, они, тем не менее, должны соответствовать человеческим различиям иного порядка, как различия в стиле могут выражать равенство в духовном плане, но разницу в способе выражения.
Так, мышление белого — неважно, человека Запада или Востока — подобно рассекающему лезвию и оживлённо, как его речь и черты лица; можно сказать, что в нём есть что-то «звуковое», в то время как мышление людей жёлтой расы имеет более или менее «видимый» характер64 и действует прерывисто. Дух Дальнего Востока можно назвать как статичным, так и воздушным; его лаконичность компенсируется его символическим качеством, а его сухость — интуитивной изысканностью. Языки белых людей, хамито-семитские либо арийские, флективны и движутся в мысленных арабесках, производя длинные, сильные, режущие (incisive) фразы. Языки жёлтых народов, агглютинативные или моносиллабические, презира-ют то, что мы называем «красноречием», и их способ выражения трезв и часто эллиптичен; здесь красота скорее лирическая, нежели драматическая, ибо жёлтый человек живёт в природе — в видимом и пространственном, а не в человеческом и временном; его поэзия укоренена в девственной природе, и в ней отсутствует прометеевское качество65.
Мыслительные процессы жёлтого человека в некотором роде подобны его лицу, и, как сказано выше, то же самое верно для белого и чёрного человека. Чёрная раса несёт в себе субстанцию «экзистенциальной мудрости»; она требует немногих символов — ей нужна только однородная система: Бог, молитва, жертвоприношение и танец. В своей основе чёрный человек имеет «немыслительную» ментальность, откуда «мысленная» важность для него того, что является телесным, его физическая уверенность и его чувство ритма. По всем этим характеристикам чёрного человека можно противопоставить как белому, так и жёлтому66.
Уникальность каждой из различных рас особенно очевидна в их глазах: глаза белого человека в общем глубоко посаженные, подвижные, проникающие и прозрачные; его душа «выходит» из его взгляда и в то же время пассивно появляется через него. Глаза жёлтого человека весьма отличны: физически на уровне кожи они в общем безразличны и непроницаемы; их взгляд сух и лёгок, как прикосновение шёлка. Что касается чёрного человека, то его глаза слегка выдающиеся и тяжёлые, тёплые и влажные; их взгляд отражает красоту тропиков и сочетает чувственность — и иногда свирепость — с невинностью; это глубокий и спокойный взгляд земли. Глаза чёрного человека выражают то, чем является его лицо — то есть глубокую созерцатель-ность, в то время как в случае белого человека, являющегося более мыслящим, лицо, кажется, выражает живой огонь его глаз; в случае жёлтого человека глаза буравят реальность, как вспышки безличной ясности, при помощи статичных или экзистенциальных элементов его лица. Одна из наиболее обаятельных черт монголоидного типа — это дополнительная связь между экзистенциальной пассивностью лица (можно сказать, определённая «женственность») и неумолимая ясность глаз, холодный и неожиданный огонь, освещающий маску.
Чтобы понять смысл рас, в первую очередь нужно осознать, что они происходят из фундаментальных аспектов человечества, а не из чего-то случайного в природе. Если отвергать расизм, то надо отвергать и антирасизм, который заблуждается в противоположном направлении, приписывая расовые различия только случайным причинам и пытаясь свести на нет эти различия, говоря о межрасовых группах крови, или, иными словами, смешивая вещи, расположенные на разных уровнях. Более того, то, что изоляция расы должна была внести свой вклад в её развитие, определённо не означает, что расу можно объяснить только при помощи изоляции, а также то, что эта изоляция была случайной и, таким образом, могла и не произойти. Опять же, фактом является то, что в природе нет ничего абсолютного, и что расы не разделены водонепроницаемыми отсеками, ни в коем случае не означает, что нельзя обнаружить чистых рас, как и смешанных этнических групп. Это мнение не имеет смысла по простой причине, что у всех людей одно происхождение, и человечество в целом — часто ошибочно называемое человеческой расой (human race) — составляет один вид. Расовое смешение может иметь как положительные, так и губительные последствия в зависимости от обстоятельств: смешение может «проветрить» этнос, ставший слишком «компактным», но также оно и может испортить однородную группу, наделённую определёнными (и ценными) качествами. Что не осознаётся сторонниками расовой чистоты, так это то, что между психической наследственностью разных естественных каст — даже одной расы — существует более сильное качественное различие, чем между членами одной касты разных рас; фундаментальные и личностные тенденции более важны, чем расовые формы, по крайней мере настолько, на-сколько это касается больших рас или их здоровых ветвей, а не вырождающихся групп67.
Определённые расовые черты, которые белый человек склонен считать знаками неполноценности, обозначают или менее «интеллектуальные» наклонности, чем у среднего европейца (хотя и не менее «духовные»), или же бульшую расовую жизнеспособность. Здесь мы должны привлечь внимание к тому, что ошибочно считать, что прогнатное лицо68, как и низкий лоб или толстые губы, принадлежат очевидно низшему типу. Если белый человек взирает на жёлтые типы как на низшие по сравнению с ним, потому что ему кажется, что они разделяют определённые характеристики выражения лица с негром, то жёлтый человек по такой же логике мог бы увидеть в белом и чёрном типах две различные формы вырождения, между которыми его собственный тип удерживает баланс — и так далее. Что касается лба, его высоты и объёма черепа, то если они и отмечают что-то (в зависимости от разнообразия факторов), то ни в коем случае не интеллектуальное качество, а чаще способность, исключительно творческую или даже только лишь изобретательскую
— способность, которая из-за люциферианского отклонения может стать гипертрофией сознания — особой склонностью к мышлению, но вовсе не к знанию. Нет сомнения, что лоб не должен быть слишком низок, но существует адекватная величина, подходящая даже наиболее духовным людям; всё за этим пределом не имеет никакой связи с чистым интеллектом.
Прогнатная голова демонстрирует жизненную силу и экзистенциальную полноту, и таким образом сознание, сосредоточенное на «бытии»; если же она ортогнатна, это соответствует сознанию, относительно независимому от этого полюса, более или менее неукоренённому или отделённому в отношении «бытия» и именно по этой причине творческое69. Ортогнатное лицо в общем более открытое и более личное, чем прогнатное; оно воплощает своё содержание, нежели всё своё существо, и настолько, насколько можно сказать, что оно сильнее демонстрирует, что оно чувствует и думает; нос выступающий, что как бы компенсирует утопление рта и глаз и означает психологическую тенденцию к экстраверсии. Эта черта носа, который часто становится орлиным — орлиные носы встречаются у любой расы и всегда предполагают аналогичные характеристики — указывает на космическую связь с птицами, а также с Мощью, с небесами и ветрами; здесь присутствует аспект как парения и движения, так и нестабильности и хрупкости. Дух белого человека, особенно на Западе, где эти черты в общем более выражены, чем на Востоке, имеет что-то от качества беспокойного и пожирающего огня; он поочередно выходит и возвращается в себя; он открывается как огонь, в то время как дух жёлтого человека закрыт, как вода. Чёрный человек, со своей стороны, кажется воплощением массивности, временами вулканической, земли, откуда происходит спокойная тяжеловесность или тяжеловесное спокойствие его красоты; его лицо может иметь величие горы. Хотя эта грубая, но мягкая массивность передаёт аспект Бытия и может поэтому стать поддержкой созерцательного отношения (каковое мы нашли среди негров-мусульман), это определённо не признак неполноценности. Можно добавить, что мрачная сторона негритянского искусства и анимизма в целом, как и иногда грохочущая, запыхавшаяся и конвульсивная тональность африканской музыки связа-ны с элементом земли — или в его пещерном, подземном аспекте, или в его аспекте плодородия и, следовательно, сексуальности. Белая раса, мышление которой сильнее облечено во внешнюю форму, демонстрирует в общем большее отсутствие равновесия, чем жёлтая или чёрная расы. Внутри жёлтой расы, возможно, самое большие ментальные различия, например, между японцами и сиамцами (тайцами), но это различие меньше, чем между европейцами и людьми Востока в общем; отправиться из Франции в Марокко — это почти что как путешествовать на другую планету. Тот факт, что коллектив, который в общем более активен, нежели созерцателен, как европейцы, и другой, который, возможно, наиболее созерцателен в принципе — индусы — могут вместе принадлежать к той же самой белой расе, демонстрирует в высшей степени дифференцированный характер этой расы. Китаец или тибетец будут чувствовать себя намного менее чуждыми в Японии — в смысле традиционной Японии — чем индус или араб в Англии, даже в Англии Средних веков; но, с другой стороны, между индусами и арабами существуют глубокие ментальные различия. Радикальное разнообразие религий среди белых народов отражает их ментальное разнообразие, тот их характер, неуравновешенный и творческий одновременно, который в системе европейского гуманизма так легко обращается в неустойчивость и гипертрофию: средиземноморская и нордическая расы и языческая и христианская ментальность за всю свою историю никогда не прекращали сталкиваться, ибо они никогда не могли породить достаточно однородное человечество.
Здесь важно отметить, что религии, созданные жёлтой расой70