— Ладно, — сказала я, усилием воли подавив новую волну хихиканья. — Коммуникаторы и связные амулеты накрылись, мой, кстати, тоже отказал. Надо посмотреть, что у нас с комнатой связи.
Дверь в комнату связи по-прежнему приоткрывалась на узенькую щелочку, прижатая могучим телом Хануссена. Может, та самая перепуганная мышь и пролезла бы, но в этом было мало толку. Джон отодвинул в сторону раненого лейтенанта и навалился на дверь плечом. Путь к свободе расширился сантиметра на два.
— Да, сюда бы пару гномов с топорами, — мечтательно сказал он.
В конце концов, задачу решили нетрадиционно. Весьма удачно для нас, дверь была не цельной, и Джон попросту высадил ногой один из четырех деревянных квадратов. Один за другим, мы проникли в комнату связи и остановились в задумчивости. Узел связи представлял собой агрегат размером примерно с хороший концертный рояль, на котором загадочно помаргивали разноцветные лампочки и качались стрелки приборов.
— И что? — спросила я, налюбовавшись. — Кто умеет этим пользоваться?
— Я пас, — сказал лейтенант Йоханссон. — Техника меня терпеть не может.
— Ну, я, конечно, могу попробовать, — Джон задумчиво и совсем не по-аристократически почесал за ухом. — В Сэндхерсте нам читали курс по основным системам связи, только это было восемь лет назад, и что-то я таких агрегатов не помню…
Вот и прекрасно, раз читали в Сэндхерсте, значит, разберется. В королевской Военной Академии, сколько мне известно, преподают так, чтобы выпускники ни в какой ситуации не потерялись. А я, пожалуй, озабочусь едой. В последний раз лично я ела за завтраком, а это было часов шесть или семь назад.
В подтверждение моим мыслям в животе у лейтенанта громко забурчало.
Рядом с кухней я обнаружила небольшую кладовку с минимальным, чисто мужским набором продуктов: крупы, консервы, чай, кофе. Ага, вот еще некоторое количество пеммикана, тщательно завернутого в пергамент. В заморозке рыба, ну и тьма с ней, не хочу возиться. Хватит нам пока.
Я высыпала в толстостенную кастрюлю пшеничную крупу, залила холодной водой, поставила на плиту и активировала нагреватель. Минут через пятнадцать, когда крупа стала активно булькать, вскрыла пару банок с мясными консервами, вывалила их в кастрюлю и добавила кусочки пеммикана. Уменьшила нагрев и закрыла крышкой, решив пока поискать каких-нибудь приправ. Ну, хоть перец-то тут должен быть? я понимаю, что не жилой дом, а здание дежурной части, но ведь те, кто дежурил, что-то ели? Или им из столовой еду приносили?
Нашелся черный перец, от еды запахло совсем уже невыносимо, и я сочла, что, прежде всего, нужно покормить мужчин. Остальное потом.
Звать их не пришлось: видно, моя полупоходная стряпня так пахла, что и Джон, и лейтенант уже стояли в дверях кухни и блестящими глазами.
Минут пятнадцать все молчали. Первым заговорил Джон, приканчивая третью порцию:
— Традиционно, у меня есть две новости.
— Начни уж сразу с плохой, — вздохнула я. — Связи у нас так и нет?
— Нет, — покачал он головой. — Возможно, этот агрегат в полном порядке, но заставить его работать я не могу.
— В принципе, через полчаса должен быть ежевечерний сеанс связи с базой. Если мы на связь не выйдем, они пришлют контрольную группу. На лыжах здесь, в принципе, недалеко, даже по темноте за час доберутся, — прокомментировал лейтенант.
— Не доберутся, — возразила я. — Снова метель начинается. В ближайшее время, как я понимаю, ни на лыжах, ни на собаках никто в дорогу не отправится.
Все помолчали. За бревенчатыми стенами выл ветер, небо было без единого просвета: тучи.
— И еще один момент, — продолжила я. — Мы не знаем, что именно подействовало на личный состав, что их усыпило. И почему мы трое в спячку не впали. То есть, можно предположить, что тебя, Карл, вывела из сонного состояния травма, болевой шок.
— Ну, я бы предположил еще, что тут дело в моем происхождении, — слабо улыбнулся лейтенант. — Я на четверть дроу, на нас темная магия действует в принципе слабее, чем на чистокровных людей.
— Ага, ну вот, тем более… — я запнулась. Мне страшно хотелось задать ему неприличный вопрос. Нет, ведь не могу удержаться, любопытство сгубило не только кошку! — Слушай, Карл, а почему у тебя кожа такая светлая? И уши нормальные?
— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Вот такой уродился…
— Сандра, да хоть синяя будь у него кожа, не вдавайся в подробности. Не до того, — одернул меня Джон. — Я так понимаю, ты хотела сказать, что контрольная группа имеет все шансы также подпасть под действие темного заклинания.
— Ну, да. У нас с тобой против темной магии стоят блоки от госпожи Редфилд, защита высшего уровня. А они не могут знать, от чего защищаться. То есть, надо идти самим.
— Ну, так в чем проблема? — удивился Джон. — К утру метель стихнет, чуть развиднеется, я и пойду. Световой день сейчас — два с небольшим часа, как раз дойду до базы за это время.
— Не пойдет, — покачала я головой. — Если по дороге тебя слопает белый медведь, то Дания и Норсхольм лишится наследного принца, а мы с Карлом — головы.
Я взглянула на лейтенанта и присвистнула: он раскраснелся, глаза его лихорадочно блестели. Температура поднялась, как пить дать. Ну, понятное дело, я ж, в сущности, рану не залечивала, только кровь остановила. Там все, что угодно, может быть — воспаление, грязь, сгустки крови наверняка есть. Нужен медик. Специалист.
И где его взять?
— Вот что я предлагаю сделать: сейчас я доберусь до медпункта и попробую там найти какие-то противовоспалительные средства для тебя, Карл, — сказала я твердо. — А завтра утром посмотрим.
Встану на лыжи, и отлично добегу до базы, главное, с пути не сбиться. И вслух сейчас этого не сказать, чтобы Джон не бушевал попусту.
До домика мага-медика, он же медпункт, я шла минут десять, если не больше. И это при том, что располагался он через два дома от дежурной части, ставшей для нас чем-то вроде временной базы. Метель сносила с ног, кружила и залепляла глаза, а главное, совершенно сбивала с дороги. Спасибо Карлу, который подсказал мне держаться за протянутые вдоль тропинок канаты. А я то думала, зачем они?
Местный врач, мэтр Казаридис, тоже спал. Как и всех остальных, внезапное воздействие заклинания застало его за рабочим столом, где он работал за компьютером. Казаридис спал, уронив голову на руку, и на его лице явственно виднелась уже даже не щетина, а эдакая густая поросль. А еще я с тревогой заметила, что у медика ввалились щеки и пересохли губы. Да, помощь нужна срочно: пару дней без еды они переживут, а вот без воды будет плохо.
Конечно, у мага — медика было не слишком много обыкновенных лекарств, не требующих применения магии, но все же они были. Я нашла антибиотики, стрептоцид и бинты, распихала по карманам шубы и поплыла обратно. Почти буквально поплыла: столько снега несла метель, что воздух сделался густым, и каждый шаг давался с трудом. Я почти дошла до дежурной части, когда особенно сильный порыв ветра просто уронил меня наземь и торжественно опрокинул на голову целый сугроб. Шипя от злости и протирая глаза, я встала, и с изумлением увидела, что никакой метели уже нет: ветер улегся, и снег сверкал в свете луны. А совсем рядом, за оградой заставы, выводил свою песню волчий голос.
Мужчины были в комнате связи; здоровяка Хануссена они сумели оттащить в сторону, дверь открывалась нормально, но это было все, что можно было счесть хорошими новостями.
Агрегат для связи с миром переупрямить им так и не удалось. Он по-прежнему мигал лампочками и иногда даже жужжал тихонько, но ни на какие действия не реагировал.
— Слышала? — это был первый вопрос, который задал мне Джон, едва снял с меня шубу и сапоги. — Это, чтоб ты знала, не шакалы какие-нибудь, а настоящие полярные волки. Стая легко справляется с оленем, а ты им будешь вообще на один зуб.
Интересно, в свете грядущей семейной жизни это уже скандал, или тянет только на легкий спор? Я пожала плечами:
— Ну, ты им будешь на два зуба. Какая разница?
Джон посмотрел на меня со злостью и стукнул кулаком по центру связи. Тот хрюкнул, подавившись очередной жужжалкой, все лампочки вспыхнули зеленым, и из динамика вдруг раздался мужской голос, монотонно повторявший:
— Застава Север сорок один, ответьте базе.
Глава 32
Следующие события, от момента разговора с базой до почти мгновенного, как мне показалось, прибытия группы поддержки, слепились в моей памяти в один большой ком. Лишь отдельные картинки вываливались из этого кома при попытке вспоминать. Вопреки всем правилам и законам, маги открыли портал прямо на территорию заставы; мелькнули совершенно белое лицо мэтра Верхаузена, суровый профиль госпожи Редфилд, зеленый мундир главы Службы магической безопасности, и нас с Джоном буквально выпихнули в мерцающее окно, отправив следом и лейтенанта Карла Йоханссена. Большое полярное приключение закончилось.
Тесно мне показалось в просторном дворце, тесно и душно. И, судя по погрустневшему лицу Джона, даже ему будет нехватать бесконечного белого снежного пространства под зелеными и пурпурными сполохами небесных огней.
Нас немедленно утащили в медицинское крыло на осмотр, после чего я, уже в одиночестве, расположилась в своей гостиной с твердым намерением выпить чаю с цивилизованными пирожными, после заполярных рыбных яств. Раз уже северное сияние отобрали, дайте хоть сладостей!
В дверях возникла горничная с подносом: чайник, чашки, вазочки с вареньем и медом, масло, булочки… м-м-м, как пахнет! Минутку, а почему чашек две? Я жду гостей?
Ответ на мой вопрос нарисовался в дверях гостиной практически сразу же. Я встала с кресла и склонилась в реверансе.
Ее величество Амалия, королева Дании и Норсхольма, быстрыми шагами пересекла гостиную и обняла меня.
— Александра, милая, девочка моя! Спасибо тебе! Если б не ты!..
Боги, она чуть не плакала!
Я глазами показала горничной, чтобы та ушла, и она понятливо испарилась. Осторожно взяв королеву за руку, я села с ней рядом на диванчик и тихо сказала: