После ужина вся троица в сопровождении Хавьера отправилась в нежилую часть острова. Старик шел неторопливо, опираясь на тонкую легкую трость. Лиза старалась незаметно рассмотреть его профиль. Она любовалась этим мужчиной, как можно любоваться древним полузасохшим деревом с крепкими корнями и поредевшей кроной. Каждое движение неторопливое, размеренное. Так часто ходят старики, понимая, что любой неосторожный шаг может привести к падению. Это в три года можно упасть с лестницы, простучать головой все ступеньки, словно веселый мячик. Благодарные травмы, как говорят врачи, недоступны старым, хрупким костям.
Широкая тропа была утоптана тысячами приезжающих. Солнце наполовину ушло за горизонт, ветер усилился. Они подошли к белому глинобитному забору с черепицей наверху. Кладбище на Табарке выглядит как уютный сад тишины и спокойствия. Наверное, так и должны покоиться умершие. Хавьер открыл чугунную решетку и сделал приглашающий жест.
Хи́рото показал Лизе изображение на экране. На витиеватом узоре в центре был знак с тремя выпуклыми точками.
– Отлично, ищем нечто похожее. Хотя я где-то уже видела подобное.
– Ты позволишь? – Хи́рото протянул руку к Лизе. Она вздрогнула от его прикосновения. Хи́рото едва заметно усмехнулся.
Он аккуратно снял ремешок, на котором висел ключ.
– Смотри. – Он посветил фонариком на ключ.
На ажурной головке в самом центре был вплетен знак с тремя выпуклыми точками.
– Так это?..
Хи́рото кивнул головой. Лизу затрясло от понимания, что неожиданный, безумный пазл складывается. К чему это приведет? Возможно ли такое?
Ячейки с прахом напоминали шкафчики с прозрачными дверцами. Они шли мимо рядов, читая фамилии и годы жизни. Это как попасть в прошлое, прикасаясь к прожитым жизням.
Хавьер безучастно стоял поодаль, не проявляя любопытства.
Через полчаса поисков, когда было рассмотрено каждое захоронение, солнце окончательно закатилось. Хавьер, хмыкнув, медленно вышел с территории кладбища.
Через пару минут вспыхнул яркий прожектор.
– Хавьер – прелесть! Спасибо!
– Это моя прямая обязанность. Я зажигаю его каждый вечер.
Поиски продолжились, но не увенчались успехом.
– А есть на острове еще захоронения? Может быть, в церкви? – спросила Лиза у Хавьера.
– Церковь закрыта, придется подождать утра. Хотя… падре сейчас на материке.
Лиза нахмурила лоб.
– Хи́рото, на острове найден культурный слой романской эпохи. Этот амулет, он же как раз из этого времени? Может, поищем у ворот Пуэрта де Транкада, или Сан-Габриэль?
– Мы сейчас там ничего не увидим, пойдем уже отдыхать.
– Я всё еще чувствую погоню, что завтра всё может измениться. Еще сегодня утром я ела круассан и пила сок, а через полчаса бежала сломя голову.
– Если хочешь, мы прогуляемся туда сейчас, – согласился Хи́рото тоном доброго доктора, что успокаивает больного.
Лиза обняла Хавьера.
– Спасибо, спасибо. Мы увидимся еще обязательно.
– Не за что. До встречи!
Лиза почти бегом припустилась на другой край острова.
Мар шел рядом с Хи́рото:
– У нее проснулся азарт? Смотри, как несется.
– Когда страсть к приключениям в крови, ее не укротить.
Лиза бежала. Она бы в жизни не поверила, что после такого тяжелого дня, после пещеры и утреннего гона сможет опять бежать куда-то.
Она почему-то была уверена, что должна сделать что-то эпически впечатляющее. Что-то, что заставит ее верить: она особенная.
Пройдя насквозь жилую зону острова, Лиза подошла к западным воротам. Они представляли собой большой каменный квадрат с тосканскими пилястрами. Внутри низкая арка. Если поставить двери, то внутренность ворот вполне сошла бы за небольшой домик. Внутри арки стоял аккуратно сделанный алтарь. Лиза уставилась на фигурку святой за стеклом, на выцветшие искусственные цветы у ее ног.
Хи́рото с Маром подошли к ней.
– Ну что?
– Ребят, вы же спецназ и всё такое?
– И что?
– А открыть отмычечкой маленькую дверку сможете?
Лиза показала на маленькую замочную скважину в витрине, где находилась фигурка святой.
Мар постучал по стеклу. Переглянувшись с Хи́рото, стукнул по замочку костяшками пальцев. Раздался глухой щелчок, больше похожий на тоненькое «Ой» мифического жителя замка. Дверь скрипуче дернулась и открылась.
Лиза почтительно, с поклоном вынула статуэтку. Бережно поставив на землю, тихо прошептала: «Прости, прости, я верну тебя обратно».
Отодвинула заднюю стенку алтаря и радостно вскрикнула. На старой заплесневелой стене, среди плохо пригнанных друг к другу камней виднелась ровная прямоугольная щель. Лиза обернулась.
– Да открывай уже!
– Я так волнуюсь!
Зеленоватый свет просачивался через щель в стене, тихий ехидный смех демона поплыл над островом.
– Просыпайся, старый хрыч! – крикнула Кати́: – Табарка горит зеленым огнем.
Хаким выбежал на крышу. Далеко у горизонта яркое зеленое пламя охватило крошечный остров.
– Началось?
– Не взорвали бы остров, у меня там еще две заначки с ромом…
Лиза, подув в отверстие, вставила ключ и повернула. Незаметная до этого дверца открылась. Внутри лежала маленькая шкатулка. Дрожащими руками Лиза открыла ее и уидела кусок пожелтевшего от времени пергамента.
Хи́рото подсветил фонарем. На латыни была одна единственная надпись: Ut cetera mihi in loco, ubi nemo me turbare. Benedicat mihi est in aeternum dormiendum est vetustissima templum.
– Да упокой меня в том месте, где никто не потревожит. Храни мой вечный сон, старший храм, – перевела Лиза.
– И что это значит? – спросил Мар.
– Возвращаемся на материк. В городе лишь один храм, считающийся базиликой, – сказал Хи́рото.
Мар глянул на Хи́рото.
– Базилика – самый старый и значимый храм в городе. Она может быть только одна, – пояснила Лиза.
– Ясно, – сказал Мар и посмотрел в сторону причала.
– Уже поздно, катера и катамараны, скорее всего, уже все на большой земле, – сказал Хи́рото.
– Я бы не оставалась здесь на ночь, – сказала Лиза.
Что-то обожгло ее руку. Вскрикнув, она увидела, что записка вспыхнула и превратилась в пепел.
– Пойдем в дом, – взял ее за руку Хи́рото.
– Я приберу здесь. – Мар закрыл алтарь, вернув фигурку святой на место.
Лиза шла с Хи́рото вдоль западного побережья острова.
– Зайдем в пещеру Куэва-де-Льоп-Мари? – предложила она.
– Тебе хочется?
– Я хочу показать тебе ее.
– Я не против. Будет сказка?
– Будет. Много лет назад здесь водились крупные животные – морские львы. Грозные, свирепые хищники с гладким телом и множеством острых зубов. Они рвали сети рыбаков и уничтожали улов. Однажды в пещеру приплыла пара тюленей: беременная самка и самец. В ночь полной луны, когда она, словно прожектором, освещает поверхность моря, рыбаки на нескольких лодках атаковали гостей. Самку ранили, и она потеряла детеныша. Три дня и три ночи страшным голосом выл безутешный самец. Умер от ран, но говорят, что в ночь полнолуния его дух выходит из морских глубин и нападает на незадачливых рыбаков.
Стертые от времени каменные ступени вели к морю. В лунном свете пещера таинственно чернела на фоне звездного неба.
Лиза хотела пойти первой, но Хи́рото мягко отодвинул ее. Когда она почти спустилась к пещере, ее лицо оказалось напротив его лица, и он остановил ее, придерживая за плечи. Долго вглядывался, как будто изучая, пытался запомнить каждую черту. Лиза подумала, что это очень романтично, и уже ожидала поцелуя. Но он, вздохнув, развернулся и пошел дальше, в сторону пещеры.
«Блин, всю романтику испортил!» – начала злиться Лиза. Она хотела что-то сказать, но Хи́рото, обхватив Лизу за плечи, потянул ее к отвесным скалам и прижал.
– Ни звука… – услышала она шепот.
Выглянув из-за плеча Хи́рото, она увидела, что к острову бесшумно плывет лодка с пятью устрашающими фигурами в черном.
– Если ты не заметил, то мы на самом виду, – прошипела Лиза на ухо Хи́рото.
Он закрыл ей рот рукой.
– Тише. Когда я скажу, быстро побежишь, поняла?
Лиза кивнула.
Пока темные фигуры вылезали из лодки, Хи́рото взял большой камень и бросил внутрь пещеры.
– Быстро! – он толкнул Лизу, и она побежала со всех ног. На самой верхней ступеньке, как и полагается человеку с двумя левыми ногами, споткнулась и со всего маху растянулась, царапая ладони о мелкую гальку.
Хи́рото, бежавший следом, подхватил ее за шиворот, поставил на ноги, потянул за собой за руку. Свист, разрезавший воздух, вызвал у него глухой стон, но, не обращая внимания на торчащую в спине стрелу, он продолжил бежать, утягивая за собой Лизу. Как только они забежали за угол ближайшего дома, скрывшись в тени узкого переулка, он сполз на землю, привалившись к стене. Щелкнув по наушнику, вызвал Мара.
– Пока они прибегут, нас уже прикончат, не расслабляемся! – крикнула Лиза, поднимая Хи́рото.
На трясущихся ногах она потащила слабеющего Хи́рото к перевернутым рыбацким лодкам. Опустив на землю, закатила его под одну. Рядом сушились холщовые мешки. Схватив пару, она кинула их на Хи́рото, а сама, топая как можно громче и размахивая руками, побежала в сторону причала с криком: «Помогите!»
Мимо просвистела еще одна стрела. «Да что вам надо-то?!» – разозлилась Лиза и с глухим ударом врезалась в Мара.
– Ты как?
– Там… там…
Мар кивнул остальным, и они в полной тишине побежали навстречу нападавшим. Вскрикнув, Лиза спешила к дому Хавьера. Он уже вышел из дверей, держа большой фонарь.
– Там опасность!
Он кивнул и, ни слова не говоря, отдал фонарь Лизе, а сам отправился в сторону моря. Она пошла за ним, стараясь не отставать.
Мар с ребятами, тяжело дыша, стояли над двумя неподвижными телами. Трое нападавших, вернувшись в лодку, уже отчаливали.
Хавьер достал из-за пояса большую деревянную рогатку, подняв камешек с земли, взвесил его на ладони, прицелился. Одна из фигур в лодке дернулась, схватилась рукой за висок и свалилась в море. Остальные налегли на весла.