— Через три часа стемнеет, — вздохнула я. — И мы не знаем, кто тут живет, кроме коз. Можно, конечно, забраться на ту скалу…
Мы дружно посмотрели на скалу. Неприступным убежищем она никак не выглядела.
— Любому хищнику среднего размера эта скала — как тебе песочница, — покачал головой Джон. — А магия огня мне не подчиняется, у меня вода и земля.
— А ментал? — осенила меня мысль.
— Увы.
— Н-да. Ладно. А второй вариант?
— Гексаграмма открывает портал, и я чертил ее с расчетом на свою каюту. Но я в жизни не строил самостоятельно такого сложного портала — чтобы переместиться вдвоем, с привязкой на движущийся объект…
— Чем мы рискуем в этом случае?
— Можем оказаться посреди океана, но уже без острова поблизости. Теоретически — нас может распылить, но это полпроцента вероятности.
Я задумалась. Не хотелось бы проверять расчеты Джона таким экстремальным способом. Есть здесь хищники, или нет, еще неизвестно, а вот высадка посреди океана точно закончится попаданием на корм рыбам. Раз его должны искать…
— А почему ты так уверен, что тебя хватятся уже через полчаса?
Мой собеседник замялся.
— Видишь ли… Лео меня как бы охраняет… И я должен быть в поле его зрения более или менее постоянно.
— Ты принц инкогнито? — я хмыкнула. — Ладно, твое высочество, а твои соображения?
— Я бы рискнул с порталом.
— Кстати, — вспомнила я, — я же видела кого-то здесь, на этом острове! Как раз перед тем, как я… как меня… ну, в общем, перед тем, как оказаться в воде. Не знаю, кто это был, но, по-моему, не коза. Покрупнее, и движения другие.
— Идем! — Джон вскочил на ноги. — Не хочу быть сожранным кем-нибудь зубастым!
Глава 8
Наверное, никогда в жизни мне не было так страшно, как в минуту активации портала. Даже тогда, когда я падала рыбкой с борта корабля, когда шла ко дну под толщей зеленоватой прозрачной воды. Порталы вообще всегда казались мне чем-то запредельным, а уж сейчас, когда я услышала от Джона честно перечисленные возможные последствия неудачи… Ну, что поделаешь, мой магический дар был небольшим и весьма специфическим: просто красивый кулон, колечко или даже веревка в моих руках словно слышали заклинания и становились чем-то другим, большим.
С трудом подавив в себе желание зажмуриться, я протянула Джону руку и шагнула в светящийся круг портала.
Что ж, портал не подвел. Мы и в самом деле оказались в каюте Джона, это стало понятно сразу, как только он, с несколько смущенным видом, убрал с кресла валявшиеся там джинсы. Каюта была роскошная, не чета моей — дубовые панели, кожа, тяжелые шелковые портьеры. Из гостиной вели две двери, одна, видимо, в спальню. О второй хозяин сказал, в ответ на мой вопросительный взгляд, с некоторой неохотой: «Кабинет». Боги Темные и Светлые, кабинет — в каюте!
— Ну, что? Кажется, получилось? — молодой человек был очень доволен, и справедливо, о чем я и поспешила сказать.
— Без тебя я бы точно пропала, спасибо, Джон! Как ты вообще ухитрился заметить, что произошло? И, кстати, что именно произошло? Я ж ничего не видела, кроме острова, потом удар в спину, и… — всхлип мне удалось проглотить.
— Я почти ничего и не разглядел. Пошел вдоль борта, увидел тебя и рядом — фигуру в белом кителе. Еще подумал, что это… э-э-э… твой поклонник какой-то. И вдруг он толкает тебя в спину и уходит. Ну, я и прыгнул следом.
— Понятно.
Хозяин каюты отодвинул одну из панелей, достал пару толстопузых бокалов и солидную бутылку с темно-коричневым напитком, набулькал в бокалы по солидной порции и протянул один мне.
— Давай-ка, тебе надо согреться изнутри. Будь здорова!
— Постараюсь, — ответила я, и принюхалась. Коньяк. Я такого и не пробовала никогда, хотя в отцовском баре многое водилось.
После спиртного меня отпустило, и я перестала трястись. Как-то многовато приключений вокруг, я на это не подписывалась! Взгляд упал на мое отражение в зеркале, и я зажмурилась от неловкости. Волосы торчат во все стороны, бывшее парео мало что прикрывает, на лице какие-то пятна. Ужас!
— Слушай, — я отставила пустой бокал, — мне бы в свою каюту попасть, душ принять и все такое. Да и тебе тоже надо…
— Ты права. К твоей каюте у меня привязки нет, я там не был. Так что только через дверь. Погоди, я посмотрю, нет ли кого в коридоре.
В коридоре было пусто. Я выскользнула из двери и пробежала несколько метров до своей родной каюты, приложила ладонь к замку и, наконец-то, оказалась дома. Ну, ведь на эти дни моим домом стала моя каюта?
Душ, в первую очередь горячий душ! Я даже не стала терять времени на распутывание завязок купальника, а прямо в нем и в остатках парео встала под горячие струи. Блаженство, другого слова не подберешь! Бывшее парео полетело в мусорную корзину, купальник отправился в раковину для стирки, а я смывала с себя соль, страх, след чужих рук, толкнувших в спину…
После душа я завернулась в махровый халат, закрутила на голове тюрбан из полотенца и уселась в кресло поразмышлять. Половина блокнота уже была заполнена закорючками и завитушками, так что я перевернула страницу и начала новый рисунок.
Итак, меня явно попытались убить. Вряд ли каких-то злоумышленников интересую лично я, Александра ванн Хоорн, дипломированный артефактор двадцать трех лет отроду. Пока что за свою недолгую жизнь я не успела совершить ничего столь значительного, чтобы заслужить покушение — дважды за два дня! Получается, что покушения эти связаны с, так сказать, внешними факторами. Родители. Братья. Моника. Майя. Самый близкий круг. И еще есть круг дальний — карандаш вычертил две концентрических окружности — те, с кем свела меня неделю назад «Гордость Бритвальда». Госпожа Редфилд, генерал МакАртур, Джон и Лео.
По зрелом размышлении, никого из этих людей моя смерть не заденет. Ну, то есть, они будут огорчены, но это не помешает генералу передать документы адресату в правительстве Бритвальда, госпоже Редфилд — расследовать какое-нибудь ужасное магическое преступление и третировать студентов, а Леонарду и Джону… ну, не знаю, чем они там занимаются. В общем, продолжать жить.
Круги не совпадают совсем.
Значит, возвращаемся к семье.
Родители. Братья. Моника. Майя.
С досадой я ткнула карандашом в страницу. Сломанный грифель прочертил неровную линию и отлетел куда-то. У меня слишком мало информации. Я уверена, что нападения на генерала и на меня — это детали разных головоломок, но априори считать это совпадением было бы глупо.
Просушивая волосы, натягивая джинсы и футболку, я продолжала обдумывать все произошедшее. Переложила с места на место расческу, переставила флакон духов, взяла в руки яркий ухмыляющийся шарик, подаренный вчера на концерте фокусником. И тут передо мной появились руки этого самого фокусника, тасующие колоду, а в ушах зазвучал его голос; «Это не обман, ни в коем случае нельзя обманывать! Просто нужно заставить всех смотреть не на ту вещь и не на то место. Вот так, ап!» — и он вынул карту из-за уха третьего помощника.
Шум на палубе отвлек меня от размышлений. Невольно я посмотрела на часы и даже вздрогнула: с момента, когда я вышла на палубу загорать, прошло всего лишь четыре часа. А мне показалось — минуло почти сутки, столько всего уместилось в эти часы: расслабленная дрёма возле бассейна, падение в холодную зеленую воду, пальмовый островок в океане и, наконец, опасный портал.
Голоса на палубе между тем стали громче, похоже было, что там собрались чуть ли не все пассажиры первого класса. Странно, время обеда, почему они не в ресторане?
В этот момент корабль остановился. Я взглянула в иллюминатор, и не поверила своим глазам: знакомая скала, песок, пальма, под которой сидели мы с Джоном… Что это значит?
Очертя голову, я выскочила в коридор и застучала в дверь каюты, откуда каких-то полчаса назад выскальзывала с такой осторожностью. Дверь распахнулась мгновенно.
— Ты тоже видел, корабль вернулся к тому острову!
— Да. Значит, кто-то еще заметил твое падение в воду и мой прыжок следом, и Гаскелл повернул назад сразу же.
— Наверное, надо выйти на палубу, чтобы нас не искали там? — я кивнула в сторону острова.
— Пойдем.
Джон по одному оторвал мои пальцы от дверного косяка, бережно взял под локоть и повел к выходу на палубу, приговаривая:
— Не бойся, я здесь. Я никуда от тебя не отойду.
Дверь на палубу распахнулась, солнце ударило в глаза, и шум внезапно затих. Широкими шагами подошел к нам капитан Гаскелл, схватил меня за плечо и очень тихо спросил:
— Все живы? Как вы выбрались, Уотербери?
Снова, как и в предыдущие вечера, после ужина мы впятером сидели в курительной. То ли остальные пассажиры поголовно поддались новомодной нелюбви к табаку, то ли предпочитали курить на палубе, но — я вот только сейчас сообразила! — с начала путешествия я не видела в этой уютной темноватой комнате практически никого, кроме нашей странной компании.
Генерал МакАртур молча набивал свою кукурузную трубку, госпожа Редфилд выдувала пахнущие вишней кольца дыма и молчала, Леонард прикуривал сигареты одну от другой.
Все время между обедом и ужином я провела в компании корабельного мага и капитана Гаскелла, с госпожой Редфилд за моим правым плечом в роли ангела судного дня. Капитан был очень расстроен чрезвычайным происшествием на его судне, и ревностно пытался выкопать из моей памяти, а затем памяти Джона хоть какие-то подробности.
Само происшествие разглядели пятеро пассажиров, беда только в том, что нападавшего они описывали совершенно по-разному.
Леди Лавендер, очень немолодая дама, путешествовавшая в Новый свет к сыну, заметила лишь смазанный белый силуэт. В оправдание леди нужно сказать, что видела она исключительно плохо. Для того, чтобы читать, писать письма, находить носовые платки и выполнять всякую мелкую работу, при леди Лавендер находилась компаньонка, мисс Карстон. Беда только в том, что компаньонка, вместе с ее прославленным острым зрением, в интересующий всех момент отлучилась за пледом.