историческом поле расизма.
Сила любой по-настоящему творческой и новаторский идеи, зависящая главным образом от сопредельных обстоятельств, происходит из того факта, что она представлена в правильный момент, что она прививается на совокупность беспорядочных исторических нужд, организуя её положительным образом и в определённом направлении. Следовательно, обладание чувством исторического «поля» какой-либо идеи является необходимым условием для того, чтобы она могла возыметь своё действие в полной мере.
Что касается «исторического поля» расизма, то следует вкратце напомнить общую интерпретацию истории, основанную на социальном делении на четыре части, характерном для всех древних цивилизаций традиционного типа — от арийских цивилизаций Востока до средневековой германо-римской цивилизации.
Согласно этому четвертичному делению, наверху иерархии находятся духовные вожди; затем следует военная аристократия, которой подчиняется буржуазия; затем идёт каста слуг.
Мы обязаны прежде всего Рене Генону демонстрацией того, что смысл так называемой «эволюции» состоит ни в чём ином, как в упадке власти и типа цивилизации с одного на другой уровень или способ существования, посредством которых определялась вышеуказанная иерархия. Эпоха, когда духовные вожди в той или иной форме — например, священные короли, — обладали верховной властью, уходит корнями почти в доисторические времена. Затем власть опускается на один уровень, переходя в руки военной аристократии; это приводит к периоду цивилизации, в которой короли в первую очередь являются военными вождями. Такая картина наблюдалась в Европе с её различными традиционными династиями вплоть до вчерашнего дня.
Либеральные и демократические революции приводят к новому падению уровня: реальная власть переходит в руки буржуазии в разнообразных формах плутократических олигархий со своими «королями» нефти, золота, стали и так далее. И, наконец, социалистическая революция и коммунистическое движение, похоже, становятся прелюдией заключительной стадии падения, поскольку диктатура пролетариата должна означать переход власти к современному эквиваленту последней из древних арийских каст: к касте шудр, бесформенным и материалистическим массам слуг. Эти концепции мы развивали в ряде наших работ.
Здесь, по нашему мнению, необходимо отметить, что вышеуказанная иерархия отнюдь не является плодом сложившихся обстоятельств, а, напротив, сформировалась по определённым причинам «аналогичного» порядка. Она отражает дифференциацию и иерархию, существующие между частями нормального человеческого организма, так что по аналогии можно сказать, что государство — это «большой человек». В этом смысле духовные вожди соответствовали функциям, которые выполняет в человеческом организме дух, сверхъестественное ядро личности; воинская аристократия соответствовала воле; буржуазия — процессам «экономики» организма; слуги — всему тому, что у человека является детерминизмом чистой телесности.
При размышлении из этой аналогии можно сделать один важный вывод: каждый человек имеет собственное лицо, качества и индивидуальность, связанные прежде всего с двумя высшими принципами: духом и волей. Если их не хватает, неизбежно наблюдается падение в недифференцированное, в сублич-ностное. Верность вышеуказанной аналогии подтверждается тем фактом, что исторические эпохи, ознаменовавшиеся восхождением двух последних каст, демонстрируют как раз те силы, которые в человеческом существе находятся в аналогичном соответствии: когда власть принадлежит не духовным вождям и не аристократической элите, а узурпирована третьим сословием, плутократической олигархией и, наконец, миром материалистических масс, исчезает всё то, что является традицией, естественным чувством нации, крови, расы, касты, и поэтому утрачивается всё то, чему различные человеческие общества обязаны своими качественными отличиями, своей личностью, своим достоинством. Им на смену приходят космополитизм, интернационализм, коллективистская уравниловка, стандартизация. Всё это происходит в соответствии с логикой необходимости, под знаком смешения рационализма и материализма. Так что в этих сумеречных типах цивилизации действительно можно вообразить, что экономика — это высший закон истории (Карл Маркс). Вместо «отжившей своё» веры создаётся суеверная религия науки и техники, и вместе с коллективистским мифом наблюдается пришествие механистической, примитивистской, обскурантистски-иррационалистической и бездушной цивилизации и культуры.
Этого краткого исторического обзора достаточно, чтобы окончательно понять законность требований крови и расы в области расового образования. Фашизм и другие аналогичные политические движения утвердились как восстание и воля к возрождению подошедшей к своему закату западной цивилизации. Они призваны возвысить ценности и принципы, относящиеся к первым двум функциям вышеуказанной четырёхфункциональной системы. Отсюда в качестве соответствия фашистскому отрицанию интернационализма и космополитизма логично следует необходимость прежде всего нового появления идей, несводимых ни к чему механистическому, детерминистскому, бездушному — как к чистой материи, так и к экономике или рационалистическому мифу. И эти ценности в первое время не могут быть ничем иным, кроме как ценностями крови, ценностями расы — человеческих групп, чётко дифференцированных по глубинным силам происхождения, действующим и могущественным силам, стоящим превыше всякого экономического детерминизма, массового материализма, буржуазной культуры и индивидуалистического разложения. Именно из этих сил происходят качества «расы», которые, как мы сказали, всегда подразумевают нечто аристократическое и в то же время превосходят узкие границы индивида: их невозможно создать с нуля, они неразрывно связаны с определённым достоинством и традицией.
Этого вполне достаточно в качестве первого приближения к общей идее «исторического поля» расовой доктрины и к значению, которое оно имеет для фашизма. Отсюда следует также направление, в котором нашу расовую доктрину нужно развивать далее.
Там, где фашизм занял позицию как против мира коллективизированных и механизированных масс, так и против рационализма Просвещения, против буржуазной цивилизации в общем и плутократии в частности, в принципе были преодолены формы, соответствующие двум последним фазам европейского упадка и низшим кастам древней арийской иерархии: касте слуг и касте буржуазии или торговцев, шудр и вайшья, третьему и четвертому сословиям. Но необходимо идти дальше, то есть прилагать усилия с тем, чтобы в этой новой цивилизации снова стали определяющими ценности, образ жизни и способ восприятия, свойственные двум высшим ступеням, в древности соответствовавшим воинской аристократии и высшей духовной власти.
Именно в соответствии с этим необходимо развивать фашистскую расовую доктрину и, следовательно, представлять её в целом, что мы попытались обосновать в предыдущих главах. Прежде всего, нужно исходить из того, что раса, помимо её биологического и антропологического значения, всё более отчётливо приобретает также и героическую и аристократическую значимость. Общность крови или расы будет предпосылкой, основой. Но внутри такой общности процесс адекватного отбора установит последующую разницу, вследствие которой может появиться нечто подобное новой аристократии: группа, которая (не только в физическом плане, но также и в плане героической души, стиля, характеризующегося честью и верностью) выявит «чистую расу», подлинную расу или расу в высшем смысле.
Таким образом, перед нами открывается широкое и плодородное поле для синтеза расовых принципов и принципов фашистской «мистики» и этики, с возможностью оставаться верными нашим лучшим традициям, а также предотвратить коллективистские и социалистические уклонения, иногда отмечаемые при поспешном политическом использовании в других странах. Со своей стороны, расизм второй степени или доктрина рас души стремится уточнить основные ориентиры для чёткого и научно основанного действия в этом смысле.
В качестве последней фазы реконструкции, связанной с проблемой духовных вождей, наилучшие ориентиры можно будет найти именно в «арийском мифе», понимая под ним глубинные исторические корни. К большому сожалению, в определённой среде «арийский» имеет то же значение, что и «антисемитский», и также в области законодательства это слово имеет только отрицательное значение: если кого-то называют арийцем, то это значит, что он не еврейской крови и не принадлежит к цветной расе — иных условий нет. Необходимо реагировать на превращение арийской концепции в простую банальность. Наоборот, в своём полном смысле термин «арийский» должен снова означать для новых поколений, а также для воспитателей этого поколения, расу духа или, точнее, расу «солнечного» или «героического» типа в том смысле, который мы дали этому термину. На этом пути фашистский расизм приведёт к решающей ликвидации всякого подозрения в «материализме» или «зоологизме». Он вовсе не исключает область, свойственную над-мировой и над-временной реальности, и именно в ней он найдёт своё естественное увенчание и осуществит, опираясь на вполне определённую и восходящую к нашим корням традицию, фашистское стремление придать Революции также и «религиозную» значимость и характер возрождения в области высших ценностей.
Юлиус ЭволаК ВОПРОСУ О ПРЕВОСХОДСТВЕ БЕЛОЙ РАСЫ
Определённо, в нынешнем положении цивилизации Запада одной из важных и захватывающих проблем является проблема происхождения, основ и будущего мировой гегемонии белой расы. К тому же у Италии сегодня могут быть особые причины интереса к этой проблеме, которой Вархольд Драшер (Wahrhold Drascher) недавно посвятил большой труд под названием «Превосходство белой расы» (Die Vorherrschaft der weissen Rasse, Deutsche Verlagsanstalt, Stuttgart-Berlin 1936). Его стоит разобрать, чтобы твёрдо установить некоторые моменты, относящиеся к этой теме, слишком часто рассматриваемой с сомнительной беспристрастностью и с неудовлетворительными доктринальными основами.