Язвительный ответ вертелся на губах Клары, но в ситуации, когда необходимо считать каждый вдох, она не собиралась тратить драгоценный кислород на этого придурка. Нужно сосредоточиться. Если она будет бежать слишком медленно, то в спину ей полетит смех, а если слишком быстро, то, скорее всего, поскользнется и полетит лицом в грязь.
Поймав ритм, Клара двигалась вперед, преодолевая препятствие за препятствием. Крики Спирали, подбадривающие возгласы наблюдавших за ней мужчин, чавканье грязи под ногами, — все слилось в единый фоновый шум, едва различимый за стуком крови в ушах. Ее мышцы ныли от боли, но она продолжала бежать, прыгать, подтягиваться. Она не знала, сколько продолжался этот безумный марафон, — несколько минут или несколько часов?
— Давай, Клара!
Обернувшись, она обнаружила, что Рафф бежит рядом с ней. Но как он смог догнать ее? Его дыхание было таким же тяжелым, как у нее, а волосы прилипли к вспотевшему лбу, но голубые глаза сияли весельем. Клара должна была злиться на него, ведь каждая мышца ее тела ныла от напряжения, а сердце готово было выпрыгнуть из груди, но… Адреналин струился по ее венам, делая тело почти невесомым, а голова шла кругом. Она чувствовала себя живой, по-настоящему живой.
Клара потянулась за веревкой, по которой следовало спуститься с деревянной платформы, но промахнулась. Она бы упала, но Рафф успел подхватить ее, прижав к себе.
— Вот. — Поймав веревку, он протянул ее Кларе.
От прикосновения его сильных горячих рук по коже Клары побежали мурашки, больше похожие на крошечные электрические разряды. Она схватилась за веревку и хотела сказать, что справилась бы и без посторонней помощи, но не успела. На мгновение Рафф прижал Клару к себе, а затем с силой оттолкнул, дав дополнительный толчок, и она полетела к следующей платформе, заканчивающейся канатной лестницей.
Там ей пришлось лечь на живот, чтобы проползти под последним препятствием — протянутой над самой землей сетью. Набрав в грудь побольше воздуха, она начала протискиваться вперед, стараясь не обращать внимания на то, как ее руки и колени утопают в вязкой холодной грязи, а сердце сжимается от страха в тесном, замкнутом пространстве.
Выбравшись из-под сети, Клара не нашла в себе сил подняться на ноги. Она просто лежала, подставив лицо солнечным лучам, и пыталась восстановить дыхание. Грязь уже не казалась такой отвратительной, как вначале. Не о чем беспокоиться, если уже не можешь определить, где заканчивается грязь и начинается твоя одежда. Похоже, за время кросса она превратилась в какого-то странного болотного монстра.
— Неплохой забег, — провозгласил внезапно вторгшийся в ее уютную грязевую идиллию Спираль. — Ты отлично справилась, Клара.
Она слабо улыбнулась в ответ и заставила себя сесть.
— Спасибо.
Клара попыталась стереть грязь с щеки, но, взглянув на ладонь, поняла, что вместо того, чтобы очистить лицо, только усугубит и без того плачевную ситуацию.
Спираль протянул руку, помогая Кларе подняться, и вложил в ее дрожащие от перенапряжения ладони пластиковый стаканчик. Чай с сахаром и молоком, который ей никогда не нравился. Какое блаженство.
— Ты выжила, — весело сказал неожиданно оказавшийся рядом Рафф. — Как ощущения?
— Это было… утомительно, сложно, неожиданно… и очень здорово!
Он широко улыбнулся в ответ.
— Правда? Думаешь, сотрудникам моей компании это испытание тоже придется по вкусу? Если в конце веселого кросса их будет ждать праздничный банкет.
— Звучит неплохо. — Бушевавший в крови адреналин отступил, и Клара почувствовала, как сильно замерзла. — Надеюсь, ты позволишь им переодеться перед ужином.
— Конечно, — кивнул он и, оглядев ее, спросил: — Замерзла? В раздевалке есть душевая. Грейся, переодевайся и возвращайся ко мне — я все еще должен тебе обед. Поедем, куда захочешь.
Горячая вода, чистая одежда, вкусная еда — что может быть лучше?
— Одним обедом ты за такое первое свидание не расплатишься, — рассмеялась Клара и направилась к одноэтажному кирпичному зданию, где ее ждало райское блаженство, но, сделав пару шагов, обернулась, чтобы сказать: — Спасибо, Рафф. Мне было очень весело.
Рафф растерянно смотрел ей вслед. Он ожидал, что Клара будет кричать и возмущаться, но никак не благодарить. Да, он хотел встряхнуть ее, увидеть, как поведет себя безукоризненная Клара Кастельтон, оказавшись вне привычной зоны комфорта, но, похоже, сам остался в дураках.
Все тело Клары покрывала грязь, мешковатые штаны прилипли к ногам, а насквозь мокрая майка подчеркивала каждый изгиб ее стройной фигуры. Кровь застучала в ушах, заглушая грохот его сердца. Что будет, если он шагнет вперед, заключит ее в объятия, попробует на вкус эти нежные губы…
Слишком опасно. Трудоголик, да еще и мать-одиночка — не слишком подходящая кандидатура для мимолетного романа. Таким женщинам, как Клара, нужны серьезные отношения, обязательства, гарантии. Они играют в совсем другой лиге. Ему следует помнить об этом, даже если соблазн забыть очень и очень велик.
Глава 5
Клара едва поспевала за Раффом, шагающим по гулким коридорам больницы.
— Все было не так уж плохо.
Возможно, прозвучало не слишком искренне, но она хотя бы попыталась поддержать Раффа. В отличие от его деда.
— Все было ужасно. — Рафф покачал головой, не зная, на кого злится больше: на деда с его беспардонной грубостью или на себя самого за то, что ожидал чего-то иного.
Он не сомневался в том, что дед не упустит случая выставить его полным дураком, но не предполагал, что главной мишенью для его язвительных выпадов станет Клара.
— Он болен и уже неделю прикован к постели. Конечно, он более раздражителен, чем обычно…
— Он вел себя отвратительно, назвал тебя золотоискательницей… Я не должен был позволять ему так с тобой разговаривать.
Рафф остановился посреди роскошного фойе, больше похожего на холл дорого отеля, и повернулся к Кларе.
— Ничего страшного, в мой адрес употребляли и более обидные выражения. — Она слабо улыбнулась, но Рафф видел горечь, скрывающуюся за этой фразой.
— Спасибо.
Рафф понимал, что этого короткого слова недостаточно для того, чтобы выразить его чувства. Он разрывался между стыдом за безобразное поведение деда и благодарностью за безмолвную поддержку Клары в столь непростой для нее ситуации.
— Без проблем. В конце концов, это моя работа.
— Тогда пойдем. — Рафф уже изнемогал от желания выбраться из этой пропахшей лекарствами и злостью больницы.
Клара собиралась спросить, куда он направляется, но промолчала. В конце концов, сейчас они в центре Лондона, и вероятность того, что задуманная Раффом прогулка будет включать купание в грязи, крайне мала.
В присутствии деда Рафф держал себя в руках, но Клара видела, каких усилий ему это стоило. Это был далеко не первый раз, когда люди обращались с Кларой как с грязью, пытались обидеть и унизить, но ее собственная семья всегда поддерживала ее. Она и представить себе не могла, что родной дед может смотреть на внука с таким презрением. Неудивительно, что Рафф старался держаться подальше от родственников, а оказавшись припертым к стенке, нанял ее. Чарльз Рафферти даже собственную болезнь превратил в орудие давления на нерадивого внука. В такой ситуации пригодится любая помощь.
Клара едва поспевала за Раффом, умело лавирующим между группами туристов, вечно спешащими местными жителями и праздношатающимися зеваками.
— Я должен найти сиделку, которая будет присматривать за дедом, иначе врачи не позволят ему выписаться, — сказал Рафф, прервав затянувшуюся паузу в разговоре. — И диетолога. — Его губы искривились в невеселой усмешке. — Дед будет рвать и метать. Похоже, о делах компании я смогу поговорить с ним только через пару недель.
— Может, твоя бабушка поможет вам найти общий язык?
— Увы, двенадцать лет назад они с дедом развелись. Это был наш с Полли первый год в университете. Бабушка дождалась окончания рождественских каникул, чтобы не портить никому праздник, и сообщила деду о своем решении. Удивительно, что она так долго продержалась. Мы знали, что она давно думала о разводе.
— Полагаю, с твоим дедом непросто уживаться под одной крышей.
— Мягко говоря, — рассмеялся Рафф. — Бедная бабушка, ей многое пришлось вынести. Когда мы с Полли переехали жить к ним, их отношения уже были на грани разрыва. Она оставалась с дедом только ради нас с сестрой. Сейчас она живет в центре Лондона, работает волонтером в нескольких музеях, а в свободное время ходит по театрам и играет в бридж. Похоже, она наконец счастлива.
— А твои родители? — Клара покраснела и смущенно добавила: — Прости, я не собиралась устраивать тебе допрос.
— Все в порядке. Теоретически мы встречаемся, а значит, ты должна побольше узнать о моей семье. — Рафф старался говорить легко и непринужденно, но Клара видела, что для него это больная тема. — Вскоре после нашего с Полли восьмого дня рождения у отца был инфаркт.
— Мне очень жаль…
— Мы думали, что он спит, — едва слышно продолжал Рафф. — Санитар скорой помощи сказал, что если бы мы позвонили раньше, ему бы еще можно было помочь…
По коже Клары побежали ледяные мурашки. Получается, близнецы нашли отца, когда у него случился приступ, и не сразу поняли, что с ним. Ее сердце сжалось от боли и сочувствия к детям, которым пришлось слишком быстро повзрослеть в тот страшный день.
— Последствия были очень тяжелыми. — В голосе Раффа слышалась горечь. — Дед отвез отца в реабилитационный центр. Очень красивый, с роскошными коврами и мягкими кожаными диванами, но даже в том возрасте мы понимали, что это место, куда люди едут умирать. Наша мать не смогла справиться с этой ситуацией и просто самоустранилась, уехала. Тогда бабушка с дедушкой взяли заботу о нас с Полли на себя, дали нам новый дом. Нашей бедной бабушке пришлось ждать еще двенадцать лет, чтобы наконец уйти.
— Это был ее выбор, который она сделала ради вас с Полли, — мягко сказала Клара. — Не мучай себя вопросами о том, как сложилась бы ее и ваша жизнь, если бы она поступила иначе. Ты ничего не изменишь, только совсем запутаешься. Если мы будем слишком часто оглядываться назад, то не заметим того, что находится прямо перед нами.