Целью команды являлась лаборатория биоорганических исследований, где, как им было известно, трое ученых-сепаратистов занимались разработкой биологического оружия против армии клонов. Последняя гермодверь вела в саму лабораторию, где ждали трое морсириан, которым явно не терпелось распаковать груз, доставленный Хасом с другого конца Галактики. Восторг их становился все более явным по мере того, как они извлекали завернутые в тонкую пленку предметы, обращаясь с ними нежно, словно с новорожденным младенцем.
— Чудесно, — проговорил один из них на общегалактическом, жестикулируя верхней парой рук. — Вам удалось раздобыть салофлекс!
— Чистый на восемьдесят девять процентов, — сказал Хас через динамик маски.
— Отлично, отлично. Ваш профессионализм не перестает нас впечатлять.
Хас поморщился под маской и тут же почувствовал на себе взгляд Кренника. Именно это и требовалось услышать лейтенанту-коммандеру — что сепаратисты графа Дуку всегда могут рассчитывать на Хаса Обитта.
Пока морсириане были заняты грузом, Матиз едва заметным жестом приказал одному из разведчиков включить микроприбор, ослепивший камеры видеонаблюдения в лаборатории. Другой же привел в действие пусковое устройство, имплантированное в его запястье. К тому времени самый высокий из троих морсириан нашел и извлек приготовленный Кренником сюрприз — цилиндр размером не больше огнетушителя с единственным краном.
— Что это? — спросил Хаса инородец-вирусолог. — В декларации этого нет.
— Взгляните еще раз, — посоветовал Хас. — Наша задача — доставить груз, не более того.
Второй морсирианин повертел устройство в нижних руках и сурово посмотрел на Хаса:
— Капитан, что все это значит?
Хас услышал в наушнике высокий переливающийся вой сигнала срабатывания оружия, и на его глазах из цилиндра вырвалось белое облако нервнопаралитического газа, быстро заполняющее помещение и обездвиживающее морсириан. Один отчаянно пытался поднять тревогу, но Матиз сбил его с ног, прежде чем тот успел преодолеть хотя бы метр. Остальные двое попросту осели на пол. Спецназовцы тотчас же взялись за дело — вырвав из контейнеров вставки из пеноматериала, они подняли ученых на ноги и уложили их в опустевшие контейнеры, словно готовя к похоронам.
— Как только доставим их на корабль, нужно будет сразу же обеспечить их метаном, — сказал Хас. — Иначе они умрут.
Кренник проигнорировал предупреждение, небрежно махнув рукой.
— Контейнеры модифицированы таким образом, чтобы снабжать их атмосферной смесью. Пока что этого хватит.
— Этот не помещается в контейнер — слишком высокий, — сказал один из спецназовцев.
— Сложи его пополам, — приказал Матиз.
— Никто не должен пострадать! — вмешался Хас.
Кренник пробуравил его взглядом и отмахнулся:
— Действуй по плану, Хас. Мы не собираемся ломать ему кости.
Хас с трудом сдержался, чтобы не высказать все, что он думает по этому поводу. «Действовать по плану» у него как раз не было никакого желания — именно потому он в первую очередь и стал контрабандистом. До сегодняшнего дня он сам составлял для себя план действий — а теперь вдруг ему пришлось исполнять чьи-то приказы.
По кивку Кренника команда повела контейнеры назад тем же путем, которым они пришли, — через раздвижные двери и по коридорам, пока не вернулись в зону таможни. До выхода на посадочную площадку оставалось несколько метров, когда один из таможенников позвал их, показывая на последний контейнер — тот самый, в который запихнули высокого морсирианина.
— Там у вас что-то болтается, — начал таможенник, и внезапно он понял, что это трехпалая кисть руки. Мгновенно вытащив из кобуры серьезного вида оружие, он нацелил его на Матиза. — Откройте!
Однако Матиз уже сорвался с места и свалил морсирианина ударом выпрямленных пальцев в горло, прежде чем тот успел произнести еще хотя бы слово. Быстро среагировав, остальные таможенники вытащили оружие, и спецназовцы нырнули за антигравитационные контейнеры. Взвыла сирена, и из ведущих в соседнее здание дверей хлынули новые морсириане, вооруженные до зубов.
Хас распластался на полу, едва успев увернуться от проносящихся над ним и рикошетирующих бластерных разрядов. Трое таможенников упали, прошитые насквозь. Затем в его уши ворвался голос Кренника:
— Планы меняются! Придется обойтись двумя!
Хас не понимал, что тот имеет в виду, пока не увидел, как Матиз направляет выдавший их контейнер прямо в гущу наступающих таможенников. Остальные разведчики упали ничком на пол, и в глаза Хасу ударила ослепительная вспышка.
Встроенный в антигравитационный контейнер кумулятивный заряд превратил в фарш полдюжины морейриан, остальные повалились без чувств. Лежавший на границе взрыва Хас принял часть удара на себя, а очнувшись, обнаружил, что Матиз и Кренник тащат его к кораблю, в то время как остальные члены команды направляют два оставшихся контейнера в передний грузовой отсек «Доброго вестника».
— Никто не должен был пострадать, — бормотал Хас, когда Матиз опустил его на холодную палубу трюма. — Никто не должен был пострадать...
Последним, что он увидел, прежде чем вновь потерять сознание, были глаза Кренника, сверкавшие под маской.
— Природа обмана непредсказуема, — сказал Кренник в микрофон маски. — Тем не менее поздравляю, Хас. Ты теперь полноправный агент Республики.
Еще брезжил рассвет, когда Лиру разбудили и сказали, что ей приказано немедленно покинуть Крепость. Никто из служанок не мог объяснить почему, а две из них неудержимо рыдали. Пока Лира одевалась, одна из валлти завернула шестимесячную Джин в одеяло, поцеловала ее и вложила в руки Лиры. Она крепко обняла каждую, и служанки, плача, остались на лестничной площадке, в то время как двое охранников повели Лиру вниз. Снаружи, хотя солнце стояло в небе намного выше, чем месяцем раньше, было прохладно из-за непрекращающегося северного ветра, и Лира невольно вздрогнула, пока ее вели к ожидавшей повозке.
— Куда вы нас везете? — спросила она.
Ответа она не ожидала и оказалась не готова к словам возницы:
— В тюрьму Тамболора.
Сердце ее забилось сильнее. Неужели ее и Джин переводят туда? Неужели Гален все еще отказывается присягнуть на верность новому режиму и теперь им, всем троим, грозит тюрьма? Или еще хуже — Галена приговорили к смерти?
А может, их всех?
Сомнения продолжали терзать Лиру, пока повозка катила по городским улицам; затем впереди появилась тюрьма, холодная и отталкивающая. Она столь часто видела тюрьму из своих покоев в Крепости, что, оказавшись прямо перед этим ненавистным местом, почувствовала себя словно в дурном сне.
Распахнулись высокие ворота, и внезапно рядом с повозкой появился Гален в сопровождении двух тюремных охранников. Он похудел гораздо сильнее, чем она себе представляла, а борода его доходила до груди. Охранники, однако, не пытались его удержать, когда он, с трудом переставляя ноги, направился к ней, а затем обнял ее и Джин.
— Я так ждал этого мгновения, — проговорил он, отступая на шаг. Взгляд его упал на Джин. — Дай мне ее подержать.
Лира передала ему девочку. Он осторожно отвернул закрывавшую ее лицо пеленку и улыбнулся шире, чем когда-либо доводилось видеть Лире. Джин пошевелилась в руках отца, и Лира заметила:
— Она тебя помнит, Гален.
— Красавица, — сказал он, разглядывая лицо малышки. — У нее изменился цвет глаз.
— Да, в них появились крапинки, — кивнула Лира.
— Звездочки, — сказал Гален. — Вот что в ее глазах.
— Гален, что происходит? — рискнула спросить Лира. — Почему нас сюда привезли? Они не собираются...
— Мне ничего не сказали. Просто вывели перед рассветом из камеры.
— Нам тоже. Потому я и беспокоюсь.
— Не стоит. — Он показал ей свои грязные руки. — Видишь? Я без наручников. И никто не размахивал передо мной оружием все утро.
Лиру, однако, его слова не слишком утешили.
— Может, нас отправляют куда-то еще? Есть тут тюрьма еще хуже?
Прежде чем Гален успел ответить, один из охранников приказал ему сесть в повозку. Он послушался, и возницы щелкнули кнутами над головами запряженных такв, которые проворно сорвались с места. Деревянные колеса подскакивали на рытвинах и корнях, и Лира невольно прикусила язык. Когда тюрьма Тамболора скрылась из виду, Гален приподнялся на скамье и огляделся вокруг.
— Мы едем в сторону космопорта.
Глаза Лиры расширились.
— Ты же не думаешь...
— Не хочу сглазить.
Лира затаила дыхание, увидев появившуюся под ними круглую посадочную площадку, но надежды ее тут же разбились в прах. На краю поля выстроились более полсотни боевых дроидов сепаратистов, которыми командовал куривар с высоким рогом на голове, облаченный в богато украшенную форму. В стороне стоял доставивший их тусклый десантный корабль.
Гален потрясенно взглянул на них:
— Похоже, Фара передумала насчет того, чтобы не отдавать меня графу Дуку.
Лира с трудом сдержала слезы. Из одной тюрьмы — в другую. Неужели сепаратисты хотят использовать ее и Джин, чтобы окончательно сломить Галена, заставив его участвовать в войне?
Напротив боевых дроидов стояли несколько всадников на таквах, включая командира Группе в привычной коричневой форме и шапке-ушанке поверх заплетенных в косы волос. Когда повозка остановилась и Гален с Лирой сошли на землю, Группе спешилась и подошла к ним.
— Мне почти жаль прощаться с вами, — сказала она.
— Вряд ли столь же сильно, как мне, — со смесью злости и разочарования ответил Гален. — Что там насчет того, что обвинения будут сняты и нам позволят покинуть планету?
— Вы неправильно поняли, друг мой, — усмехнулась Группе.
Словно по сигналу, высоко над головой появился корабль, начавший плавно опускаться на площадку. За ним следовали около десятка «небесных королей», обученных сбивать разведывательные зонды и мелкие суда.