Честно говоря, я не думала, что он опустится до таких разговоров. Но не угадала. Наверное, уместнее всего было бы сейчас покраснеть, но я, наоборот, повернулась к Риллеру и прямо встретила его взгляд.
— Катарина, — с тяжёлым вздохом произнёс он. — Мне безумно нравится тебя целовать, но для меня всего этого слишком мало, — честно признался Элиот. — Я очень старался быть хорошим, милым, внимательным. Хотел дать тебе время привыкнуть ко мне, но… ты такая красивая. Мне так безумно хочется сделать тебя своей.
— Кем? — спросила, едва слышно. — Любовницей?
— Любимой женщиной, — перебил он, строго встречая мой взгляд.
Не знаю, что он там разглядел, но его рука мягко опустилась на моё плечо и почти сразу медленно переместилась ниже, к самой границе довольно смелого декольте.
— Я хочу тебя, Кати, — с улыбкой победителя заявил Элиот.
И да, он знал, что я не смогу сказать ему «нет». Не после того, сколько он для меня сделал. Хотя… другая на моём месте, скорее всего, попыталась бы выкрутиться хитростью. Но у меня была другая цель.
— Элиот… — выдохнула, почти касаясь губами его губ. — Я…
Чуть отпрянула, изображая смущение, стеснение. Кажется, даже покраснеть умудрилась, потому что на лице лорда расплылась такая милая улыбочка, что и не передать.
— Что, милая? — мягко подбодрил он. — Говори.
— Просто, — отозвалась, опустив взгляд. — У меня так мало опыта во всём этом. Я… боюсь тебе не понравиться. Боюсь… сделать что-то не так. А мне так хочется стать для тебя лучшей.
Он издал нечто похожее на сдавленный стон и, не став ничего отвечать, с жадностью припал к моим губам. Целовал так страстно, резко, дико, что стало противно. Но я всё равно старалась отвечать с тем же пылом. Получалось, увы, неважно.
— Хочешь мне угодить? — прошептал Элиот, торопливо развязывая шнуровку на моём лифе. — Тогда просто делай, что я скажу. Уверен, девочка моя, ты быстро всему научишься. Я буду хорошим учителем.
Увы, терпения у лорда Риллера не осталось совершенно. Платье с меня он так и не снял, лишь спустил его до талии, обнажив плечи и грудь, юбку же и вовсе попросту задрал. А после смахнул рукой со стола посуду, уложил меня на него животом и быстро стянул с моего тела чёрные кружевные шортики. Чулки не тронул, ткань платья скомкал… а вот моим обнажённым ягодицам уделил особое внимание. Он мял их, ласкал руками, сжимал, кажется, даже целовал. А потом я почувствовала, как в моё лоно проникают его пальцы.
— Ох… Кати… — прорычал мужчина, на мгновение отстранившись.
Но прошло всего несколько секунд, потраченных им на борьбу с ремнём на собственных брюках, и его пылающий жаром ствол ворвался в моё тело. Резко, глубоко… больно. И тут же начал двигаться. Очень быстро. Слишком быстро для того, чтобы мне было хотя бы каплю приятно. А руки мои лежали на столе, и хоть как-то помочь себе я не имела возможности. Потому просто терпела, даже не в силах изобразить удовольствие.
В какой-то момент движения Элиота стали более размеренными, а вскоре он и вовсе остановился, прижавшись ко мне всем телом.
— Прости… милая… сейчас… — проговорил, погладив меня по бедру.
И вдруг его пальцы легли между моих ног и принялись нежно поглаживать набухший маленький холмик. Но что странно, это оказалось неожиданно возбуждающе. Честно говоря, я и не думала, что столь грубый любовник умеет так ласкать.
— Давай, Кати, расслабься, — шептал он, видя, что я начинаю двигаться в такт его пальцам.
Элиот выводил ими причудливые круги, змейки… или что-то подобное. Я могла только млеть, пусть морально этого и не желала. И когда моё тело было готово взорваться волнами оргазма, он резко двинул бёдрами, снова быстро наращивая темп. Но теперь я уже не терпела — наоборот, ловила его движения. Жаждала развязки, которая всё никак не желала приходить. Мне дико хотелось, чтобы он вернул пальцы обратно, чтобы помог, продолжил ласкать, но тот обеими руками крепко сжима мои бёдра, резко вбиваясь в моё тело.
— Элиот… — взмолилась, решив, что имею право получить хоть каплю удовольствия. — Погладь меня… там… ещё… пожалуйста…
— Ммм… — довольно протянул он. — Конечно, милая, — ответил лукавым тоном. — Но тогда ты будешь мне должна.
— Согласна.
— Договорились.
Его пальцы снова накрыли горячую плоть, поглаживая и надавливая именно там, где это сейчас больше всего требовалось. Стало почти хорошо. А когда эти поглаживания стали сопровождаться размеренными глубокими толчками… меня всё же накрыло волнами сладкого удовольствия.
— Да… Да… девочка моя. Давай… — рычал Элиот, снова с силой двигаясь во мне. А через несколько секунд издал непонятный стон, вжался в меня всем телом, и это странное горько-сладкое истязание всё-таки закончилось.
Я лежала под ним, ощущала грудью жёсткость стола и, несмотря на полученное удовольствие, мечтала отмыться от такой близости. Но показать своего отвращения не имела права. Не сейчас, и не в ближайшее время.
К моему счастью, в этот раз Риллер не стал требовать продолжения. Он сам поправил на мне платье, помог зашнуровать лиф, а после усадил меня к себе на колени и долго рассказывал, какая я замечательная, как ему было со мной хорошо. Пожаловался, что ему прочат в жёны какую-то холодную чопорную аристократку, которая никогда не примет его предпочтений в области физической стороны отношений. Элиот вообще много чего говорил, а я покорно уложила голову на его плечо и слушала… слушала.
К концу сего странного вечера мною было сделано два главных вывода: во-первых, этот мужчина любит поговорить после хорошего секса, а во-вторых, чтобы быстрее выполнить поручение Мартина, мне придётся очень постараться.
Но главное оказалось даже не в этом, а в том, что я решила впредь сама выбирать себе покровителей. И только тех, кто будет вызывать у меня желание. Только тех, кого я буду хотеть сама. Потому что терпеть близость с тем, кто противен, мне не нравилось совершенно.
Вероятно, я на самом деле очень хотела быстрее закончить наши с Элиотом отношения, потому и старалась делать для этого всё возможное. С энтузиазмом принимала все его странные предпочтения в области интимной близости, в число которых входили и болезненные шлепки по моим обнажённым ягодицам, от которых этот мужчина заводился почти мгновенно. Я терпела его грубость, даже делала вид, что мне это тоже нравится. А Риллер после каждой встречи привязывался ко мне всё сильнее. Но что гораздо важнее, он начал мне доверять. Почему? Понятия не имею. Но именно этого я и добивалась.
Теперь каждое утро после встречи со своим лордом я исправно записывала на листы всё, что узнала от него накануне, включая случайно оброненные фразы, которые могли иметь какое-то важное значение. Эти записи я складывала в конверт и раз в неделю передавала доверенному посыльному от Мартина.
Лично мне все россказни Элиота не говорили ничего. Он хвастался, что почти завершил сделку по продаже своей доли фабрики, что уже куда-то вложил деньги из полученного задатка. Признался, что пошёл на большой риск, но верил в успех, ведь у него теперь есть такая фея, как я. Эх, знал бы он, что эта самая фея способна творить добро исключительно в своих интересах…
Обычно Риллер приходил ко мне каждый вечер. Иногда являлся к ужину, иногда позже. Но однажды он… не пришёл. Не явился ни на следующий день, ни через неделю. А когда я уже решила, что обо мне забыли, на пороге моего дома появился лорд Лендом собственной персоной.
— Кати! — воскликнул он, глядя на меня с откровенным восторгом. Если честно, ещё ни разу я не видела его настолько довольным. — Прекрасная Кати, прими моё искреннее восхищение. Я в тебе не ошибся!
И, поймав мою ручку, поднёс её к своим губам.
По правде говоря, его поведение казалось мне странным. Я даже подумала, что Мартин пьян, но алкоголем от него совсем не пахло.
— Прикажи принести бокалы и каких-нибудь фруктов. Мы будем праздновать победу! — заявил гость, подталкивая меня в сторону гостиной. — Я ради такого случая достал из своей коллекции лучшее вино.
— А что мы будем праздновать? — спросила, всё ещё не понимая происходящее.
Когда мы прошли в небольшую гостиную, Мартин расслабленно растянулся в одном из двух стоящих рядом кресел, поймал мой растерянный взгляд и только теперь соизволил пояснить.
— Мы победили, Кати, — ответил, широко улыбаясь. — Риллер покинул столицу. Он хотел обыграть меня, провернуть за моей спиной сделку, способную меня разорить, но благодаря тебе я его опередил. Теперь у старины Элиота большие неприятности с его эрлинскими партнёрами, а я выкупил его долю нашей общей фабрики за бесценок.
Из всего сказанного Мартином я поняла только одно:
— Значит… теперь я свободна?
— Да, — подтвердил лорд, разведя руками. — Более того, Катарина, я уже перечислил на твой счёт в Императорском банке десять тысяч золотых. И ты заслужила эту сумму, милая. Справилась со всем лучшим образом. А ещё…
Он поднялся, вытянул из кармана бархатную коробочку, открыл её и протянул мне. Я же уставилась на лежащий в ней серебряный перстень с изображением чёрного солнца. Странный, но почему-то непонятно притягательный.
— Я долго думал, что тебе подарить, и выбрал этот артефакт, — пояснил Мартин.
Сегодня он постоянно улыбался, не пытался изображать высокородного лорда, и вёл себя небывало приветливо, от чего казался гораздо моложе.
— Что он даёт? — спросила, вытягивая кольцо из футляра и надевая на средний палец правой руки.
— Помогает пропасть из поля зрения того, кого ты не желаешь видеть, с кем не хочешь встречаться. А ещё он так же способен привлечь внимание того, кто тебе интересен. Очень пригодится на балах, — с самодовольным видом пояснил лорд Лендом, и тут же добавил: — Управляется мысленной фразой «посмотри на меня» или «не смотри на меня». Твой взгляд при этом должен быть направлен на соответствующего человека. Всё просто. Да и магия лёгкая, её почти невозможно засечь. Правда, действует недолго, но в экстренной ситуации может помочь.