[1001]. Экспансивный демон немецкого национализма возник еще во времена Фихте, и когда ни «бидермайер», ни бисмарковский рейх, ни вильгельмовская эпоха не принесли подлинной национальной идентичности, вот тогда-то национализм и дождался своего времени в годы Веймарской республики. Крайняя степень национализма – шовинизм, соединенный с империализмом, традиционно воспринимался как необходимость даже немецкими либеральными мыслителями (Максом Вебером и Фридрихом Науманом) и нашел свое полное выражение в политической идеологии «консервативной революции». Все другие мифы «консервативной революции» – немецкий социализм, авторитарное государство, миф расы, миф Третьего рейха – были тесно связаны с национальным мифом, и в идеологических «коктейлях» различных групп «консервативной революции» они были перемешаны в различных пропорциях. Абсурдные с точки зрения мифов демократии рецепты «консервативной революции» получили распространение в ней вследствие того, что разумные и умеренные действия были в тогдашних немецких условиях почти невозможны. Если пытаться искать одно какое-нибудь объяснение для возникновения «консервативной революции», то ни к чему не придешь, ибо на самом деле необходимо учесть множество обстоятельств, тем более что, как уже отмечалось, в ней имеет место довольно широкий политический и идеологический спектр. Плюрализм взглядов «консервативной революции» был главной причиной ее поражения в Веймарскую революцию и от сил демократии, и после 1933 г. от нацистского государства. Тот факт, что нацистов также можно рассматривать первоначально как часть «консервативной революции», ничего не меняет, ибо они развили собственную динамику, по своей природе принадлежавшую другой действительности – действительности тоталитарного режима.
5.1. Младоконсерваторы
Духовно наиболее динамичной и публицистически плодотворной группой «консервативной революции» были младоконсерваторы, их идеи оказали сильнейшее влияние на весь правый спектр, на НННП, на «Стальной шлем», на почвенно-народническое (фёлькишское) движение и «бюндише». В отличие от старого прусского консерватизма, идеалы которого были ограничены троном и алтарем и который был весьма сдержан в отношении политической идеологии и обращения с ней к массам, младоконсерваторы как раз были активны в сфере политической идеологии. Младоконсерваторы выступали за обновление немецкого общества, выражавшееся в их теории в ликвидации буржуазной республики и преодолении капитализма корпоративной организацией общества, восстановлении авторитарной политической системы, как в наилучшей степени отвечающей немецкому сознанию, а также в создании истинно народной общности всех немцев. Поскольку в младоконсерватизме исходный пункт теории иррационален, то, естественно, никакой речи о единой теории общества и быть не может, вместо этого постулировался миф нации. Ради реализации этого мифа младоконсерваторы были готовы к национальной революции, такая необычная ориентация консерваторов была возможна только в условиях Веймарской республики. В этом отношении американский историк Курт Эпштейн весьма резонно замечал, что немецкие младоконсерваторы «могли сыграть свою парадоксальную роль революционных консерваторов только в таком обществе, в котором традиционный консерватизм уже невозможен»[1002].
К младоконсервативному течению «консервативной революции» относились многие писатели и публицисты Веймарской республики: Меллер ван ден Брук, Эдуард Штадлер, Эдгар Юлиус Юнг, Генрих фон Глейхен, Мартин Шпанн, Отмар Шпанн, Макс Хильдеберт Бём, Франц Шаувекер, Гельмут Франке, Фриц Хильшер, Эрнст фон Заломон, Вернер Боймельбург и другие. Когда 28 июня 1919 г. немецкая делегация подписала Версальский договор, группа перечисленных выше интеллигентов решила основать «Июньский клуб» в противовес леволиберальному «Ноябрьскому клубу» (в память Ноябрьской революции 1918 г.). Духовно в «Июньском клубе» доминировал Мёллер ван ден Брук, собственно, названный клуб возник из личных приверженцев Мёллера, а затем к ним присоединилось основанное Генрихом фон Глейхеном «Объединение за национальную и социальную солидарность», а также созданная Эдуардом Штадлером «Антибольшевистская лига». На вечерах «Июньского клуба» присутствовало до 120–150 человек, часто приглашались гости, здесь проводились дискуссии на разные темы. Для систематизации такого рода работы в клубе в 1920 г. была основана собственная политическая академия (что-то вроде политпросвета), во главе этой академии, получившей наименование «Политическая коллегия», стал Мартин Шпан. В результате работы «Политической коллегии» с 1920 по 1925 г. было прочитано 39 учебных курсов для учителей, редакторов газет, политических активистов, сельских хозяев, студентов[1003]. Младоконсервативный «политпросвет» сохранился и в годы стабилизации Веймарской республики, когда «Июньского клуба» уже не существовало. Он распался после смерти Мёллера (1928), на его месте возник «Младоконсервативный клуб», а в начале 1930-х гг. до прихода к власти нацистов существовал «Клуб господ» (Herrenklub), воспринявший наследство двух прежних организаций младоконсерваторов. «Клуб господ» был создан Генрихом фон Глейхеном, графом Генрихом фон Альверслебеном и Вальтером Шотте. 1 июня 1932 г. с назначением члена «Клуба господ» Франца фон Папена канцлером и еще двух членов клуба министрами, казалось, исполнилась мечта младоконсерваторов о власти, но практически добиться чего-либо в политике они не смогли. Курт Зонтеймер в своей работе об антидемократическом мышлении в Германии писал, что «Июньский клуб», а затем «Клуб господ» были самыми значительными антиреспубликанскими центрами в начале 30-х гг.[1004] Главный потенциал влияния младоконсерваторов состоял не в политическом воздействии, влиянии на события, а в большом публицистическом влиянии. Наиболее солидные немецкие журналы и некоторые известные газеты по существу находились в их распоряжении: самый старый и авторитетный журнал в Германии «Немецкое обозрение» (Deutsche Rundschau), редактор Рудольф Пехель, весьма основательный и влиятельный «Прусский ежегодник» (Preußische Jahrbücher), Вальтер Шотте, «Гренцботе» (Grenzbote), Мартин Бём, «Немецкая работа» (Deutsche Arbeit), Фридрих Рер, популярная ежедневная газета «Дойче альгемайне цайтунг» (Deutsche Allgemeine Zeitung), Пауль Фехтер, «Зюддойче цайтунг» (Süddeutsche Zeitung), Пауль Коссман. Нельзя не указать, что младоконсерваторы имели ключевые позиции в самой крупной военизированной организации правых «Стальном шлеме» (в середине 20-х гг. в нем насчитывалось до 500 тыс. членов). Во главе просветительского отдела «Стального шлема» находился известный младоконсерватор Эдуард Штадлер.
Чем же отличались младоконсерваторы от других течений «консервативной революции»? Прежде всего отметим общее – в негативных установках все группы «консервативной революции», плюс нацисты и коммунисты были совершенно едины, все их установки были направлены на разрушение республики, демократии, парламентаризма. Общим для них всех является примат внешней политики. Что касается различий, то младоконсерваторы в гораздо меньшей степени были склонны к утопии «национального» социализма, они скептически относились к орденской организации, очень распространенной среди других течений «консервативной революции». От молодежного движения «бюндише» младоконсерваторов отличало то, что молодежное и крестьянское движение имело специфические задачи, определяемые своей средой. Младоконсерваторы отрицательно относились к антисемитизму: например, Мёллер связывал прогресс человеческой цивилизации со смешением рас, а не наоборот. Почвенно-народническое (фёлькишское) движение было субстратом всей «консервативной революции», и младоконсерваторы не стремились отмежеваться от него, хотя «фёлькише» интересовались почти исключительно расовыми проблемами и не внесли какого-либо вклада в оформление антилиберального государственного мышления. В целом младоконсервативное движение было интеллектуальным, в нем участвовали люди почти исключительно из верхних слоев общества. Вероятно, потому что младоконсерваторы не имели никакого отношения к политике, им менее всего были присущи демагогические черты. В отличие от «фёлькише» они не выделялись особой фанатической приверженностью ко всему германскому.
Самым важным в младоконсерватизме был антилиберализм, однако их не интересовали исторические проявления либерализма, его конкретно-исторические формы, а лишь отвлеченные принципы, потому что либерализм в Германии никогда не был актуален; впрочем, в ХХ в. либеральные принципы на деле уже нигде не существовали, они были заменены, точнее, в мире начался процесс смены либеральной демократии социальной демократией. Соответственно, сколь абстрактен был диагноз, столь же абстрактны были и средства лечения болезни. Тем и отличался младоконсерватизм от старого консерватизма, что он был полностью антиисторичен; младоконсерваторы орудовали утопией не из будущего (как левые), а из прошлого, правда, утопия в любом виде является исторически реакционной. Средством возрождения прошлого у младоконсерваторов была корпоративная теория, к обсуждению которой мы приступаем.
Человеком, который в наиболее полном виде разработал корпоративную теорию, был Отмар Шпанн, поэтому по своему влиянию на младоконсервативное движение он равен Мёллеру, Юнгу и Шмитту. О. Шпанн (1878–1950) был профессором права Брюнского (ныне Брно) университета в 1909–1918 гг., затем был изгнан чехами, преподавал в Вене. Биография О. Шпанна была типична для большинства деятелей «консервативной революции»: происхождение из мелкой буржуазии, участие в войне, академическая карьера. Вполне в духе времени Шпанн пытался следовать своим провозглашенным принципам и в жизни – мечтая о государстве, управляемом духовной элитой, он собрал круг учеников, напоминавший религиозный орден. Такой стиль был характерен и для других «консервативных революционеров» как попытка превратить утопию в жизнь. На Шпанна большое влияние оказали романтики первой половины XIX в. Новалис, Шеллинг, Александр Мюллер, Франц фон Баадер. Для всех этих мыслителей было характерно представление об общности как о мистическом единстве и об уникальном пути нации. Это представление о государстве как об отражении некой целостности было характерно для мировоззрения, названного австрийским экономистом Карлом Прибрамом «универсализмом»