Агамемнон:(глядя на Менетия) Зато помоложе. И куда более видного.
Клитемнестра: Молодые быстроноги, а наше хозяйство велико.
Агамемнон: И где же он теперь?
Клитемнестра: Кто?
Агамемнон: Эгисф, разумеется. Этого я вижу, еще не ослеп.
Клитемнестра: Ушел, узнав о твоем скором прибытии.
Агамемнон: Сбежал?
Клитемнестра: А чего ты ждал?
Агамемнон: Трус.
Клитемнестра(безразлично): Помирился бы ты с ним, что ли…
Агамемнон: С убийцей моего отца?
Клитемнестра: Твой отец не был образцом добродетели. Да и врагов умел наживать. Вряд ли можно заслужить любовь человека, подав ему на обед мясо его собственных детей, как он поступил с Фиестом.
Агамемнон: Фиест тоже был хорош! Кто изнасиловал собственную дочь?
Клитемнестра: Именно что тоже. Братья стоили друг друга. Так что вы с Эгисфом вполне можете подвести черту и забыть о прошлом.
Агамемнон: Мы с Эгисфом не в одинаковом положении. Он убил моего отца, а я его отца не убивал.
Клитемнестра: Ну, как знаешь. Собственно, я и не думала, что ты меня послушаешься. В том-то и разница между мужчиной и женщиной, мы, женщины, жаждем мира, а вы, мужчины, вечно стремитесь воевать.
Агамемнон: Эгисф тоже ищет войны?
Клитемнестра: Не смеши меня. У тебя войско, а у него лука своего, и того нет, у Менетия одалживал, когда на охоту ездил… Но хватит об Эгисфе, поговорим о другом. До меня тоже дошли кое-какие слухи. Нашептали мне давеча, что ты привез с собой прекрасную дочь Приама, которая чуть ли не претендует на мое место на супружеском ложе. Где она, я хочу поглядеть на нее.
Агамемнон: Кассандра, увы, умерла. Во время разгрузки корабля она упала в воду и захлебнулась.
Клитемнестра(с иронией): О бедный мой супруг!
Агамемнон: Да, жалко девочку. Но мы не договорили насчет Эгисфа. Хотя что о нем говорить, с ним самим поговорить надобно. Менетий, отыщи моего двоюродного брата и приведи сюда.
Менетий: Слушаюсь (уходит).
Клитемнестра: Детей обнять не хочешь? Так ждали отца… Сегодня всю ночь от волнения не спали.
Агамемнон: Попозже. Сначала правдиво расскажи мне, как ты эти годы прожила.
Клитемнестра: Как ни одна из женщин. В невинности и чистоте. Взгляни на мое лицо, видишь, какая гладкая у меня кожа, ни единой морщиночки не найти. А почему? Потому что я старалась молодость и красоту сохранить для ушедшего на войну супруга. Каждый день я в храм ходила молиться за твою жизнь, и молитвы эти так освежали мою душу, что по ночам я спала сном младенца, а сон, как знаешь, залог красоты. А с утра, как пробужусь, так сразу к зеркалу, проверить, не запечатлелось ли за ночь что-либо дурное на лице. Но даже там, в таинственном мире, который сообщается с нашим посредством сновидений, я встречала только доброе, ты мне там являлся часто, веселый, бодрый и здоровый, внушал, что все идет отлично и скоро ты вернешься к нам с добычей и со славой, и я поверила, что помогло мне вынести все годы одиночества. Вот вкратце жизнь моя. А теперь я позову детей. Нельзя их больше мучить, они так жаждут увидеть наконец отца, хотя почти его не помнят. (открывает дверь) Входите!
Входят Хрисофемида, Электра и Орест.
Хрисофемида: Здравствуй, папочка!
Электра: Привет тебе, отец и господин мой!
Агамемнон: Здравствуйте, девочки. Как выросли, и до чего хороши! Замуж вам пора. А ты, мальчуган, что глаза выкатил? Отца родного не узнаешь? Иль не Орест ты вовсе, а кукушонок какой?
Орест: Кукушка кукует нам, сколько кому жить осталось. Если я кукушонок, стало быть, ты — кукушка. Прокукуй тогда, сколько осталось жить Эгисфу.
Агамемнон: Почему Эгисфу?
Орест: Эгисф научил меня играть на свирели.
Агамемнон: А из лука стрелять не научил?
Орест: Этому меня научил Менетий. Но стреляю я еще плохо. Так сколько осталось жить Эгисфу?
Агамемнон: Нисколько.
Клитемнестра: Отец шутит. У тех, кто долго воевал, юмор становится жутковатым. К тому же он понес большую потерю. Несчастная Кассандра, пророчица, которую вы с нетерпением ждали, упала с трапа в трюм и разбилась насмерть об ящик с драгоценностями.
Агамемнон: В воду она упала, дура, я же сказал.
Хрисофемида(Робко): Какая жалость! Я так надеялась, что мы будем вместе ткать, шить, болтать, и она, возможно, откроет мне, кто станет моим мужем и отцом моих детей.
Электра: Кто станет твоим мужем, решать не посторонним, пусть даже и наделенным пророческим даром, а нашему отцу, ниспровергателю Илиона.
Агамемнон: Ниспровергатель Илиона устал. Дети, проводите меня в мои покои.
Клитемнестра: Может, ты хочешь принять ванну?
Агамемнон: Потом. Мне надо еще дождаться Менетия и потолковать с Эгисфом.
Орест: Ниспровергатель Илиона устал! Ниспровергатель устал. Ниспровержение, стало быть, тяжелая работа? Расскажи, как ты ниспровергал Илион.
Клитемнестра: Отец же сказал, что устал. Оставь его в покое.
Агамемнон: Отчего же? Я расскажу немного для начала. (приосаниваясь)
Громко кричал я, всех побуждая готовиться к бою,
сам же в допехи свои одевался.
Поножи надел на сильные ноги, и кипрскими латами,
Медными с золотом, перси прикрыл я.
Шлем возложил на главу изукрашенный, с конскою гривой,
Взял два крепких копья, подвесил прославленный меч
На колесницу вскочил и помчался, все войско ахейское за собой увлекая
В жестокую сечу.
Ринулся первый на вражьи ряды и поверг Бианора
И друга его Оилея…
Орест: Это я уже знаю.
Агамемнон: Откуда?
Клитемнестра: Приходил бродячий певец, слепой, но неутомимый. Целый вечер пел нам под кифару. Ты же знаешь Грецию, новости здесь разносятся молниеносно. Расскажи лучше про деревянного коня, всех подробностей этого дела мы пока не слышали.
Агамемнон: Меня в коне не было, в нем засели Одиссей с Менелаем.
Орест: Стало быть, ниспровергатели Илиона это и вовсе Одиссей с Менелаем?
Электра: Не говори глупостей.
Агамемнон: На самом деле, сынок, ниспровергатели не я и не они, а все наше доблестное войско. (подумав). При поддержке богов олимпийских, конечно. Ну пойдем.
Все кроме Клитемнестры уходят.
Клитемнестра: Что я наделала! Вот дура! На лодыря никчемного сменила я героя. Правда, тогда он еще героем не был. И кто же мог знать?.. Хорошо провидцам, а что нам, обычным людям делать? Кто женщине укажет, с каким мужчиной ей вернее лечь в постель.
Второй акт
Там же. Клитемнестра стоит или сидит там же, что и конце первого акта. Входит Кассандра с ларцом.
Кассандра: День добрый, госпожа.
Клитемнестра: Кто ты?
Кассандра: Невольница. Пленная троянка. Царь Агамемнон велел мне передать шкатулку эту вам. Но повозка наша застряла в грязи, мы отстали, и потому его приказ я выполняю с опозданьем.
Клитемнестра: Что тут?
Кассандра: Драгоценности женщин Илиона. (В сторону) Серьги, вырванные из ушей. Кольца, снятые с пальцев вместе с кожей.
Клитемнестра: Какая красота!
Кассандра: Это диадема Гекубы. Ожерелье с рубинами принадлежало Поликсене, той, которую зарезали на могиле Ахилла. Вот браслет Андромахи, жены Гектора, его хотели вернуть хозяйке, поскольку та благополучно выскочила замуж за ахейца, но в суете перед отплытием забыли.
Клитемнестра: А серьги эти, с сапфиром, золотые, чьи?
Кассандра: Кассандры, любимой дочери Приама.
Клитемнестра: Не утонули вместе с ней?
Кассандра: Уже задолго до печальной своей кончины она победителям их отдала не прекословя.
Клитемнестра: Изумительная работа.
Кассандра: И Кассандре они были дороги. Отец подарил их ей в день совершеннолетия. Как надела, так и снимать не хотела, только на ночь. Бывает, битый час крутится перед зеркалом, любуясь блеском камней.
Клитемнестра: Похоже, ты знала ее близко?
Кассандра: С самого детства. Моя мать служила Гекубе, и я росла во дворце. Мы с Кассандрой вместе в куклы играли, а повзрослев, подружились, несмотря на разницу в положении. Несчастная, так глупо лишиться жизни буквально за день до того, как стать царицей!
Клитемнестра: Царица здесь одна. И это я.
Кассандра: Да, может быть, теперь вам удастся ею остаться, хотя в лагере болтали, что Агамемнон все равно покарает вас с Эгисфом.
Клитемнестра: За что?
Кассандра: За прелюбодеяние. Царь все знает, Менетий ему рассказал.
Клитемнестра: Вот негодяй! То-то он мялся, не хотел говорить, что произошло между ним и Агамемноном. Ничего, видите ли, особенного, встретились, передал, что велели, царь поблагодарил, все. Тонкий нюх у парня, чует хозяина. А ты что тут стоишь? Принесла и шагай.
Кассандра: Прощай, госпожа.
Клитемнестра: Клитемнестра, спокойно! Главное — молчи, какую бы напраслину на тебя не возводили. Молчи и отрицай! О боги! Как трудно быть женщиной, вся честь ее в верности. Что мужчине? Он славу может подвигами заслужить, а в чем наш героизм? Стоять, как стена, и всех, кто пытается на тебя залезть, отпугивать. И какова награда за эту твердокаменную жизнь? Пара сережек, и те чужие. (уходит)
Там же через час. Хрисофемида, Электра и Орест разглядывают драгоценности.
Хрисофемида