– Ему должен был кто-то приказать, – отозвался сеньор Мануэль. – Кто-то, кого он слушается.
– А кого он слушается, кроме сестры? – Капитан, до этого шедший впереди и о чем-то тихо разговаривавший с доном Алонсо, остановился и повернулся к нам.
– Мария втолковала Мике, что он должен слушаться меня и дедушку, – пояснила Исабель. – А вот кого еще, не знаю. Но это несложно узнать. Завтра…
– Завтра суббота, нерабочий день, – покачал головой Риарио Лопес.
– Мы работаем, – ответил сеньор Мануэль. – Сезон винограда, каждый день на счету. Как минимум половина персонала будет на месте, так что я расспрошу их и постараюсь выяснить, кто отдал мальчику такой приказ. Сеньор капитан, а что рассказал Ривера?
– Да практически ничего полезного. – Капитан поморщился. – Он люто ненавидит орков, а уж межрасовые отношения для него – нож острый. Поэтому Макхиран был для него как кость в горле.
– Думаете, не врал?
– Я допрашивал с кристаллом правды. Ни разу цвет не изменился, так что нет. Возможно, недоговаривал. Но тут уж нужно знать, что спрашивать.
Ложась в кровать, я посмотрела на время. Три часа ночи! Будто никуда из Люнденвика и не уезжала, обычно именно в это время я возвращалась домой из ресторана. Нет, неправда: ароматы, вливающиеся в комнату через распахнутое окно, теплая ночь и музыка где-то рядом, на улице – все кричало о том, что холодный осенний город остался где-то в паре тысяч километров к северу.
5 октября 2183 года
Обратные билеты я взяла на ночной дирижабль, который отправлялся из Кадиса в полночь, так что уже в понедельник в середине дня должна была оказаться в Люнденвике. Конечно, спать в пассажирском кресле было не так удобно, как в нормальной кровати, но хотелось поскорей попасть домой. Вот только Риарио Лопес так и не сказал, отпустил ли он меня восвояси.
На одиннадцать утра мы договорились о встрече с сеньором Мануэлем, чтобы подписать договор о поставках, а главное – согласовать список по наименованиям, количеству и емкостям бутылок. Несколько пробных образцов я намеревалась забрать с собой, а первую большую партию от бодеги Гонсалес Биасс «Олений рог» должен был получить не позднее середины октября.
С капитанского мостика было видно, что в третьем хранилище, в ряду с именными солерами, что-то происходило. Тяжелой рысью пробежал куда-то старший дегустатор Остин Лейк, двое рабочих принесли подставку, на каких лежали бочки, Исабель положила на столик что-то плоское, завернутое в бумагу. Я отвела взгляд и вернулась к тексту договора, чтобы прочесть его еще раз, подписать и магически заверить. Сеньор Мануэль сделал то же самое и вручил мне второй экземпляр.
– Спасибо, – сказала я и поднялась. – Пойду в отель собираться. Надеюсь, ваш бравый капитан не примчится в последнюю минуту, чтобы меня задержать.
– Он разумный человек. – Сеньор тоже встал. – И будет хорошим мужем моей девочке, когда они оба чуть-чуть повзрослеют.
Вон оно как! Оказывается, все уже было распланировано. Интересно, знали ли об этом сами молодые люди? Я усмехнулась своим мыслям, а сеньор Мануэль тем временем продолжал:
– Не спешите, сеньорита фон Бекк! Пойдемте в третье хранилище. Вон Исабель сигналит, что уже пора.
Она действительно развернула на столе то, что было упаковано в бумагу, и помахала нам рукой. Сеньор Мануэль придержал для меня дверь, и мы спустились в третье хранилище.
Скажу честно, у меня выступили слезы.
На столе перед Исабель, залитая яркими солнечными лучами, лежала латунная табличка: «Эта бочка заложена 5 октября 2183 года в честь сеньориты Элизабетты фон Бекк, Люнденвик, Бритвальд». Девушка протянула мне активированный резец, и я расписалась. Второй раз за сегодня, но теперь уже не на бумаге. Моя персональная солера была водружена на подставку. Лейк повернул кран, наполнив высокий фужер до половины. Золотисто-коричневая жидкость лениво качнулась, оставляя след на стекле. Я отпила глоток личного хереса.
– Ну что? – с гордостью поинтересовалась Исабель.
– Как говорил один знающий человек – улей и сад! – ответила я.
Риарио Лопес появился в дверях хранилища в тот момент, когда произнесли заклинание активации магического клея и табличка намертво пристала к днищу солеры. Он кивнул нам и устроился в углу, в тени лестницы.
Когда в помещении остались только мы вчетвером, капитан подошел.
– Дело закрыто, – сказал он скромно.
Я поперхнулась остатками хереса, а Исабель ахнула:
– Как? Вы арестовали убийцу?
– Ну… не совсем. Мы увезли его в тюремный госпиталь, но, судя по врачебному отчету, он не выживет.
Все расселись вокруг стола в стеклянной комнате, и сеньор Мануэль распорядился:
– Вот теперь рассказывай, Хосе.
– Собственно, ответ на вопрос, кого же еще слушается Мигель Хуарес, является и ответом на вопрос о личности убийцы. Мария, сестра Мигеля, собиралась замуж за одного из рабочих бодеги, Пеона Альварадо. Тот уже считался практически членом семьи, и ваш Мика его воспринимал как старшего. Мария вчера сразу поняла, кто втравил ее младшего брата в грязную историю, но не стала ждать суда.
– Великая Матерь, что же будет теперь с ее детьми?
– Ничего не будет. Поскольку она, к счастью, воспользовалась не ножом, а подручной сковородкой, это можно будет классифицировать как самозащиту. Пока Мария под домашним арестом, и я уверен, суд с нашими доводами согласится. Максимум, что ей грозит – два года в магическом браслете и штраф в пользу семьи пострадавшего. А поскольку она сама и есть его семья…
– Штраф будет автоматически зачтен как выплаченный, – усмехнулся сеньор Мануэль. – Хорошо, это правильно.
– Погодите, сеньор капитан, – вмешалась я. – А причины-то каковы? Почему Макхирана отравили – это удалось выяснить? И кто воровал здесь?
– Кое-что удалось, поскольку Альварадо хранил в тайнике тетрадь с записями. Там было все: кто в доле, что воровали, кому сколько причиталось, что выплачено, так сказать, подельникам, а что шло шефу.
– И кто у нас шеф?
– Как раз это пока неясно. Будем разбираться, разумеется. Также как и с тем, почему покойный поспешно уволился с «Лас Паломас» и перебрался сюда. Сейчас мы видим, что след ведет туда и в Санлукар. Несколько лет назад в «Лас Паломас» умер хозяин, дон Мигуэль Каррачиола, бодегу унаследовала вдова. Она как-то очень быстро снова вышла замуж, в Бритвальде, кстати, и стала баронессой Макмердок. Ну ничего, теперь все выяснить будет проще, да и для магов работа найдется.
Все замолчали, и я поспешила воспользоваться повисшей тишиной:
– Сеньор капитан, все это значит, что я могу не менять билет на дирижабль?
– Да, сеньорита фон Бекк, спасибо вам за понимание. – Склонившись, капитан поцеловал мне руку.
7 октября 2183 года
К причальным мачтам Гэтвика «Королева Маб» подходила в густом тумане. Будто бы и не существовало на свете никакой солнечной Спаньи, золотого хереса, площадей и улиц, на которых плясали ночью фанданго… Я вздохнула и пошла к выходу. Впереди широкоплечий гном с черной бородой вез на тележке два ящика, каждый на шесть бутылок: Фино, Олоросо, Амонтильядо и, разумеется, хересный бренди. Норберт встречал меня с экипажем. Гном погрузил мои драгоценные ящики в багажное отделение и, отсалютовав, увез погромыхивающую тележку.
– Что скажешь? – поинтересовался мой партнер.
– Скажу спасибо, – серьезно ответила я. – Там стоило побывать, в этом городе.
– Понравился шерри?
– Шерри? – не сразу поняла я. – А, они называют этот напиток хересом. Кстати, надо будет в винной карте писать оба варианта. Понравился – это не то слово, я просто в восторге.
«А еще там, в маленьком южном городе, остались неожиданные друзья, прекрасные лошади и моя личная бочка волшебного вина, которая будет стариться вместе со мной. Открою ее на столетие!» – подумала я и улыбнулась.
– В багажнике образцы? – продолжал пытать меня Норберт.
– Да, там несколько вариантов. Завтра я приду пораньше и полностью отчитаюсь, а договор вот, – я протянула ему папку. – Как дела в ресторане? Фред вышел?
И мы погрузились в обсуждение самого насущного.
11 октября 2183 года
Мы с Норбертом занялись планами обустройства нового здания. Сотрудникам ресторана пока ничего не говорили ни о том, что я стала совладелицей ресторана, ни о планах по расширению. Я вообще не люблю давать кому бы то ни было лишнюю информацию, а уж почему молчал Норберт, не знаю. Может, просто к слову не пришлось. Дэн не появлялся. Как я узнала от кого-то из его коллег, забежавших с коротким вопросом, он пытался разгрызть историю с Косым Треугольником. В угловом кабинете, зарезервированном для придворных, каждый день столик был занят: похоже, что публика там оценила нашу кухню. Да и вообще, работы в ресторане было столько, что официанты даже в удвоенном количестве сбивались с ног. Повара кряхтели, но пока не жаловались – получали они теперь тоже много больше.
Фред Борнлиф наконец-то вышел на работу, был официально назначен шеф-поваром и по совместительству главным су-шефом, но временно. Он закупал основные продукты, составлял меню на неделю и на месяц, контролировал работу поваров и придумывал новые блюда. Если бы меня кто-нибудь спросил, как он все это успевал, я не смогла бы ответить. Впрочем, Фред не просто любил работу, он ею жил. Как рассказала по секрету его жена, дома, в выходной день, он непременно жарил для детей курицу по особому рецепту. Обязанности второго су-шефа пока возложили на Майю. Для нее это было тяжеловато и отвлекало от любимых десертов, поэтому на должность су-шефа мы искали человека. На место бедной мистрис Робертс взяли новую уборщицу – высокую, крепкую и молчаливую мистрис Кауфман. В ресторане работало больше тридцати человек, а со вторым зданием прибавилось бы еще около двадцати – повара, официанты, второй сомелье, поэтому для сотрудников Хаким с двумя помощниками готовили отдельный ужин, который подавался за полтора часа до открытия ресторана. Конечно, его меню не включало королевскую оленину или свежие устрицы, но еда была отличная. Призрачный маркиз ежедневно появлялся в кабинете Норберта, докладывал обстановку, но более никакие злоумышленники не покушались на наше спокойствие. Несанкционированные визиты в мою комнату с пряностями тоже не повторялись. Словом, мы с Норбертом решили, что злоумышленник передумал нам вредить или уехал из города – в общем, разрешили себе расслабиться.