Последняя раса духа — это «раса героев», но не в современном смысле этого слова, а в смысле, который ему придавал
Гесиод в связи с четырьмя возрастами человечества. В герое существует солнечная или олимпийская природа, но в латентном состоянии или, скорее, как возможность реализации посредством активного преодоления себя; в нём также могут быть некоторые черты стиля титанического или дионисийского человека, но согласно весьма иной функциональности.
Обо всём этом, естественно, нужно говорить не вкратце. Но тот, кто рассмотрит глубже типологию этого рода до такой степени, что сможет обрести соответствующую способность распознавания, сможет увидеть историю — историю цивилизаций, обычаев и религий — в совершенно новом свете. То, что до сих пор представлялось единым, выявит свои действительные компоненты. Он увидит непрерывность, на протяжении всей истории, глубинных вен, являющихся общими источниками совокупности индивидуальных и коллективных проявлений, которые на первый взгляд кажутся различными или разбросанными во времени и пространстве. И он также сможет ориентироваться также в самых мелких формах современной культуры и предчувствовать, здесь и там, проявление или адаптацию этих первоначальных форм рас духа.
Следующей проблемой является установление соответствий, которые нормальным образом должны существовать между расами духа, раса души и тела. Скажем вкратце: солнечная раса и раса героев созвучны стилю, характерному для «активного человека» и долихоцефального нордически-арийского и западно-арийского человека в физическом плане. Лунная раса находит своё наилучшее выражение в психических и соматических характеристиках альпийской расы и в том, что осталось от древней средиземноморской расы, которую можно в общем выразить термином «пеласгическая раса». Афродитическая и дионисийская расы могут очень хорошо гармонировать с некоторыми ответвлениями западной расы, особенно с её кельтскими формами; дионисийская раса может гармонировать даже с пустынной и восточнобалтийской расами и, согласно своим самым «мучительным» аспектам, — с ближневосточной. Титанический элемент может превосходно выражаться в душе и теле человека фальской расы. Наконец, теллурический элемент требует физических расовых компонентов, происходящих из неарийских или доарийских рас, например, присутствующих в африкано-средиземноморском типе и, частично, в семитском (ориенталоидном) элементе.
Эта сфера исследований является новой и обширной, если говорить прежде всего о пробуждении в новых поколениях интереса, которого она заслуживает. То, что удалось сделать до сих пор, может получить адекватное развитие, выразившись в итоге в действительно завершённом и тотальном расовом сознании.
12. РАСА И ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ
Уже из этих кратких соображений относительно области исследований, связанных с расизмом третьей степени, ясно видна важность, которую в нашей доктрине имеют исследования исторических корней и, следовательно, наука о доисторических временах. Однако необходимо внести в эту дисциплину революционные критерии и решительно отбросить некоторые предрассудки, характерные для сциентистско-позитивистского менталитета, которые, пользуясь благосклонностью уже устаревшей исторической школы, ещё довольно широко сохраняются в системе общего образования. Укажем на два момента.
Прежде всего, следует преодолеть эволюционистский предрассудок, согласно которому, в прямом соответствии с принципами прогресса и исторического подхода, первоначальный и доисторический мир представлялся как тёмный и дикий, в котором полуживотное человечество понемногу и с большим трудом достигло «цивилизованной» стадии и смогло обрести культуру. Расизм же, напротив, утверждает, что уже в доисторическую эпоху существовали народы, которые, помимо расовой чистоты, утерянной в дальнейшем, обладали высоким духовным уровнем. Конечно, они не были «цивилизованными» в современном понимании, связанном с развитием экспериментального знания, техники, юридической системы, но они обладали чертами характера и духовным видением мира, происходившими из реальных контактов с силами сверхчеловеческой природы; видением не «придуманным», а переживаемым, конкретизированным посредством традиций и выраженным и развитым посредством символов, ритуалов и мифов.
В этой связи также передвигаются границы новых исследований доисторической эпохи: самые современные расовые гипотезы о происхождении человека переносят нас примерно за 10 000 лет до н. э., тогда как раньше отваживались говорить только о цивилизациях, существовавших за две или три тысячи лет до н. э. Что же касается общей характеристики проблемы так называемого «происхождения человека», то здесь необходимо занять решительную антидарвинистскую позицию. Родословная человечества, к которому принадлежат высшие расы (как древние, так и современные), ведётся не от обезьяны и не от обезьяночеловека ледникового периода (мюнстерский человек, или неандерталец, а также человек Гримальди), и этот факт, кстати, всё-таки начинают признавать и специалисты, не разделяющие расовую теорию. Обезьяноподобный человек соответствует только некоей человеческой ветви, в основном вымершей, и только из-за тех элементов, которые были привнесены из других, высших человеческих рас, появившихся позднее (в связи с чем возникает иллюзия, будто они «эволюционировали» из первых), и только потому, что он появляется на тех же территориях позже, придя из регионов, потерпевших значительные разрушения или опустошённых катаклизмами и климатическими изменениями. Доисторические расы кроманьонцев и ориньякцев происходят от этих высших рас.
Совершенно необходимо понять значение этой смены перспективы в отношении расовых концепций: высшее не происходит из низшего. В тайне нашей крови, в самых глубинах нашего существования сохраняется неизгладимым наследие древнейших времён; но речь идет не о наследии жестокости, необузданных, диких животных инстинктов, как утверждает еврейский психоанализ и как нужно трагически предполагать на основе «эволюционизма» и дарвинизма: это наследие изна-чальности, идущее из мифических времён, напротив, является наследием света. Сила атавизма как сила низших инстинктов не входит в это фундаментальное наследие: она, наоборот, получила жизнь и власть во время процесса деградации, инволюции или падения (память об этом сохраняется в мифической форме в традициях почти всех народов), то есть, это следствие загрязнения, гибридизации, вызванной привнесением инородных элементов, остатков ледникового человека. Это голос другой крови, другой расы, другой природы, которую можно назвать человеческой лишь условно. Как бы то ни было, когда мы чувствуем правоту слов апостола Павла «в моей груди борются две души»90, надо интерпретировать это выражение в свете того, что мы только что сказали, чтобы понять его точный смысл. Чувствовать правоту эволюционистского и дарвинистского мифа может только человек, в котором говорит иная наследственность (внедрённая посредством гибридизации), поскольку она уже выражена в нём так сильно, что подавила присутствие первоначальной расы.
Другой предрассудок, против которого борется расизм, заключается в выражении ExOriente lux («Свет с Востока»). У многих людей сегодня ещё сохраняется представление о том, что наиболее древние цивилизации находятся в восточно-средиземноморском бассейне или в Западной Азии: будто из них, а затем из еврейской религии свет пришёл на Запад; будто Запад, особенно его северные районы, вплоть до самого последнего периода оставался в диком и варварском состоянии. Расизм представляет совершенно иную перспективу. Для нас в этих азиатских цивилизациях нет ничего изначального и ещё меньше чистого. Истоки наиболее высокоразвитой белой (и, в общем, индоевропейской) цивилизации находятся не на Востоке, а на Западе и Северо-Западе. Как мы уже сказали, нужно обратиться к нашим доисторическим корням, которые ещё вчера можно было считать невероятными. В сравнении с великолепием северо-западной и арийской доистории восточноазиатские цивилизации предстают уже сумеречными и гибридными как в духовном, так и в расовом плане. То, что в них было действительно великого и просвётленного, в действительности восходит к начальному цивилизаторскому действию ядра, принадлежавшего к господствующим северо-западным расам, дошедшим до этих областей.
13. МИГРАЦИИ С СЕВЕРО-ЗАПАДА
«Свет Севера», «гиперборейская мистерия» — таков центральный мотив нашей расовой доктрины, что может одним показаться парадоксальным, а другим подозрительным и даже клеветническим в отношении наших собственных традиций, считающихся средиземноморскими. На этот счёт надо сделать некоторые пояснения.
Прежде всего, когда мы говорим о Севере, мы не имеем в виду германский регион. Первоначальным пребыванием арийской расы, как мы говорили, являлся, напротив, регион, соответствующий сегодняшней Арктике. Позднее, но ещё в доисторический период, центр распространения, видимо, сместился в северо-западный регион. В других наших работах мы ссылались на факты, подтверждающие данный тезис, соответствующий, впрочем, воспоминаниям и традиционным учениям, совпадающим в разных цивилизациях. Даже с действительной, геофизической точки зрения можно допустить, что Арктика (или, если хотите, Гиперборея) превратилась в необитаемый регион, покрытый вечными льдами, только постепенно, начиная с определённой эпохи; в то время как второй центр — североатлантический — похоже, исчез после океанического катаклизма.
Какая-либо обеспокоенность, вызванная этими североарийскими тезисами, основана на недоразумении. Поддержка этих тезисов вовсе не означает солидарность с пангерманистс-ким мифом, который, сделав понятия «нордический», «германский», «арийский» и «немецкий» более или менее синонимичными, утверждает, будто всё высшее, что есть в различных нациях и цивилизациях нашего континента, происходит из германских элементов, в то время как всё, не относящееся к ним, является однозначно низшим и испорченным.