– Всем привет! – жизнерадостно сказала я. – Вы так кричите, что в соседних домах особо нервные болонки падают в обморок.
– Госпожа фон Бекк, ну вот вы разумная женщина, скажите сами! – возопил архитектор. – Он же хочет угробить прекрасный старинный особняк! Да таких по всему Бритвальду сохранилось не больше сотни!
Призрак надулся от гордости за родной дом, но тут ринулся в бой Норберт:
– Лиза, нет, ты скажи ему – нам нужно сделать ресторан, а не жилой дом! А он хочет сохранить эту клятую лестницу, а на какой… – Тут он запнулся, выбирая слово поприличнее, чем немедленно воспользовался Делиньяк.
– Да вы себе представить не можете, как выглядела моя любовница, когда в бальном платье спускалась по этой лестнице! – воскликнул он.
– Маркиз, хоть вы-то подумайте, для чего мы дом этот проклятый покупали?! Для ресторана! Для дела, а не просто так! А любовница ваша давно истлела в могиле вместе с бальным платьем!
– Стоп, – сказала я с максимально доступной суровостью, хотя мне и было смешно, – дайте-ка я для начала посмотрю, что предлагает нам уважаемый господин Крофтске.
Архитектор торжественно развернул передо мной голограмму.
– Это первый этаж, – начал он комментировать.
Я остановила его:
– Давайте я просто глазами посмотрю, а потом если что – спрошу.
Честно говоря, план господина Крофтске мне понравился. Да, он сохранял два изогнутых крыла лестницы в середине большого зала, получавшегося после сноса всех перегородок на первом этаже, но эту лестницу архитектор замечательно обыграл, выведя ее на широкий балкон, где можно было поставить столики. Часть второго этажа оставалась отгороженной, там предлагалось сделать несколько небольших приватных кабинетов.
– А в кабинеты можно будет сделать отдельный вход? – спросила я.
– Еще одну лестницу? Придется в стену врезаться, да и непонятно, что с перекрытиями, – задумался архитектор.
– Отличная мысль! Тем более, что там есть лестница, потайная, – вмешался призрак.
– Ее нет на плане, который мы получили у городского архитектора! – Норберт был искренне удивлен, а я только хмыкнула тихонечко. Старинный особняк в столице, боги, да странно было бы, если бы в нем не было маленьких и больших секретов!
– А где начинается потайная лестница? – поинтересовался господин Крофтске.
– В моей спальне, разумеется! – гордо ответил маркиз.
Кстати, надо было отдать должное архитектору: с призраком он разговаривал совершенно нормально, как с Норбертом или со мной. С другой стороны, он перестраивал и реконструировал несколько загородных поместий, в частности, самый старинный из сохранившихся в Бритвальде замков, Стирлинг. А уж в Стирлинге за тысячу лет завелось не одно привидение. Так что мог за двадцать лет практики и к призракам привыкнуть. Тем более, что наш милейший маркиз не выл, цепями не звенел, отрубленными головами не кидался и разговаривал вполне деловым тоном.
Потайная лестница из спальни отлично вписывалась в план, и после недолгих уговоров Норберт согласился с окончательным вариантом реставрации. Можно было приступать к работе.
– Не знаешь, майор Паттерсон к нам сегодня собирается? – спросила я у него, когда архитектор ушел, окрыленный чеком на немалую сумму.
– Не знаю, – помотал он головой.
– Маркиз, а вы не в курсе?
Но призрак тоже не знал. Дэн мне был нужен, и желательно вместе с мэтром Корстоном. Во-первых, я хотела обсудить ликвидацию преследовавшего нас мага. Мало ли какие у него остались ученики и последователи. Да и насчет того человека, которому досталось кийогой, когда меня затащили в Косой Треугольник, тоже хотелось бы узнать какие-нибудь подробности. Во-вторых, история, начавшаяся с отравленного бульона, на мой взгляд, слишком затянулась. Пора было разобраться и с ней тоже. Однако на коммуникатор Дэн, как всегда, не отвечал. Я махнула рукой, переоделась в форму и занялась работой.
От поставщиков пришел ежемесячный счет за пряности и деликатесы, и я села его проверять. Поставщики у нас были постоянные, давнишние, проверенные, но все равно нет-нет да и пытались приписать где-то лишние сто граммов перца, пятьдесят граммов шафрана… Или путали (конечно, совершенно случайно!) фунты и килограммы. Ничего не поделаешь, национальный темперамент. Просто поставками пряностей и деликатесов у нас традиционно занимались ромы. Я не могла представить, как сводили учетные книги торговцы в те времена, когда самым современным счетным механизмом считался абакус. Мне при помощи компьютерной программы учета на это понадобилось почти два часа, и я вовсе не была уверена, что ничего не упустила. К сожалению, бухгалтер приходил в «Олений рог» раз в неделю и не успевал еще и проверять счета.
Потом Майя решила обсудить со мной идею добавления тимьяна в персиковый торт.
Потом сомелье сообщил, что собрался на следующей неделе уехать на выставку вина в Аваллуа, что в Бургундии, будет отсутствовать неделю и я должна буду его заменить.
Потом пришел поговорить Джонатан. Он так мялся и заикался, что я уже решила, что он сейчас скажет об уходе из «Оленьего рога» к конкурентам. Но он всего лишь попросил разрешения взять к себе помощником младшего брата, Франсиса.
– Лиза, извини, я понимаю, что он пока совсем ничего не умеет. Но ему можно платить совсем немного! А я научу! – Джонатан ломал пальцы и страшно волновался. – Ты же понимаешь, так много стало народу, я боюсь что-то упустить…
– Да, конечно, приводи своего Франсиса. Сперва надо будет с ним поговорить, но я уверена, что твой брат быстро всему научится.
– Спасибо тебе! Спасибо! – Он часто-часто закивал головой.
– Джонатан, что ты так разволновался? Все отлично. Мы же тут все вполне мирные люди.
– Знаешь, я просто вспомнил, как сам десять лет назад приехал сюда из Порт-о-Пренса. И как меня пинали с места на место, нигде не платили нормально, зато нагружали на всю катушку. Это здесь, в «Оленьем роге», я стал такой…
– Респектабельный, – подсказала я слово.
– Да, именно респектабельный. А ведь чуть в банду не попал. – Он тяжело вздохнул. – И я не хочу, чтобы мой младший брат проходил такой путь.
– Пожалуйста, не волнуйся. Мы же будем расширяться, ты забыл? Нам каждая пара рук очень ценна! Приводи Франсиса, отличная мысль!
Выпроводив Джонатана, я задумалась: ни дома, в Вицнау, ни в Люнденвике я не сталкивалась с ксенофобией. Рядом жили хомо и эльфы, гномы и дроу, появлялись драконы. Говорили, далеко на севере население вполне нормально вело дела с троллями. И вдруг услышать, что тут, в столице, кого-то из хомо преследовали из-за цвета кожи? Странные вещи бывают в людском сознании…
Майор Паттерсон и мэтр Корстон все-таки появились в ресторане совсем поздно, уже в тот момент, когда официанты начали подумывать о снятии скатертей. Довольны оба были до чрезвычайности. Я увидела их на экране камеры безопасности, когда они уже расправились с большим салатом и приступали к тыквенному супу, и вышла в зал.
– Лиза, привет! А мы тут тебя ждем, – радостно сказал Дэн.
– Госпожа фон Бекк, добрый вечер! – поздоровался мэтр.
– Добрый вечер, господа! – Я присела к столику и кивнула официанту, чтобы мне принесли бокал вина. – Что-то мне подсказывает, что вам есть о чем мне рассказать, да?
Им было что рассказать! Перебивая друг друга, они в красочных подробностях описали захват Герберта-Джеймса Симмонса-Рэйвенвуда, арест Ночной гильдии в полном составе и очистку Косого Треугольника от криминального элемента.
– Так что спасибо вашему родственнику, госпожа фон Бекк, – завершил рассказ мэтр. – Без его помощи мы бы так дешево не отделались! А его концепция четырехмерной блокирующей сети на базе воздуха и земли вообще войдет в учебники!
– Отлично! Я рада, что эта проблема у нас с вами ликвидировалась, – улыбнулась я. – И как раз хотела спросить, тот мужчина в Косом Треугольнике, про него что-то выяснилось?
– Да… странная история, вообще говоря. – Дэн потер кончик носа. – Мы его там, конечно, нашли. Как вы и описали, связанным. В себя он пришел к моменту, когда стража вошла в дом. Только он не говорит.
– В смысле? – не поняла я. – У него что-то в голове тронулось от удара? Потому что я своими ушами слышала, как он пел там, в своем кабинете, вполне себе связно выговаривая слова.
– Нет-нет, тут дело не в травматическом шоке. Он вообще отказывается говорить. Совсем. Смотрит прозрачными светлыми глазами и никак на вопросы не реагирует.
– Я вам больше скажу, – вмешался маг. – Кое-кто пытался его ментально прочитать. Так вот, там, в его сознании, будто стена поставлена, и за нее не пробраться. По ауре если смотреть, так он не маг, но ауру ведь и скрыть можно… Мы его, конечно, на всякий случай в антимагической камере держим. И ошейник орихалковый надели.
Да, это новость была плохой. Не знаю, почему воспоминание о том человеке пугало меня до дрожи. Ладно, оставалось надеяться, что это просто нервы так… шалили.
– Дэн, – вспомнила я. – А что там с баронессой Макмердок? Нашли ее?
– Нет, увы… – Дэн на глазах потускнел. – Три месяца она торчала в Люнденвике почти безвылазно, а стоило только Службе безопасности ею заинтересоваться, сразу исчезла. Жила эта дама в арендованном доме, срок аренды закончился, и она уехала. Куда – хозяин, разумеется, не интересовался.
– Погоди, а откуда она взялась? Неужели неизвестная женщина пришла с улицы, сказала, что она баронесса Макмердок, и он подписал с ней договор?
– Нет, разумеется. У нее было должным образом написанное рекомендательное письмо. Но от кого, домовладелец не помнит. И найти его у себя в кабинете тоже не смог, хотя при моих ребятах добросовестно перерыл всю почту.
– Баронесса сама это письмо и сперла. То есть, простите, расслабился, – похитила! – прокомментировал мэтр, дожевывая соленый огурец.
– Мэтр, а магический поиск невозможен? – спросила я.
– Увы, нет! Для него нужна вещь из личного обихода человека, что-то, чего он касался постоянно. А баронесса Макмердок, съезжая, ухитрилась не оставить ни одной личной вещи. Даже смятой бумажной салфетки.