– С другой стороны, – подумала она, наблюдая, как волки загоняют молодую косулю, – в городе куда меньше опасностей.
Вожак в коротком прыжке впился косуле в горло, повалил, яростно мотая головой. Над заснеженными елями разнёсся придушенный вскрик и оборвался, так и не долетев до ушей Марты, с улыбкой созерцающей далёкое море.
Волки окружили жертву, снег под лапами забрызгало красным, смешало в грязную массу. Хищники часто вскидывают измазанные кровью морды, оглядываются и торопливо вгрызаются в ещё живую плоть.
Кирия вздрогнула, торопливо допила кофе, осознавая, что дикая природа прекрасна только для стороннего наблюдателя. Все остальные слишком заняты выживанием, чтобы рассматривать красоты.
За спинами хлопнула дверца, из трейлера выбрался Солен с кружкой в руках.
***
Постепенно дорога расширяется, вбирает в себя другие направления и превращается в загруженное шоссе. На обочине вырастают забегаловки для дальнобойщиков и ларьки с фастфудом, сейчас закрытые. Мимо трейлера проехал хромированный грузовик с яхтой вместо прицепа. Мачта сложена и вытягивается на половину длины корпуса. Ветер треплет складки свёрнутого паруса.
За время поездки Солен насчитал ещё семь аварий, когда автомобиль выскакивал на встречную полосу. Один раз увидел оцепленную стражей кафешку с выбитыми стёклами.
Воздух заметно потеплел, а снегу стало меньше. На отдельных участках обочины из-под белого ковра выглядывают проплешины с жёлто-зелёной травой.
Дорога привела их в пригород, Кирия прижалась к стеклу разглядывая разлапистые пальмы и двухэтажные дома на нескольких хозяев. Трейлер затормозил у одного из них. Ворота пошли в стороны и на подъездную дорожку выбежали мальчик и девочка, десяти и двенадцати лет, светловолосые и остроносые.
Следом показался грузный мужчина в джинсах и пиджаке поверх светлой футболки. Волосы стянуты на затылке в короткий хвостик, отдельные пряди у левого виска заплетены в заметную косичку. На носу поблескивают старомодные очки в толстой оправе.
Марта выпорхнула из трейлера, обняла детей, быстро поцеловала в щёки и направилась к мужу. Коротко обнялись, мужчина оказался на полголовы выше.
Когда из трейлера вышла Кирия, дети издали вздох восхищения и задрали головы, стараясь рассмотреть лицо незнакомки. Мужчина поперхнулся и остро глянул на жену, та ответила прямым взглядом, отметающим любую дискуссию.
Завидев Солена, дети с визгом бросились обниматься, стараясь обхватить дядю с обеих стороны и стиснуть, как прессом. Сол со смехом потрепал их по волосам.
– Ха, давно не виделись сорванцы, как поживаете?
– Хорошо, дядя Сол! Правда, без мамы было скучно!
Лицо мужа на этих словах превратилось в деревянную маску, с криво вырезанной улыбкой. Он подошёл к гостям, шумно откашлялся в кулак и скомандовал:
– Дети, домой, у вас ещё будет время поговорить с дядей и его… невестой?
Он вопросительно глянул на Кирию, девушка открыла было рот, но Солен встал между ними и сказал:
– Да, Табаск, это моя невеста.
Мужчины обменялись взглядами, словно пытаясь силой мысли сломать друг другу шеи. Кирия почти увидела высекаемые напряжением и недовольством искры.
– Очень рад за тебя, Сол. – Выдавил зять, протягивая руку. – Но почему ни у тебя, ни у неё нет бисерного вплетения?
Ладони столкнулись с отчётливым хлопком, стиснулись до побеления пальцев. Солен ниже Табаска, уже в плечах, но крепок, без дурного мяса на талии. Ладонь у него твёрдая, пальцы погружаются в мясистую пятерню зятя, как в подсохшую глину. Верхняя губа Табаска дёрнулась, на виске выступила капля пота.
– Да так, – ответил Солен, потряхивая ладонь и усиливая хватку, – мы не слишком традиционны, в случае чего штампа в паспорте хватит.
– Понятно. – Выдавил зять через сжатые зубы, разорвал рукопожатие и указал на ворота. – Проходите, как раз чай заварил.
***
Дом четы Кригов состоит из двух этажей по две комнаты и полностью принадлежит морскому институту, в котором и работают супруги. Первый этаж перестроен, под огромную гостиную, совмещённую с кухней и крохотную каморку с вещами. На втором этаже спальни и ванная комната с туалетом.
Кирия пораженно посмотрела на огромный телевизор, занимающий почти всю стену. Экран транслирует видео, снятое в летнем лесу, а из гигантских, похож на шкафы, колонок доносятся трели птиц и стрекот насекомых.
Семейство и гости расположились за обеденным столиком, специально для Кирии подвинули вместительное кресло. Дети облепили Солена, наперебой засыпая вопросами и прося показать табельное оружие. Марта разлила чай в фарфоровые кружки с эмблемой института, подвинула девушке тарелку, доверху наполненную сахарным печеньем с корицей.
Муж посидел вместе с ними минут двадцать, после чего наигранно глянул на часы, охнул и со словами «пора на работу», выбежал из дому.
– Злиться. – Одними губами сказала Марта и подмигнула Кирии. – Сол ему никогда не нравился, впрочем, это взаимно. Давай отойдём на веранду?
***
Стоило женщинам уйти, дети буквально полезли на Солена.
– А ты видел императора? А статуя Микаласа, правда такая огромная? А что у тебя за телефон?
Вопросы сыплются один за одним, Солен начинает утопать в них по мере сил отвечая и стараясь не ляпнуть лишнего. Наконец он умудрился извернуться и вставить ответный вопрос:
– А как у вас в школе? Как коллекция, Мая, ты ещё занимаешься танцами, а ты Кобен, как успехи с моделями?
По вспыхнувших глазам он понял, что совершил роковую ошибку. Дети ухватили за руки и потянули к лестнице на второй этаж, как тряпичную игрушку.
***
Кирия с невольной улыбкой проводила их взглядом из-за стекла, сидя за столиком с Мартой и потягивая чай с добавлением секретного, сорокаградусного, ингредиента.
– Эх, дети, – Протянула гордая мать, – цветы жизни. Правда, мне никто не говорил, что это будет цветущий репейник.
– В смысле? – Переспросила Кирия, подумав, что ослышалась.
– Ну, яркие, красивые цветы! Но как прилипнут, фиг отцепишься.
– Звучит, будто ты не совсем рада детям…
– С чего бы? Это отец у них засранец, а сами они замечательные!
Кирия задумалась, потягивая чай, спросила осторожно:
– А зачем вышла за такого?
– Эх, девонька, ты бы видела его раньше! Статный, красивый! Умный! Это Сол в нём гнильцу сразу разглядел, а я, дурочка, только когда второго понесла.
– Не понимаю… – Пробормотала Кирия.
– А чего тут понимать? Есть мужчины-мужчины, а есть как у меня, павлины. Завлекают, яркие такие, а как свадьбу отыграешь, так они быстренько тускнеют. Да ладно бы просто потускнели, я и сама не та красотка, но так ведь вылазят подспудные комплексы и болячки личности. Мой вот оказался отъявленным традиционалистом, в церковь бегает пять раз на неделю, детей тащит. Да, ха-ха, пытается меня в кулаке держать.
– И что, успешно?
– Ну, один раз стукнул, лет десять назад. Так Солен прилетел, пинками его из дома выкинул, да мордой по асфальту долго возюкал. Я, дура, тогда вступилась, думала исправиться.
– Как понимаю, не слишком образумился?
Марта улыбнулась и долила в чашку из крохотной бутылочки, припрятанной в кусте у веранды.
– Бить больше не пытался. Сейчас живём, по сути, по инерции, ради детей.
Кирия задумалась, глянула на стену соседнего дома, покрытую ползучим растением до самой крыши. Над забором поднимается пальма, с присыпанными снежком листьями. Два окна, смотрящие во двор Кригов, плотно зашторены.
– А Солен, он… с ним такого не случится? – Осторожно спросила девушка, глядя в глаза подруги.
– Братец? Ха… Пусть только попробует, я ему глаза выцарапаю, но ты не бойся, он у меня настоящий, без притворства и бравады. С характером, правда, но это и в минусы не запишешь.
Кирия улыбнулась и огляделась, может быть, у них тоже будет такой домик и двое детишек. Затем она вспомнила причину приезда, налицо набежала тень.
Глава 17
В новостях показывают кадры пожара в жилом доме, языки пламени, сплетённые с густым чёрным дымом, вырываются из окон средних этажей. Двор забит пожарными машинами, поодаль держаться зеваки и погорельцы. На крыше видны крохотные фигурки людей, размахивающие руками. Диктор бойкой скороговоркой вещает о причинах и возможных последствиях.
Солен дождался фотографии поджигателя, хмыкнул, увидев мужика за сорок с запавшими глазами. Жестом выключил телевизор и поднялся с дивана. Племянники убежали на доп. занятия, а сестра с Кирией упорхнули по магазинам, вернутся едва ли через пару часов.
Времени навалом.
На кухне заварил чай, сел на веранде и принялся копаться в сети через телефон. Первым делом отыскал информацию по имплантации новорождённых, спецификации оборудования и цели. Управление Здравоохранения утверждает, что кандидаты тщательно отобраны ещё до рождения, имплантация не окажет негативных эффектов и в случае чего, может быть удалена.
Эти дети составят костяк интеллектуальной элиты империи и помогут продвинуться к миру, описанному Микаласом фон Церном. В будущем при успехе инициативы, улучшаться будут совершенно все, что позволит резко сократить траты на обучение и одновременно повысить его качество.
Порывшись по гостиной, нашёл лист бумаги и ручку, вернулся за стол и начал записывать.
Идёт тысяча пятьсот третий год, десять лет назад он столкнулся с кланом Торск. Доран де Сваус проходил службу, примерно пятнадцать лет тому. Прикинув уровень технологий в те годы, Солен поморщился и отметил начало имплантации примерно в районе тысяча четыреста восемьдесят пятого.
– Значит разработка началась лет за десять-восемь до этого?
Солен присвистнул, в эпоху маломощных компьютеров, без Сети и модулей псевдо Искусственного Интеллекта? В начале Великого Похолодания, когда ему было пять-семь лет. Подумав, обвёл дату с пометкой «ВП» и провёл стрелку до облачка с маркировкой «Имплантация».