В таком виде она и предстала перед заспанной соседкой. Взглянув на поднос и Лизу, Амалия, махнув рукой, вошла в гостиную и со стоном повалилась на диван.
– Лиза, девочка, завтракай, я здесь еще немного полежу.
– Опять до утра не спала?
– Ну, я спала. Только мало. Не тревожь меня, я хочу поваляться.
– Мне, правда, нужно идти, а тут вот… – Лиза достала котенка и поставила на стол.
Амалия, приоткрыв один глаз, проворчала:
– Он же всё зассыт… Что буду с ним делать?
– Его птицы хотели заклевать. Я поищу ему дом, а ты пока присмотри. До обеда. Я быстро прогуляю туристов и домой. Ну пожа-а-алуста…
– Оставляй… – трагическим голосом умирающего разрешила Амалия.
Лиза бросилась ее целовать:
– Спасибо, спасибо, я постараюсь быстро.
Котенок, смешно свалившись со столика, поковылял исследовать квартиру Амалии. Старушка, приоткрыв один глаз, попросила:
– Лиза, детка, накапай в кофе коньячку и, уходя, захлопни дверь.
Лиза вышла из дома. Зажмурилась, подняв лицо к яркому синему небу, а потом поспешила к Меркадо Централь [8]. Именно там начинался ее маршрут.
Глава 2Каждого хоть раз бросали
Она нашла себе занятие по душе. Писала небольшие статьи об истории и культуре Испании. Водила по Аликанте экскурсии на русском языке.
Лиза родилась в Москве. Отец умер, когда она была ребенком. Мама говорила, что ее дед живет в Испании, но связь с родственниками была утеряна. Потом пришло известие о кончине деда и внезапном наследстве на имя Лизы. Дед не только позаботился, чтобы она получила этот дом, но и оставил средства для оформления документов. Тогда она уже была совершеннолетней и без проблем вступила в свои права. Маму это решение опечалило, но она не стала препятствовать желаниям ребенка.
И вот прошло семь лет со дня ее переезда. Испанский язык после некоторого сопротивления сдался. Жизнь вошла в свое русло, и у Лизы даже появился парень. Он ей нравился. Впрочем, пока сложно было что-то сказать – они лишь недавно познакомились.
Сегодня ее любимая прогулка. Раз в месяц она давала объявление о бесплатной экскурсии для пенсионеров. Пожилые люди всё равно находили способ, как отблагодарить, и часто норовили подсунуть своих внуков в виде прекрасных женихов.
Начиная рассказывать о городе, она чувствовала, что погружается всё дальше в прошлое, стирая границы между былыми событиями и настоящим. Иногда ей задавали вопросы, на которые она не знала точного ответа, хватала информацию будто из воздуха, говорила, а сердце падало в пятки. Боясь разоблачения, после прогулки бежала в библиотеку и с удивлением обнаруживала, что до мельчайших подробностей рассказала всё правильно. Такой навык вполне мог считаться суперсилой.
– Скажите, а за нами кто-то смотрит? – спросила пухленькая женщина непонятного возраста. У нее была короткая стрижка, седые волосы и доброе лицо. В руках она держала клетчатую сумку наподобие тех, в которые на вещевых рынках упаковывают товар.
– Не поняла, а зачем за нами смотреть? – Лиза улыбнулась самой своей обезоруживающей улыбкой.
– Ну-у, вы сказали, что этим черепкам триста лет. Я вот взяла один, и никто ничего не сделал. – Женщина начала смотреть вверх на потолок, ища глазами камеры наблюдения.
– Здесь, в Аликанте никому даже в голову не придет стащить экспонат из музея. А он вам очень нужен? – Лиза не знала, смеяться ей или плакать.
– Он мне не нужен, я пошутила, не брала я ваш черепок. Я, может, бомбу пластиковую принесла. А охранник, что внизу, не проверяет сумки, он только с вами, простите, кокетничает.
Все остальные вежливо засмеялись.
– Ну, хорошо, видимо, Дворец дверей впервые узнает, что такое настоящий террор, а я приглашаю вас в удивительное путешествие по 1574 году, и мы увидим…
– Вы всё-таки скажите охраннику внизу, чтобы внимательнее смотрел, хорошо?
– Обещаю, – примирительно ответила Лиза и с неизменной улыбкой повела своих подопечных смотреть «Страшный суд» Николаса Борреса Фалько.
Она шла по улице Землепашцев впереди компании тихих черепашек, радующихся впечатлениям и возможности поговорить. Двое из группы были с ходунками, но старались не отставать. А Лизе казалось, что самая главная миссия в жизни – сделать для этих старушек еще один день счастливым. Может, их осталось, этих дней, не так уж много.
Солнце, как и полагается в первой половине дня, двигалось с востока и лучами било прямо в лицо. Разве может что-то испортить такой радостный день… Подняв голову вверх, Лиза распахнула руки, представляя, что сейчас обнимет весь мир.
– Привет!
Лиза столкнулась с парочкой, идущей навстречу.
– Как дела? Ты в порядке? Познакомься, это моя невеста. Не ожидал тебя здесь увидеть.
Лиза наконец сфокусировала взгляд и уставилась на… своего парня. Потом перевела взгляд на девушку, которую он обнимал. Молоденькая, крепко сбитая латиночка. Длиннющие черные волосы и арбузная попка.
– Невеста?.. – глупо переспросила Лиза.
– Да, невеста. – И, уже обращаясь к девушке, добавил: – Красотка моя, познакомься – это моя подруга. Я говорил тебе.
– А… Да-да, которая читает книги и совсем не танцует. Очень приятно, очень приятно, приходите к нам на свадьбу. Она будет в замке.
– Всего хорошего, – сказала Лиза и пошла дальше.
Она действительно не умеет танцевать. У нее вообще правая нога на размер больше левой, и приходится покупать две пары обуви, иначе одна нога будет безнадежно стерта… А он и не делал никаких серьезных намеков. Невеста… Попки такой, наверное, у Лизы не будет никогда.
– Деточка, с тобой всё в порядке?
Спохватившись, Лиза тряхнула головой:
– Да-да, всё в порядке. Пойдемте. В туалет кто-то хочет? В церкви я могу отвести вас помыть руки.
– На тебе лица нет, стоишь уже минут пять, как баран на новые ворота в пустое место пялишься… Ты лучше нам скажи, кто это был? – спросила женщина с клетчатой сумкой.
– Мой парень, – ответила Лиза и почувствовала, как губы предательски задрожали.
– Бывший, – сказала «клетчатосумчатая» таким тоном, что всем стало понятно: пластиковая бомба у нее всё же есть, и она теперь знает, в кого ее кинуть.
– Мне он сразу не понравился, – добавила самая хрупкая старушка в огромных очках и с ходунками. – Деточка, не печалься, ну его, этот «Страшный суд»! Пойдем кофейку выпьем, а ты нам расскажешь что-нибудь.
– Но экскурсия… у нас запись в мэрии, чтобы голубой салон посмотреть и… Музей изящных искусств… там Перес Гисберт… подлинник… – пролепетала Лиза, понимая, что день всё-таки сегодня необычный.
– Да на фиг нам сдался этот Перес! Давай, давай, пойдем посидим. Показывай, где тут самое модное место, чтобы официанты молоденькие.
– Я не знаю… Я в «Пуншоне» пью кофе. Это книжный магазин и кофейня, но идти нормальным шагом минут пятнадцать, а с вами мы к вечеру туда только доберемся.
– Да тебе не в библиотеку надо, а на дискотеку, – засмеялись старушки.
– А вот, смотри, прямо напротив дверь какая-то…
Странно. Лиза столько раз рассказывала про штаб-квартиру тамплиеров в Аликанте, про храм Сан-Николас-де-Бари, про сам район Святого Николая, что стоит на месте бывшего мусульманского кладбища. Но ни разу не замечала эту дверь, действительно похожую на вход в бар.
Глава 3Хаким, ты снова здесь
Лиза подошла, слегка тронула дверь, и та бесшумно открылась, приглашая в прохладную полутьму подвала.
– Давайте, давайте туда! – оживились старушки. – Может, там есть байкеры-извращенцы.
– Да-да… и что-нибудь покрепче кофе.
«Надеюсь, я не стану причиной семи гипертонических кризов», – подумала Лиза.
Она сделала шаг в полуподвальное помещение и огляделась.
Столы высокие, темные. Вместо стульев – винные бочки, а у стены – великолепный стул с резной спинкой. Барная стойка в виде киля старого парусника. Небольшая витрина с бутылками, в которых лежат записки. Оригинально… Интересно, их действительно выловили из моря?
Ее подопечные уже просачивались одна за другой в бар. Восторженно озираясь, принялись рассаживаться.
Хаким, услышав голоса в столь ранний час, вышел к гостям и обомлел: дом престарелых на выезде… и говорят на каркающем диалекте.
– Доброе утро. Простите, можно нам кофе? – спросила Лиза.
Хаким смотрел на высокую, астенического телосложения девушку с густыми светлыми волосами и глазами оттенка самой теплой морской лазури.
– Не слушайте ее, нам бы что-нибудь покрепче, – сказала самого «божеодуванчикового» вида старушка.
– Э-э-э… ну да, такое что-нибудь, что не очень крепкое, – неуверенно подтвердила Лиза.
– Не волнуйтесь, я могу заварить хороший чай, – пошел на компромисс Хаким.
– Мы не хотим чай, мы хотим выпить! – заупрямились старушки.
– Хорошо, хорошо, – Лиза подошла прямо к барной стойке. – Что вы посоветуете в такой ситуации?
– Немного вина не повредит… – предположил Хаким. В этот момент он внимательно посмотрел в лицо Лизе и отшатнулся: удивительным образом в ней сочетались знакомые черты.
«Интересно, буквально недавно пучеглазый развлекался, – мелькнула мысль. – Милая девушка, жалко. Надеюсь, что всё пройдет незаметно для окружающих, а то и до апокалипсиса недалеко, мало ли какая ядерная реакция произойдет».
Пока Хаким наливал барышням зрелого возраста, Лиза разглядывала обстановку. Она подошла к стене, где висел портрет мужчины, стоящего вполоборота на фоне Санта-Барбары. Немного азиатский разрез глаз. Серых, как два грозовых облака.
– Кто он? – спросила Лиза.
– Нам еще предстоит встретиться, – ответил Хаким. – Присаживайтесь. Я рад новым гостям.
Лиза прошла вдоль стены и уселась на стул. Стул, на котором никому не было удобно сидеть. «Теперь уж точно пошла рябь по воде», – окончательно смирился с началом новой истории Хаким.