ладонь, покрытая черно-фиолетовыми струпьями, тормозить было слишком поздно. Кэт попыталась вывернуть руль, однако ее милый преследователь был начеку. Исполинская рука дернулась вслед за машиной и врезала по радиатору.
Автомобиль завертелся волчком. И разве что не скулил от боли.
Резкий толчок едва не выбросил девочку в лобовое окно. Слава Богу, система безопасности сработала четко, и в лицо Кэт ткнулась упругая синтетическая подушка, наполненная сжатым воздухом. Двигатель взвизгнул и затих.
Подняв голову от руля, Кэт вдруг почувствовала: страх отпустил ее. Страха больше не было. В мозгу произошла маленькая приятная революция, словно кто-то подгрузил туда новую программу «Спасаемся от черных великанов». Теперь Кэт чувствовала себя маленьким компьютерным человечком, которого нужно было провести от разбитой машины обратно к замку.
Девочка нажала маленький рычажок, регулирующий наклон сиденья, отчего спинка водительского кресла разложилась горизонтально. Перекувырнувшись через голову, Кэт очутилась на заднем сиденье и быстро распахнула дверь. Здесь ее наверняка не будут ждать. Еще один рывок – и она уже бежит по снегу, быстро перебирая ногами...
В тот момент, когда Кэт оказалась снаружи, сверху на машину Харви (это был практически новый «Сааб» – первая в жизни доктора машина, купленная не в магазине подержанных авто, а в довольно приличном салоне) опустился здоровенный, метра два в поперечнике, кулачище. Раздался отвратительный треск, словно крошился не металл, а живые кости... Крыша салона поцеловалась с полом, а капот с багажником приподнялись вверх.
Однако Кэт была уже далеко. Она влетела в замок и с грохотом закрыла за собой дверь. Раз замок, два замок, щеколда, цепочка, нижняя щеколда... Прекрасно. Дверь из цельного дуба. Когда-то, во времена железных панцирей и осадных войн, дубовые ворота сдерживали напор целых армий.
Девочка прислонилась спиной к двери.
И тут ее взгляд упал на забитые картоном окна гостиной... И сердце ее упало. Картон, Господи!.. Страх, позабытый где-то там, у разбитой машины, опять настиг Кэт и беспокойно заворочался в ее сердце, толкаясь ледяными костлявыми коленями. «Полноте, девочка. Какие там еще компьютерные игрушки? Смерть – у вашего порога».
Страшный удар обрушился снаружи на дверь. Кэт отлетела, словно бильярдный шар и, упав на пол, проехала еще несколько метров. Приподнявшись на руках, она оглянулась. По штукатурке вокруг дверного косяка во все стороны разбежались глубокие трещины. Однако дверь пока что стояла... Кэт медленно поднялась на ноги, не сводя загипнотизированного взгляда с двери.
Она не заметила, что плачет.
Почему никто не спешит ей на помощь? Неужели весь город, который в последнее время только и делал, что готовился к войне с призраками, ничего не видит и не слышит?..
Отец куда-то пропал. Каспер неизвестно где.
Одна.
Совершенно одна в осажденном замке.
В это время мистер Харви мерял шагами тесную камеру, куда его впихнул несколько минут назад этот тип Горди Магнум. Доктор прикладывал к лицу мокрый носовой платок, потому что очки, разбившись, порезали ему щеку (хорошо еще, что не глаз).
Очки, черт побери!.. Без них было совсем худо. И не потому что у доктора было из рук вон плохое зрение. Просто доктор привык к очкам. Привык больше, чем, скажем, к левой руке. И теперь, оказавшись без них, почувствовал настоящую панику. Не тот облегченный ее вариант, который охватил обитателей Уипстоффа после посещения доктора Хичкока, а ПАНИКУ, от которой Харви готов был прошибить лбом стену.
– Я последний раз вас предупреждаю!! – заорал он, бросаясь к обитой железом двери. – Выпустите меня, иначе я... Иначе я объявлю десятидневную голодовку!
Его никто не слушал. Горди Магнум устроился в своем кабинете, закинув Ноги на стол и сунув в рот сигарету. Он неторопливо перелистывал толстый иллюстрированный журнал и время от времени сдувал пепел в большой мусорный ящик.
– Откройте!
Капитан вдруг удивленно уставился в стену. Ему стало плохо. По горлу вверх-вниз, словно поршень, заскользил противный комок, явно намереваясь выскочить наружу. Во рту появился привкус жженого сигаретного фильтра.
Магнум вытаращил глаза и широко открыл рот. Его лицо медленно покрывалось иссиня-пунцовой краской... Наконец из недр его организма, как горячий пепел из вулкана, вырвался оглушительный кашель.
– Кгггх-х-х-х-х-ыыыы!!.
Вместе с кашлем наружу выскочил маленький дымный кокон, который тут же скользнул под стол, оттуда нырнул к двери, и – в коридор. В коридоре не было ни души. Кокон зажужжал и завертелся на месте, постепенно увеличиваясь в размерах. Наконец бешеное вращение прекратилось и Табачный Дух с наслаждением расправил свои мощные бицепсы.
Из кабинета продолжал доноситься сухой ожесточенный кашель Горди Магнума. Дух скорчил рожу и внимательно осмотрелся.
...Следующий удар пришелся по окну на северной стороне. Вместе с картоном и рамой огромный кулак вышиб парочку кирпичей из прилегающей к окну стенки. Видимо, удар повредил также электропроводку, потому что в гостиной вдруг запахло озоном и Кэт услышала сухое потрескивание. Светящиеся синие змейки замелькали по черным струпьям чудовища. Снаружи донесся глухой недовольный рев.
– Скорее... скорее... – бессознательно шептала девочка, метаясь по комнате.
Кулак медленно крутнулся в оконном проеме, выворачивая кирпичи. Кэт вдруг остановилась и, обхватив руками голову, завопила... Иначе можно было сойти с ума. Она испытывала жгучее, невыразимое желание проснуться. Но кошмар продолжался.
Взгляд, лихорадочно скользя по комнате, вдруг упал на автоматическое кресло- «шаттл», спокойно возвышающееся на площадке второго уровня.
И тут же простая и здравая мысль заставила безумный крик уняться.
«Так ведь... Я могу просто сесть в это кресло, – подумала Кэт. – Сесть и нажать кнопку под подлокотником... Это так просто.»
Она птицей взлетела вверх по лестнице, не позволяя себе даже оглядываться в сторону гостиной, где уже вовсю шарила рука чудовища. Рука вытягивалась все длиннее и длиннее, словно каучуковый змей из каких-то полузабытых кошмарных снов... Нет, хватит. Упав в кресло, Кэт сразу нажала на кнопку старта, и только потом, когда механизм деловито загудел, пристегнула ремни безопасности.
Кресло несколько раз как-то беспомощно дернулось («неужели испортилось?!» – с ужасом подумала Кэт), и вдруг, развернувшись, ринулось вперед, словно необъезженный мустанг... Каучуковый змей замер, словно что-то соображая.
Люк, ведущий в подземелье, со скрипом поехал вниз, превратившись в плавный спуск. Кресло вместе с девочкой нырнуло в подвал, и тяжелая металлическая дверь встала на место. Впереди маячил длинный коридор...
– Наконец-то, – прошептала девочка. – ОНО там, а я – здесь...
Она не могла видеть, как выбитое окно в гостиной наполнилось густой, непроглядной, как сама безысходность, тьмой. Исполинская рука была только частью этой субстанции. Тьма набухала, словно черный безразмерный баллон, пока наконец не перевалилась на пол отталкивающе-бесформенным желе. Оно растеклось по гостиной, ощупывая предметы и. словно принюхиваясь к ним. Когда на пути попалась наглухо захлопнутая крышка люка, откуда-то раздалось громкое «глм-м!».
Тьма просачивалась вниз сквозь микроскопические щели – так морская вода безудержно заполняет трюм тонущего корабля.
...Кэт услышала этот странный шум, когда до зала лаборатории оставалось всего несколько метров. Она оглянулась и ничего не увидела. Совсем ничего. Было такое впечатление, что коридор позади нее просто ПЕРЕСТАЛ БЫТЬ. Пустыня, раскинувшаяся за спиной Кэт, не была просто темнотой. Это был абсолютный вакуум. Черная космическая дыра. Ненасытная пасть.
И она готова была поглотить все, что угодно.
Шум нарастал с каждой сотой долей секунды. В нем слышался волчий вой, лязг челюстей, визг дикой февральской метели. Чего там только не было!.. Шум и тьма настигли девочку на самом пороге лаборатории.
Кресло поднялось на дыбы, едва не скинув Кэт на пол. Оно оторвалось от рельсов и, накренившись вперед, стремительно понеслось по воздуху.
– Мама-а-а-а!!
Кэт судорожно ухватилась за подлокотники, глядя перед собой расширенными от ужаса глазами. «Шаттл» неуклюже сделал мертвую петлю и, спикировав вниз, вновь встал на рельсы. Из-под колесиков брызнули искры.
– Все! Хвати-и-ит!! – закричала Кэт не своим голосом.
И в этот момент кресло встало как вкопанное. Девочку по инерции бросило вперед, но ремни, больно впившись в тело, удержали ее.
На Кэт уставились водянистые глазки Хичкока.
– A-а, ты уже здесь?.. – пробормотал профессор, словно он сидел тут по меньшей мере с прошлой пятницы.
Хичкок громоздился на высоком стуле, вполоборота к девочке, склонившись над рычагами регенерационного аппарата. На панели (о, как это было естественно!) стояла откупоренная банка пива. Кэт почему-то подумала: если банку поднять, то под ней окажется грязная липкая лужица.