— Куда ты хоть корабли распределить собралась?
— Большую часть придется в центральные миры направить. Без поставок с Юкио бедняки могут начать голодать, Палпатин попросил, опасается волнений. Остальное с гуманитарным конвоем на Джабиим отправлю.
— Ч-что? — не поверил собственным ушам Энакин. — Какой к ситху конвой на Джабиим?! Да эти дикари ничего кроме орбитальной бомбардировки не заслужили!!!
— Ну знаешь ли! — вспылила Падме в ответ. — От кого-кого, но тебя я такого не ожидала! Это ведь по твоей милости они без шахт и домов остались!
Разумеется, супруги Скайуокеры далеко не первый раз по вопросам войны во мнениях разошлись. Конечно, если бы не беременность и страх за мужа, рвущегося поквитаться со Свезом, она бы никогда не позволила себе так прямо высказаться, но беременность и страх за него, на фоне общего утомления и недавних переживаний, сделали свое дело. Мысли стали словами. Очень жесткими и откровенными. Непростительно для политика, но понятно и объяснимо для будущей матери и любящей женщины.
— Это похоже на предательство! Я не ждал от тебя такого.
— Это просто милосердие, о котором ты, похоже, совсем забыл.
Планы у пары полетели ко всем чертям. Энакин выскочил из кабинета, всерьез испугавшись, что если продолжит разговор, то не сдержится и ударит Падме. Та попыталась продолжить работать, но не смогла. В голове крутился образ сжавшего кулаки мужа, раскрасневшегося от ярости и смотрящего на нее чуть ли не с ненавистью. Оба продолжали мысленный диалог (скорее уж монолог) друг с другом, у каждого имелись веские аргументы, убийственные доводы, неопровержимые аргументы и твердые убеждения, от которых они не собирались отказываться.
Если война — это путь обмана, то счастливый брак — это искусство компромиссов. К сожалению, порой эмоции перевешивают и ведут к катастрофе, что на поле боя, что вне его. Как военный, Энакин понимал первое, как политик, Падме осознавала второе. Казалось бы, ведь это, в сути, одно и то же, но, увы, как обычно и бывает, то, что очевидно со стороны — совсем иначе видится теми, кто находится внутри ситуации. Беда в том, что последние редко слушают первых, а советчики редко когда могут вмешаться и оказать влияние. Ведь по сути, всё начинается в голове, а залезть туда и вправить мозги, помочь взглянуть отрешенно и беспристрастно — практически невозможно.
Нет эмоций, есть покой. Просто сказать, но чертовски сложно делать и соблюдать.
В аскетичной каюте флагмана, приглушив освещение, прямо на полу медитировал Оби-Ван Кеноби. Соблюдающий маскировку флот все так же дрейфовал в номерной системе возле Камино, готовясь, по первому сигналу сорваться в разгон и, совершив переход, обрушиться всей своей огромной мощью на врага. Только сепаратисты совсем не спешили нападать. Впрочем, Оби-Вана такое устраивало. В отличие от своего непоседливого ученика, он вовсе не стремился в бой. Наоборот, он наслаждался возможностью просто послушать тишину далекого космоса. Отрешиться от суеты и забот. Отдохнуть. Увы, не видать ему было покоя. Сбежавший геройствовать падаван притягивал мысли Кеноби. Как он ни пытался, но думы все равно крутились и крутились вокруг ученика. Раз за разом возвращались к нему.
Энакин был силен, одарен и… мятежен. Его дух не мог найти равновесия, бросался из крайности в крайность. Сколько времени и трудов он потратил на него, но, видимо, талантами наставника Сила его обделила. Вдобавок, у них сложилась какая-то дурная традиция — не учитель ученика спасает, а наоборот. Вот как можно серьезно относиться к словам старшего, если ты сам, лично, дюжину раз его от смерти спас? Оби-Ван вздохнул. Доведись ему так же часто спасать Квай-Гона, стал бы он его безоговорочно слушаться и верить всему, им сказанному? «Вряд ли», — честно ответил себе Оби-Ван. Теплая волна, зародившаяся где-то внутри, принесла сонм воспоминаний. Разных, смешных и веселых, грустных и печальных, а потом, пришло оно, последнее и трагичное.
На этот раз Кеноби не стал спешить отогнать его делами и мыслями. Наверное, он просто слишком устал. Война, потери, смерть. Крик в Силе, эхо от шепота навеки замолкших голосов. Десятки видимых им погребальных костров. Может, он просто огрубел и очерствел? Или повзрослел настолько, чтобы взглянуть страху прошлого в глаза, не убояться и не отвернуться? Скорее — все сразу, чем что-то по отдельности.
Удивительно, но мысленно вернуться в те последние мгновения с учителем оказалось намного проще, чем вспомнить церемонию прощания. Та лишь ритуал. Исполненный глубокого смысла для всех, кроме него. Вновь смотря в гаснущие глаза мастера, он ясно понял, увидел в них только сейчас все то же, что недавно вспоминал.
«Да уж, характер у меня был не сахар», — усмехнулся Кеноби. «Ох и ершистым я был первое время», — вздохнул он. Теперь-то, имея опыт наставничества, все по-иному воспринималось. Разумеется, умирающий Квай-Гон, из воспоминания, не мог ответить, но он верил в то, что его ученик справится. Он верил в Оби-Вана. «А я его подвел», — вздохнул Кеноби, отпуская образ учителя. Только сейчас он по-настоящему расстался с прошлым. Только сейчас понял свои ошибки.
«Не Энакин я, другой. Жестче с ним надо, даже злее», — осознал простую истину Оби-Ван Кеноби. Сейчас он как никогда жалел об упущенном времени. Слишком многое он ему позволял, слишком много оказалось пряника, и слишком мало кнута. Настоящего, а не вечных разговоров и поучений. Теперь же приходится работать с тем что есть. «Еще не все потеряно», — ухмыльнулся Оби-Ван, сжав кулак и открывая глаза. Энакин всерьез увлекся игрой в солдатики? Прекрасно, он стабильно побеждает его на учениях. «Значит, для начала, поработаю с этой стороны», — занес он первый пункт в план перевоспитания падавана.
«И хватит с ним миндальничать, тоже мне, ранимая натура», — фыркнул Кеноби. Поколебавшись, он все же сделал первый пункт вторым. Теперь на освободившемся месте стояла тренировка по фехтованию. «Давно стоило пыль из мальчишки выбить», — потер руки учитель, наконец-то решивший полноценно заняться учеником. «И авторитет укреплю, и Энакину стимул», — бурчал Кеноби, обдумывая и дополняя список воспитательных мероприятий. «Он у меня, к сожалению, тот еще гордый птиц, пока пинка не отвесишь — не полетит», — бормотал расхаживая по каюте Оби-Ван, не знающий о том, что уже поздно. Энакин Скайуокер, пройдя испытание, получил звание рыцаря-джедая.
Закинув ноги на стол и дымя сигарой, Скаб предавался послеобеденному отдыху и размышлял о жизни. Жалел о давно улетевших парнях и веселых денечках. Конечно, они простые работяги и особой помощи от них ждать не стоило, но надежные. Без них, после работы, даже как-то и отдохнуть не с кем. Опять же, начинали вместе. Но понять он их мог. Сам, нет-нет, да к своей мечте возвращался мысленно. Тихая и простая жизнь скромного рантье, хороший дом и семья. Что еще надо-то для полного счастья? Разве что хобби какое, чтоб тоска не заедала.
«Вообще жизнь странная штука», — думал Скаб. Вот, казалось бы, только вчера трудился на побегушках в кантине отца и радовался паре лишних кредитов. Болтал с посетителями. Мечтал о всяком. И вдруг, на вот тебе шахтерский кораблик от странного катара, вообще ни на кого не похожего и ни в какие привычные рамки не вписывающегося. Потом парни появились — очень вовремя, надо сказать, а то он, в силу молодости, никак артель сколотить не мог. Матерые камнегрызы над ним только посмеивались и всерьез не воспринимали, а молодежь предпочитала с более опытными и солидными людьми дела иметь. Обидно от такого отношения было, словами не передать.
Но он им всем нос утер! Благодаря доставленным Мирром товарам у него репутация появилась. А как команда собралась, так и дела в гору пошли. Ох как в то время у него глаза горели и чуть ли не крылья за спиной вырастали. И какими завистливыми глазами на него смотрели те, кто еще вчера и руки не подавал. Как локти грызли отказавшиеся от его предложения. Тогда ему казалось — весь мир у ног и все по плечу. Да так оно где-то и было.
А потом все наперекосяк пошло. Надо же было из-за обычной кабацкой драки в лапы пиратам угодить. «И ведь кто же знал, что все так обернется», — хмыкнул большой начальник, нынче с теми самыми «пиратами» работающий и чуть ли не своим считающийся. Да уж, неисповедимы пути Силы. Явление Мирра во главе флота, который из-за них настоящую войну устроит — такого никто ожидать не мог.
И тем более он не ждал, что окажется на роли управляющего камнегрызами в бывшем синдикате, превратившемся нынче в корпорацию и подмявшем сотню планет. «Да мы тут чуть ли не независимым государством стали! А я вполне за министра добывающей промышленности сойду», — хохотнул от пришедшей мысли Скаб. «О подобном, пожалуй, только прочитать или в кино увидеть можно», — отер он щетину, в очередной раз подумывая о походе в медотсек. Не шла ему борода, а времени на процедуры все никак не находилось. «Черт, ну до чего же неудобно, и сигары эти гадость-гадостью», — вздохнул Скаб, сбрасывая ноги и туша не истлевшую и на треть сигару.
Большим боссом стал. Могу теперь с детства лелеемому образу соответствовать. Да вот, не мой он. Шкура-то чужая оказалась. Притворяйся не притворяйся, а только смех вызовешь. Надо эти ситховы сигары выкинуть, да и обстановку поменять не мешает. «Ладно, порефлексировали и будет, пора делами заняться», — хлопнул ладонями Скаб, бросая взгляд на хронометр. Если грохнувшиеся во втором секторе обалдуи не привели в порядок свой корабль, я им такой разнос устрою, заиками станут. Седьмой орбитальный ввели, а они на него целых два процента сырья поставляют. Пальцы-сосиски ловко и привычно запорхали над терминалом, заработавший проектор вывел список отчетов и докладов. Скаб погрузился в работу.
Все же, он не во всем оказался прав. Из него вышел отличный управленец. А мечта? Ну а что мечта, зато работающие на него камнегрызы свои с его помощью и поддержкой осуществляли. Тоже ведь не мало, другим реализоваться помогать.