Вера с ужасом осознала, что оборотней слишком мало. Сара выругалась и с большей яростью уничтожала кровопивцев. Эвон держался волшебницы.
Когда Вера снова отчетливо ощутила чьё-то мертвое дыхание, внутри всё сжалось. Повалившись на землю, она лишь на мгновение оттянула холодные тиски вампира.
– Соскучилась? – протяжно промурлыкал вампир, подхватив Веру.
– Олли! – Вера едва не задохнулась. – Не может быть!
Олли лишь гортанно хохотнул и помчался к Святой Земле. От скорости кружило голову. Вера не могла разглядеть, что творится позади, но присутствие Олли почему-то придало девушке уверенности в том, что Сара и Эвон не пострадают.
Одно мгновение, и Олли выбросил Веру в воздух границы. В нос ударил запах молодой травы и цветочной пыльцы. Отраженье за границей расплывалось, но даже среди размытых силуэтов Вера различала единственную точку, порывисто двигающуюся к границе с бешеной скоростью. Несколько секунд, и Сара упала рядом с Верой, а через минуту Вера с радостью увидела Эвона.
Тощие фигуры по ту сторону границы пропали. Больше вампирам нечего здесь делать, Святая Земля не пустит их. Но волки всё еще ждали. Сара наблюдала за ними сквозь пелену занавеса, и, когда один из волков трансформировался, волшебница нетерпеливо сглотнула.
На Святую Землю в человеческом обличии вступил оборотень. У него не было руки. Подозрительно знакомые черты лица выудили из памяти сцену уличного боя, и Вера узнала в оборотне юного волшебника, совершенно случайно обманувшего тем вечером смерть.
Юноша почтенно склонил голову:
– Наследница.
Вера неуверенно улыбнулась.
Юноша поздоровался с Эвоном и обратился к волшебнице:
– Рад видеть тебя в здравии, Сара Лойти.
– И я тебя, Джошуа.
Волшебница посмотрела за границу, сдерживая волнение.
– Мне нужна твоя помощь, Джошуа.
Молодой человек оскалился. Он помнил обиду, непрошено поселившуюся в его молодой душе, когда спасённая им волшебница не высказала положенной за свою жизнь благодарности.
– Я знаю, что виновата перед тобой. Пойми, тогда я не могла поступить иначе. Слишком большая ответственность лежала на всех нас.
Джошуа понимал. Как и то, что, если бы не появился вампир, молчание Сары могло стоить миллионов загубленных жизней. И его расы тоже.
– Я прошу у тебя помощи. У тебя и твоей расы. Взамен можешь просить, что хочешь.
Джошуа стало любопытно, чего от него хочет волшебница. Кроме того, в его голове родилась удивительная затея, стоящая того, чтобы выслушать Сару Лойти.
– Чего ты хочешь? – прохрипел Джошуа. Его волчья сущность до сих пор растекалась по венам.
– Я хочу, чтобы ты помог мне дойти до Сагенты.
– Зачем? – удивился Джошуа.
– Мне нужен белый билет.
Получив ответ на заданный вопрос, юноша удивился ещё больше. На земле магов, куда в итоге хочет попасть Сара, безопасно, вампиры туда не вхожи. Но если там их сдерживает договор, то здесь, на Святой Земле, магия. Зачем волшебнице рисковать своей жизнью, чтобы оказаться в меньшей безопасности, чем сейчас? Если только она хочет добиться личной аудиенции у Райена.
Впрочем, это не его дело. Просьба Сары о защите вполне осуществима и относительна безопасна. Игра стоит свеч.
– Мы поможем тебе волшебница, – властно объявил Джошуа. – Ценой жизней уцелевших волков мы защитим тебя от вурдалаков и доставим в Сагенту.
Сара благодарно склонила голову.
– Чего ты хочешь взамен?
– Когда всё закончится, ты родишь мне ребёнка.
Сара вздрогнула. Дерзость вожака задевала, но у волшебницы не было выбора.
– Спасибо тебе и твоей расе.
Джошуа расплылся в довольной улыбке, но она быстро стёрлась с его лица, и парень помрачнел.
– Сейчас мой народ скорбит: не многим удалось преодолеть реку молчания. Но мы гордимся тем, что смогли защитить Наследницу. Я же доволен вдвойне: мои ноги стоят на Святой Земле.
Джошуа наградил Веру долгим взглядом и снова обратился к волшебнице:
– Мне пора. Непривычно чувствовать себя отдельно от шкуры.
С этими словами парень ушёл за границу и снова трансформировался в волка. Эвон сверлил Сару немигающим взглядом.
– Что ты задумала? – процедил он, когда девушка повернулась.
Сара не сочла нужным ответить. Только опущенные ресницы выдавали её чувства.
– Сара, здесь мы в безопасности, – убеждал Эвон. – Не надо уходить.
Сара метнула на Эвона уничтожающий взгляд.
– В безопасности! – передразнила она и с яростью распахнула на Эвоне рубашку. На его груди расплылось нечёткое белое пятно. Сара отступила назад, не переставая изучать метку.
– Скажи, разве этого ты хочешь?
Волшебница пристально посмотрела парню в глаза. Черты Эвона обострились.
– Я не сожалею о данном обещании, – холодно заявил он.
– А я о своём, – парировала Сара.
В её глазах вспыхнул злой огонь, но девушка быстро совладала с чувствами.
– Асоль здесь ни при чём, – тихо сказала волшебница, и её губ коснулась кривая улыбка, полная сожаленья.
– Признайся, Эвон, кого ты больше жалеешь: себя или Веру?
Наступила мёртвая тишина. Сара грустно смотрела в потемневшие глаза Эвона, а Вера, не понимая смысла их разговора, замерла в ожидании ответа. В душе девушки натянулись струны, касающиеся сердца, и оно словно нырнуло в невесомость в ожидании только ему понятного приговора. Но Эвон молчал.
– Я знаю, чего хочу, Эвон, – тихо сказала Сара. – Я хочу, чтобы ты жил. И я сделаю всё возможное, чтобы было так.
Сара повернулась, чтобы уйти.
– Что я могу сделать? – безжизненно спросил Эвон. Он обращался не к волшебнице, а к предсказательнице.
Сара любовно провела по его щеке и прошептала:
– Прости. Я не знаю.
Сара ушла с волками. Вера понимала, что это важно, но ни удаляющиеся за границей туманные силуэты, ни остекленевшие глаза Эвона её не тревожили. Вера дышала открыто и свободно, вдохновляясь светящимся, словно новогодняя ёлка, пейзажем, и восхищаясь окружавшей её красотой. Яркость истинного мира уже пленила Верины глаза, но Святая Земля кардинально от него отличалась. Она была сказкой, где каждое дерево и травинка светились изнутри призрачным светом, и свет этот, скапливаясь в глубине ночного неба, рассеивался по простору, обтекая собой каждое живое существо.
Верины крылья просились на волю, и девушка скинула ненавистный плащ. Он, словно чёрное пятно, лёг на землю помятой кляксой. Вера провела ладонью по коже, наблюдая, как приглушённое свечение скапливается по краям кисти и движется вслед за ней. Рука наткнулась на невесомую ткань, невесть откуда взявшуюся и заменившую старую одежду. Мягкий шёлк волнами обтекал фигуру, образуя причудливое короткое платье. А белые кожаные туфли на сплошной подошве, словно вторая кожа, покрыли ступни. Вера чувствовала себя комфортно и уютно, будто ребёнок, вернувшийся в родительский дом после долгих скитаний.
Вокруг скопился рой маленьких фей. Махая прозрачными крылышками, они шептались и сдавленно хихикали, поглядывая то на Веру, то на Эвона.
– Какой красивый чужак, – пропел тоненький голосок прямо Вере в ухо. – Он должен принадлежать тебе, Наследница.
Эвон действительно был на Святой Земле чужим, чёрная дыра, не отражающая свет. Он с восхищением и грустью смотрел на Веру, а маленькие феи казались ему назойливыми мухами. Осторожно, но настойчиво, он отмахнулся от одной из фей и грустно улыбнулся:
– Добро пожаловать домой, Вера.
Его голос лёг на сердце тяжёлым грузом. Что дальше? Они добрались до места, а в глазах Эвона столько горечи. Почему?
Сара! Ну, конечно же! Эвон переживает за волшебницу. Осознание данного факта поставило всё на свои места, но на душе всё равно было неспокойно.
– Ты останешься?
Это скорее был не вопрос, а мольба. Синие глаза Эвона сузились.
– Разве я могу сделать что-то ещё?
С этими словами он ушёл за земляной вал, скрываясь от любопытных глаз.
Феи облепили Веру со всех сторон, воодушевленно трогая то волосы, то платье. Теперь и ей они казались мухами.
– Прекратите! – потребовала Вера, тут же устыдившись своей несдержанности.
Феи метнулись в сторону.
– Прости нас, Наследница Вера, – расстроенно покаялись они. И, словно в оправданье, с радостным блеском в глазах сообщили:
– У нас есть право. Мы можем исполнить одно твоё желание. Чего бы ты хотела, Наследница Вера?
А действительно, чего? Вера Олеговна, дочь Олега Круглова, заплутала в параллельном мире и, захватив «по пути» молодого парня, обрекла его на гибель. Груз вины перед Вадимом обдал Веру холодной волной. Злость на себя и обстоятельства превратилась в цинизм:
– Из мёртвых воскресите?
Маленькие крылышки нервно задрожали, и феи, чуть ли не плача, запричитали:
– Это судьба, Наследница. Да-да, мы не в силах её изменить. Смирись. Перед смертью все равны.
Словно постеснявшись своего бессилия, феи исчезли. Вера хотела пойти к Эвону, но передумала. Ему тоже нужно привести мысли в порядок. Девушка села на искрящийся травяной ковер и прислушалась. Стрекот кузнечиков и шелест травы слился в одну прекрасную мелодию. Шёпот ветра путался в волосах и растворялся в сиянии звёзд. Даже солнце, казалось, не прячется где-то за горизонтом, а растворилось в прохладе.
Недалеко росло огромное дерево. Его мощный ствол был покрыт грубой морщинистой корой, свидетельствовавшей о древности растения. Вера подошла к дереву и обняла его, прижавшись щекой в шершавой коре. Закрыв глаза, она представила себя маленькой девочкой, и тепло обволокло её уставшее тело. Вера проносилась во времени и уже была не Верой, а этим самым деревом. Сначала росточком, жадно цепляющимся за жизнь. Потом упругим молодым растением, надёжно вросшим крепкими корнями во влажную почву. Вера видела эпохи, проносившиеся за гранью Святой Земли, слышала мольбы и желания всех живых существ, когда-либо обитавших на этих землях. Она знала всё, о чем помнило дерево. Оно благодарно передавало Вере всю информацию, которую она, как Наследница, должна была знать.