1. ЧТО ТАКОЕ РАСА?
Что такое раса? Вот некоторые наиболее распространённые определения: «раса — это живое единство индивидов общего происхождения, обладающих идентичными физическими и духовными признаками» (Вольтман); «это группа людей, которая по свойственному ей сочетанию физических признаков и душевных качеств отличается от любой другой и всегда воспроизводит только себе подобных» (Гюнтер); «это наследственный тип» (Топинар); «это род, определяемый идентичными группами генов (то есть наследственной потенциальностью), но не внешней морфологической схожестью людей» (Фишер, Ленц); «это группа, определяемая не по факту обладания теми или иными духовными или физическими признаками, а по манере поведения, выражающейся через них» (Клаус).
Мы привели эти определения не наугад. В их расположении можно проследить определённое развитие, соответствующее развитию самой расовой теории за последние годы. Первоначально раса определялась через призму антропологической концепции. Эта концепция уже больше не была «наукой о человеке вообще» в старом, этимологическом смысле. Она стала особой естественной наукой, рассматривающей человека только лишь с точки зрения признаков, характеризующих человека как биологический вид, один среди многих других.
Таким образом, сначала имелась лишь чисто натуралистическая и описательная концепция расы, наподобие того, как описывались различные виды животных и растений. Таким же образом по проявлению опредёленных повторяющихся признаков, которые в основном были физическими, соматическими, классифицировались по различным категориям и люди. Определяющими расу считались очевидные общие признаки, отмеченные у большинства индивидов, то есть лишь чисто «статистические» и количественные критерии.
В начале развития современной антропологии научные исследования основывались на самых заметных внешних признаках: цвете кожи, волос и глаз, росте, чертах лица, пропорциях и форме черепа. Одним из первых шагов было внедрение измерений — определялись численные значения пропорций тела, измерялись головные указатели и лицевые углы. Описания пытались «сделать точными» при помощи численных формул. Обращались и к психологии: пытались выделить черты, которые в силу своей повторяемости соответствовали — или предположительно соответствовали — различным группам людей.
Ещё на раннем этапе своего развития антропология принимала во внимание элемент наследственности. После того, как были выявлены морфологические различия, существующие между живыми людьми, естественно предположить постоянство этих различий как у родителей, так и у потомства. Однако особую важность элемент наследственности приобрёл в антропологии в последние годы в связи с феноменом собственно расизма. Именно с последним связаны приведенные выше определения Топинара, Ленца и Фишера. Для современного расизма теория наследственности является фундаментальной. Утверждается, в противоположность концепциям старой антропологии, что раса должна определяться не всеми признаками или параметрами, характеризующими данную группу людей, а только теми, которые могут передаваться по наследству.
Но это не всё. После того, как установлены некоторые внешние модификации (их также называют паравариациями), которые могут по каким-либо причинам проявиться в данном типе, но не передаются по наследству, формулируется фундаментальное различие между генотипом и фенотипом. Генотип — это, так сказать, потенциальность: это сила, порождающая определённый тип или серию типов, которые могут варьироваться лишь в определённых пределах. Внешняя форма (внешняя в широком смысле, поскольку теория наследственности применительно к человеку учитывает не только морфологические характеристики, но также и склад психики), которую порождает в каждом конкретном случае данный генотип, в реальности может варьироваться и, очевидно, отходить от первоначального типа до неузнаваемости. Эта внешняя форма называется фенотипом. Можно констатировать, что у природных видов модификации, относящиеся к фенотипу, не затрагивают главного. При внешних (субъективных или обусловленных средой) влияниях поведение потенциальности генотипа можно сравнить с поведением эластичной материи: кажется, что она теряет — до определённой степени — свою форму, но она снова принимает её, когда в процессе развития последующих поколений перестают действовать факторы, породившие изменения. Типичный пример можно привести из растительного мира: при нормальной температуре растение «китайская примула» даёт красные цветки, а в более тёплой среде — белые. Это растение встречается в теплицах, и если семена посажены в тёплой среде, они дают серию новых растений, всегда имеющих белые цветы. Но из посаженного при нормальной температуре и в обычной среде семени вырастает растение с красными цветками, как у его предков. Следовательно, вариации фенотипа не имеют существенного значения, они являются преходящими и иллюзорными. Потенциальность сохраняется в целости в соответствии с первоначальным типом.
Следовательно, наследственные (и, в соответствии с новейшими концепциями, «расовые») признаки — это не внешние формы сами по себе, а потенциальности, постоянные типы реакции, различные в зависимости от обстоятельств, но всегда подчиняющиеся определённым законам.
Такова основа современной расовой концепции. Вышеприведенное определение Клауса — основоположника того, что получило название психоантропологии, идёт ещё дальше и констатирует определённое «одухотворение» генотипа: сущность расы нужно искать в «стиле», в способе существования. Здесь раса становится своего рода постоянной «линией», которая выражается не только посредством ряда физических признаков (то есть посредством расы тела), но также и в манере проявления различных психических качеств или черт, как мы поясним в дальнейшем. На основе этого наследственного стиля определяется некая группа людей — группа, которая по отношению к другим различным группам с иным стилем соответствует понятию «раса».
2. ВНУТРЕННИЙ СМЫСЛ РАСЫ
Если при этом ознакомиться с последними расовыми исследованиями, то видно, что в них ещё не вышли за пределы абстрактных определений, и ничего не говорится относительно того, что раса должна непосредственно значить сегодня для индивида и что надо понимать под «расовым сознанием». Но здесь находится фундаментальное положение, в отношении которого нужно обратиться к непосредственному опыту.
Выражение «породистый человек» (дословно «человек расы», un uomo di razza) появилось не сегодня и не вчера. В общем, оно относится к аристократической идее: из массы простых и посредственных индивидов выделялись «люди расы», то есть существа высшие, «знатные». Такая знать (этот пункт хотелось бы подчеркнуть) необязательно соответствует «геральди-ческому» значению этого слова — чистые и здоровые деревенские или народные типы могут производить такое же впечатление «породы», как и представители настоящей аристократии. Это вовсе не случайно: как среди знати определённые внутренние традиции смогли защитить чистоту крови, так особые благоприятные условия, существовавшие в деревне, на природе, здоровые занятия и обычаи смогли дать сравнимые результаты в среде людей другого класса, отличных от аристократии.
Не только слово «раса», но и слово «кровь» имело чёткое и живое значение, существенно отличающееся от сегодняшнего, имеющего научный и биологический характер. Например, говорят: «Хорошая кровь не способна соврать». Существует выражение «инстинкт крови». Есть «кровавые оскорбления»; ситуации, когда «кровь» бунтует. Что означает всё это? В глубинах человеческого существа, вдали от области абстрактных концепций расы, от словесных рассуждений и условностей, порождённых жизнью в обществе, существуют инстинкты, обладающие определённой формой, а также возможность непосредственных и абсолютных реакций, которые для человека «расы» являются нормальными, в то время как у обычного человека, напротив, всё это проявляется лишь эпизодически — в крайних случаях и при очень серьёзных испытаниях.
Идёт ли здесь речь об импульсах, относящихся исключительно к животной и биологической жизни? Утверждать подобное было бы непродуманно. Силы, о которых мы говорим, инстинкты человека «расы», далёкие от того, чтобы быть продолжением животных инстинктов, часто противоречат им, накладывая на жизнь высшие нормы, делая естественной и спонтанной вещью как подчинение определённой «наследственной линии», так и определённому стилю господства, внутреннего напряжения, самоутверждения. С животными инстинктами реакции расы объединяет только их непосредственный и точный характер: они не основываются на рациональном мышлении или на интеллектуальных соображениях; наоборот, они являются спонтанными, и в них проявляется вся полнота личности человека. Не только это: они имеют место и в сфере интеллекта, поскольку проявляются также в особых и непосредственных формах восприимчивости, суждений и признания. Посредством расы и крови человек приходит к очевидным вещам, которые не обсуждаются, которые на его уровне являются такими же непосредственными, как данные, полученные здоровыми, нормальными органами чувств. Как никто не обсуждает, почему красный цвет является красным, так и у человека «расы» имеются присущие ему естественные и точные очевидные вещи в той области, в которой «современный» интеллектуализированный и деградировавший человек, наоборот, может лишь продвигаться на ощупь. Он пытается заменить утерянную способность видеть способностью осязать, призвав на помощь дискурсивный интеллект, и часто единственным результатом этого является переход от одного кризиса к другому или приём на вооружение простых конформистских критериев.
Такова основа, на которой нужно понимать и ощущать расу. Раса живёт в крови и даже на более глубоком уровне — там, где индивидуальная жизнь сообщается с надличностной, что, однако, должно пониматься не в натуралистическом смысле (как «жизнь вида»), а как порядок, в котором действуют действительно духовные силы.