Собеседник посмотрел на девочку большими-большими глазами.
– Кэт, я не вру, но я совсем-совсем ничего не помню, – прошептал он.
Кэт пожалела беднягу. Похоже, до разговора с ней он даже и не пытался вспомнить – может быть, не знал, насколько это важно?
Еще Кэт подумала, что должна помочь Касперу вернуть память, просто обязана.
Неужели это так сложно? Ведь должны быть какие-то вещи, которые он должен помнить.
– Ну а как же твой папа? И даже маму не помнишь?
– А это что, плохо? – с опасением спросил Каспер.
– Нет. Это просто грустно, – Кэт охватила коленки руками и опустила на них подбородок.
– А ты сама – помнишь? – спросил Каспер. – Извини, но мне нужно сперва знать, что это такое – помнить. Как это?
– Помнить? – Кэт задумалась.
– Помнить – это... – пробормотала Кэт и да, ответный вопрос поставил ее в тупик. Легко было спросить у привидения – помнит ли оно, но попробуй объясни, из чего слагается память!
Кэт почувствовала себя в растерянности. А в самом деле, как это – помнить?
– Помнить – это не забывать, – сказала девочка и тут же спохватилась: – Но для того, кто забыл, и не по своей вине, такое объяснение не подходит.
Каспер улыбнулся.
– Мой дядюшка, тот, кого зовут Шлангом, сказал бы – помнить, это значит мозги иметь...
– Твой Шланг – просто невоспитан...
Каспер никак не отреагировал на это замечание Кэт, но зато заговорил о том, что для него было важнее:
– Короче говоря, помнить, это – чего- то хотеть снова. Понимаешь? Вот ты хочешь со мной снова поговорить?
– Да...
– Значит, ты меня помнишь!
Каспер взвился в воздух.
– Я?! Тебя помню?
Кэт было немного не по себе, когда она видела маленького собеседника, преспокойно висевшего не над крышей маяка, а рядом.
– Ну да! – улыбнулась девочка. – Получается, ты способен иметь память, разве что – ты об этом не подозревал...
Каспер подлетел к Кэт.
– Знаешь, что? Знаешь?
– Что? – спросила девочка.
– Полетели домой, – неожиданно сказал Каспер. – Я, похоже, вспомнил, как выглядит твоя комната. И знаешь, она ведь была моей. Когда-то... – тихо добавил он. – Полетели, я хочу проверить, помню ли я.
...Разговор продолжался в спальне Кэт. Девочка лежала в постели, уютно укрытая, а Каспер помогал ей заснуть. Он не пел Кэт колыбельную песню, но девочка ясно чувствовала, как ей спокойно только от того, что рядом друг.
В каждом нормальном деревенском доме водятся мыши. В каждом нормальном замке водятся привидения. И мыши, и привидения создают то, что называется образом дома или замка, создают уют. Разве не так? Такие простые рассуждения...
– Интересно, а почему ты ничего не помнишь? – тихо спросила Кэт у Каспера. – Ты был человеком, и помнил. А потом – перестал...
– Наверное, потому что, когда ты – привидение, ни на что живое уже не обращаешь внимания, – вздохнул Каспер. – и начинаешь все забывать...
Кэт посмотрела на портрет матери на тумбочке возле кровати:
– Знаешь, а ведь мне иногда тоже не по себе, что я начну забывать.
– Что забывать?
– Свою маму... Ну и всякие такие вещи. Звук готовящегося завтрака внизу... Как она накладывала помаду на губы – очень-очень аккуратно... Я помню, у нее было такое душистое мыло, и когда она меня целовала перед сном, я помню такой приятный-приятный запах. Помню, когда я ложилась спать, она мне шептала на ухо: глазки как звезды, щечки как розочки, спи крепко, утром будешь сиять...
Каспер молчал. Он висел недалеко от Кэт, в горизонтальном положении. Ему было до слез грустно, и, если бы он только мог заплакать – заплакал бы.
– Как жаль, – сказала Кэт.
– Чего жаль? – моментально спросил Каспер, который был очень рад, если девочка разговаривала с ним.
– Тебя, – пояснила Кэт. – Ты даже не можешь лечь в постель.
– А зачем ложиться в постель?
– Здесь так уютно. Здесь спокойно и тепло, – пояснила Кэт.
– Ну, это мне просто не надо, – сказал Каспер. – Тепло мне всегда, уютно и спокойно – когда... Когда... ты со мной.
Сон уже тронул веки девочки, и потому она не расслышала последних слов собеседника. Но вдруг Кэт распахнула веки и спросила с волнением в голосе:
– Каспер?
– Что?
– Каспер, если моя мама – тоже привидение, то она про меня забыла?
Он вздохнул – вопрос был сложным. Как ему ответить? Сказать правду? Любое привидение ведет себя так же, как он, Каспер. Но является ли привидением мама Кэт?
Однако, надо было что-то отвечать сейчас же, иначе девочка могла разочароваться в нем.
– Нет, – решил успокоить Каспер. – Она бы тебя никогда не забыла. Понимаешь? Кэт! А если бы я был живым, ты бы пошла со мной на танцы? Кэт? – увидев, что сон снова победил девочку, Каспер прошептал ей на самое ухо: – А можно, я тебя поцелую?
Кэт причмокнула во сне...
Он и проделал это, не дотерпев до ответа. А ответа и не было, потому что Кэт заснула по-настоящему.
Как только губы Каспера коснулись щеки Кэт, девочка легонько сморщила нос и пожаловалась сквозь сон:
– Каспер... Закрой окно, холодно.
Маленький собеседник перевел дух и свернулся на одеяле калачиком – в ногах Кэт, так, как любят делать кошки.
– Папа! Я нашла твою кредитную карточку! – заявила Кэт утром, вбегая на кухню.
Доктор Харви, который что-то писал, дернулся от резкого крика и чуть не слетел со стула.
– Где она была?
– У тебя в бумажнике! А можно, я куплю себе платье для танцев?
Ах вот оно что, понял Харви.
– Для сегодняшней вечеринки?
– Да.
– Кэт, у тебя и так куча платьев.
– Это не мои. Это мамины.
– А-а-а... – отец почувствовал: возникает очередная проблема. Нужно было что-то решать, дочь росла. – Я что-нибудь придумаю, Кэт... Слушай, а если мы вот что сделаем – я заверну тебя в алюминиевую фольгу, и ты пойдешь на свою вечеринку под видом объедков?!
Кэт даже голову в плечи втянула. Доктор Харви уже и сам понял, что сказал нелепость.
– Не -волнуйся, ты всегда выглядела симпатично, – он решил успокоить дочь.
Девочка взорвалась:
– А я не хочу выглядеть симпатично! Можно выглядеть симпатично в девять лет – когда на тебе венок из папье-маше!.. – Она даже сжала кулачки и стала потрясать ими. – А я хочу выглядеть хорошо, мило! Так, чтобы... чтобы... глаз не отвести!
– Да? – с рассеянной иронией переспросил отец. Ему вдруг стало страшно, Кэт росла так быстро... И доктор в панике обратился к дочери: – Подожди, дорогая. Я подумал... Может быть, пришло время, чтобы мы... сели и поговорили?
– Папа! Уже поздновато для этого!
Теперь доктор почувствовал внутри себя холодок настоящего ужаса.
– И насколько... поздно? – его голос дрожал.
Но Кэт осталась весела.
– О! Да ты не волнуйся, не на столько еще, – девочка спрятала улыбку.
– Слава Богу! – воскликнул доктор, у которого отлегло от сердца. – Знаешь, я бы с удовольствием купил тебе все, что хочешь, милая. Но пока мне мисс Криттенден ничего не заплатила, я боюсь, ничего у меня не получится...
Кэт поняла, что нужно не клянчить у отца, а, наоборот, поддержать его.
– Да ладно, ладно, не волнуйся, – сказала она бодро. – Я и сама найду что-нибудь подходящее для вечеринки, наверняка!
Доктор Харви вошел для очередного психотерапевтического сеанса в помещение, выделенное, себе под кабинет, и застал там троих призраков, которые сидели с таким видом, будто это не доктор, а они сами назначили сеанс.
И действительно, если доктор Харви, который в последнее время недосыпал, подолгу готовясь к каждому сеансу, имел усталый вид, то привидения – наоборот, цвели, словно розы.
А доктор с каждым днем все больше и больше походил на больного...
– Ну вот! – кривляясь, воскликнул Шланг. – Пациент, наконец, пришел! Но как всегда опоздал! – Призрак бросился к доктору и добавил у самого его уха: – Может быть, это выражение враждебности, док?
Привидения вскочили и стали плясать дикий и веселый танец вокруг психиатра, выкрикивая при этом:
– Настал твой час, Фрейд!!!
Именно эту картину увидели Карриган Криттенден и Дибс, которые прибыли для инспекции. Они подобрались неслышно и заглянули внутрь помещения через окно.
Доктор Харви позволял привидениям вести себя достаточно вольно, это была одна из составляющих его метода – уступать во второстепенном, чтобы жестко требовать главного. Но Карриган и Дибс этого не знали – и потому с недоумением переглянулись.
– Чего молчите? – тем временем спрашивал у Джеймса Шланг. – Что, сегодня не будет жемчужин мудрости?
А Харви в самом деле на произнес ни слова. Он решил показать, что всему есть предел, и его терпению – тоже.
– Док, перестаньте вы! – махал рукой у носа Харви Шланг, а Толстяк и Вонючка с интересом смотрели, что из этого выйдет. – Говорите с нами, как всегда, не молчите!.. Док! Да потусуйтесь вы с нами, клевыми чуваками.
Харви подошел к письменному столу и стал собирать свои бумаги. И снова он молчал, более того – надулся.
– В чем дело? – изумился Шланг. – Неужели вы решили прямо сейчас вещи собирать?! – Привидение было напугано. – Мы-то ведь только сейчас захотели по-настоящему повеселиться!
Толстяк и Вонючка согласно закивали:
– Мы еще никогда не встречали такой забавный мешок с костями, как вы, доктор!
Но Харви, обиженный за то, что над ним так жестоко подшутили с Эмилией, продолжал собирать вещи.
– Господи, а дело-то серьезное, – запричитал Шланг. – Я думаю, у дока началась депрессия – как у всех остальных людей. Пора принять решительные меры.
– Может, песню споем? – предложил туповатый Толстяк.
– Нет! Давайте ему выпишем свой рецепт, – сказал Шланг.
– Как насчет вечеринки? – спросил Вонючка. – Прошвырнемся...
– Вечеринка? – возликовал Шланг. – Это же прекрасно! Ты думаешь о том же, что и я? Джентльмены, в добрый час...