– А сейчас, ребята, я хочу сделать пару объявлений, – сказал мистер Кертис. – У меня есть две новости - хорошая и плохая. С какой начать?
Кэт улыбнулась и сразу насторожилась. Если она сама является одной из новостей, то какой же – неужели плохой? Нет, такого просто быть не могло.
Конечно, половина детей хотели начать с хорошей новости, а вторая – с плохой.
– Я начну с плохой, – сказал учитель. – Чтобы вам больше запомнилась хорошая. Итак, как вы помните, в школе проходит ремонт. И у нас до сих пор в гимнастическом зале удаляют асбест – процесс этот несколько затянулся, – учитель вздохнул. – Так что нам придется на пару месяцев перенести наш танец на Праздник всех святых...
Класс, среди которого где-то сидела Кэт, дружно и разочарованно взвыл – все принялись тяжело переживать такое известие.
– А мы так готовились! – сказал какой-то парень.
– Ночей не спали! – добавил второй.
Это были именно те парни, которые когда-то предприняли неудачное путешествие в Уипстофф. Кэт, разумеется, этого не знала.
Следом подхватилась блондиночка Амбер:
– Чего я хочу сказать! – сообщила она и сразу затараторила, не обращая внимания, слушают ли ее: – Как вы все знаете, мои родители закончили недавно новый домик для лодок, и он довольно вместительный! Так что мы без проблем сможем устроить вечеринку там!
И снова класс взвыл – на этот раз от удовлетворения, что все обошлось просто.
– Ну что же, хорошо, – сказал учитель. – А теперь – второе, хорошее объявление. У нас сегодня новенькая. Все познакомьтесь – Кэтлин Харви! – Учитель ободряюще посмотрел на Кэт. – Ну, пожалуйста, выйди и поздоровайся с классом.
Новенькая вышла к доске на деревянных ногах. Ее соперница по имени Амбер – Кэт поняла, что эта девочка будет не иначе, как соперницей, поспешила испортить настроение:
– И это вся новость?! А я-то думала...
Кэт попыталась уничтожить ее взглядом, но, видимо, не смогла. Можно было лишь вздохнуть – Амбер в живом виде оставалась сидеть на первой парте.
Но мистер Кертис, учитель, сделал замечание:
– Амбер, так нельзя говорить...
Блондинка с первой парты покраснела, и пролепетала:
– Простите...
Как показалось Кэт, Амбер после этого, возненавидела ее еще больше... А мистер Кертис тем временем напомнил:
– Ну? Расскажи нам что-нибудь особенное про себя, Кэтлин!
– Вообще-то меня можно звать короче Кэт! – заметила новенькая, после чего услышала новую «остроту» Амбер:
– Мяу!
Класс рассмеялся вслух – весь класс.
– Не кот, – спокойно отреагировала стоящая у доски девочка, – а Кэт. Понимаете? Могу повторить по буквам... – И добавила так, чтобы ее слышала только Амбер: – Дура! – А затем Кэт продолжала рассказывать, как ни в чем не бывало:
– Ну, вообще-то, я переехала... Мы с отцом: прибыли сюда в ваш город... И, вообще, кажется, в вашем городе неплохо! Здесь довольно дружелюбные люди.
По рядам прошло шушуканье. Все оценили слова Кэт.
– И где же вы живете? – спросил учитель.
Кэт уже хотела ответить, но так и застыла с открытым ртом. Каспер был в классе! Она внезапно увидела, как маленький озорник вылез из одной картины на стене.
– В открытом рту, – ответила на вопрос вместо Кэт белокурая Амбер.
И снова все засмеялись, и смеялись до тех пор, пока Кэт не ответила:
– Нет, в Уипстоффе, – и после этого просто наслаждением было наблюдать, как смех прямо на глазах превращается в страх, а затем – в ледяной ужас, как лица учеников вытягиваются...
– Вы слышали об этом? – спросила Кэт уже с торжеством в голосе.
– Что, правда? – не утерпел какой-то паренек. – Вы там живете?
– Ну, да, – скрепя сердце ответила Кэт.
Ей уже надоели насмешки. Каждый раз на новом месте она проходила через это испытание, если остроты были смешными, Кэт и сама смеялась вместе со всеми.
Но здесь всеми, похоже, заправляла гордячка Амбер.
Кэт не знала, что у нее в этих стенах появился заступник. И это был не кто иной, как Каспер, который решил проучить всех, кто не умел себя вести, то есть, смеялся. Маленький Каспер сам был великим насмешником. Поминутно делаясь невидимым, он перелетал с места на место и связывал под столами шнурки кроссовок у каждого ученика или ученицы. Он выбирал тех, кто смеялся над Кэт. Так как хихикали, хоть по чуть-чуть, но все, участь всего класса была предрешена.
Тем временем, Кэт продолжала рассказ о том, где они с отцом остановились:
– Я понимаю, там, в замке, конечно... немножко страшно... Но внутри там клево!
И снова Амбер высказалась:
– Конечно, если ты вампир и кровь пьешь!
Кэт обиженным взглядом посмотрела на белокурую красавицу – чем она, Кэт, заслужила такую неприязнь? Только тем, что новенькая?
– Если хочешь, можешь заглянуть ко мне, – сказала Кэт. – И все могут заглянуть.
...Каспер особенно постарался со шнурками Амбер. В то время, как шнурки у других были завязаны лишь аккуратными бантиками, которые легко можно было распустить, шнурки Амбер были старательно соединены четырьмя затянутыми узлами, которые Каспер вдобавок хорошенько намочил.
Вскочил какой-то темнокожий паренек:
– Мистер Кертис! Вот, послушайте, у меня мелькнула мысль. Мы отказались от танцев на День всех святых в школе, так? А тут нам предлагают ужасно жуткий дом!!! Так давайте потанцуем там!
Конечно,- это была гениальная мысль, и, конечно, все криком выразили одобрение. Не радовалась только Амбер, которая осталась с носом.
Но она не хотела оставаться с носом!
– Стоп, стоп! Мы вроде договорились у меня танцевать... – Девочка подхватилась и обернулась к классу: – Хорошо, давайте проголосуем. Кто хочет ехать и танцевать у меня, поднимите руку!
Только сама Амбер и подняла руку после собственного предложения...
– …А в Уипстофф? – спросил учитель.
Над классом взметнулся лес рук.
Доктор Джеймс Харви, психиатр, проводил врачебный сеанс с привидениями.
Нет, это было не так.
Правильней было сказать, что привидения проводили с доктором сеанс.
...А начиналось все хорошо. Троица покорно проникла вслед за доктором Харви в его кабинет, и доктор предложил:
– Сперва давайте познакомимся. Я Джеймс Харви или просто мистер Харви. А вас как звать?
Доктору было так интересно, что он порядком волновался от напряжения и ответственности. Он даже достал карандаш и чистый листок бумаги – приготовился записывать первые сведения привидений о себе.
– Шланг! – ответил Шланг. – А это Толстяк и Вонючка...
– Мистер Шланг, мистер Толстяк и особенно – мистер Вонючка! – кривляясь, уточнил «мистер Вонючка».
Привидения заржали.
И все-таки, в этом наблюдались какие-то черты дисциплины. И доктор Харви праздновал первый успех.
– Ладно, – он махнул рукой. – Если хотите, пусть так и будет. Я стану вас звать так, как вам хочется, главное – установить контакт... Шланг – так Шланг, Толстяк, так Толстяк. Меня, например, можете звать Джеймсом.
– Эй, мешок с костями, ты меня забыл!!! – завопил Вонючка.
– Что забыл? – не понял доктор.
– Забыл только что упомянуть. Ну-ка скажи – Вонючка так Вонючка...
– Вонючка так Вонючка.
– Вот! – воскликнул польщенный призрак. – Теперь я доволен.
Доктор хмыкнул и задал второй вопрос:
– А чем вы обычно занимаетесь? – Он кашлянул. – Я хочу сказать, что вы, в общем-то, не сделали еще – в этом мире?
Шланг захихикал. Ему вообще надоело на одном месте, и он сдерживался из последних сил.
– Мы не допели до конца свою лучшую песню! – заявил Шланг.
Психиатр снова кашлянул.
– Да, да, доктор, и не делайте такое глупое лицо! – закричал возмущенный Шланг. – Вы что, не знаете, какие мы классные... эти... музыканты?
Мистер Харви спрятал улыбку.
– Я не знал, – сказал он. – Но может быть когда-нибудь...
Шланг подлетел совсем близко к доктору и заглянул ему в глаза грустным взглядом…
– Да, когда-нибудь мы дадим перед вами концерт, – сказал тихо Шланг. – Это обязательно, настоящий концерт, такой, как мы умеем. Мы ведь все – члены одной рок-группы под названием «Призрачное трио». Ох и крутая группешка! Не приходилось слышать?
– Откровенно говоря, нет, – признался Харви.
– Не беда, – спокойно продолжал Шланг, – вы еще услышите нас.
Он глянул на Толстяка и Вонючку, и те спрятали улыбки.
– А может быть, показать вам что-то прямо сейчас? – задумчиво протянул Шланг. – А, доктор? Для знакомства, чтобы лучше понять друг друга?
Харви кивнул и улыбнулся.
– Конечно, ребята, давайте.
Шланг резко развернулся к приятелям... И все пронзительно завизжали, а главный призрак быстро занес руку и закатил доктору Харви хорошенький звонкий щелбан.
– В начале выступления всегда звучит гонг! – закричал Шланг.
Психиатр просто остолбенел, а привидения зашлись хохотом. И они закатили концерт...
С дисциплиной, таким образом, было покончено. Зато началось что-то ужасное-.
...Через четверть часа Шланг висел над одной из распотрошенных картонных коробок – троица самозабвенно расправлялась с вещами доктора Харви.
– Университет Джона Хопкинса? – читал Шланг очередной документ, помещенный за стекло в рамку. – Надо же, впечатляет!
– Бросай! Бросай! – воскликнули почти одновременно Толстяк и Вонючка.
Шланг бросил «портрет диплома» в воздух, и Толстяк с Вонючкой выстрелами разнесли летящую мишень в клочья. Из чего они стреляли? Прямо из своих пальцев, предварительно превратив их в трубочки и зарядив тем, чем привидения обычно заряжают свои пальцы.
Даже в это напряженные и ответственные минуты доктор наблюдал за призраками с научной точки зрения. Так он точно заметил, что оружие привидений было сделано из самих привидений, а вот чем они, эти дрянные призраки, стреляли – это, похоже, осталось для науки не открыто...
Потому что после того, как Шланг очередной раз взял что-то из коробки, доктор отбросил свои записи в сторону и, издав нечеловеческий вопль, подскочил к призраку.