Так гражданская война калечила судьбы людей эпохи, несла с собой трагедии и конфликты.
Поход князя Скопина-Шуйского
23 февраля 1609 года Семен Васильевич Головин заключил в Выборге договор с представителями правительства шведского короля Карла IX. По его условиям Швеция предоставляла России наемное войско в 5 тысяч конницы и пехоты. За службу офицерам и солдатам полагалось огромное жалованье – 100 тысяч ефимков[33] в месяц. Такими средствами русская казна не располагала, и не вполне понятно, как посол предполагал решать эту проблему и была ли согласована эта сумма с московским правительством. 28 февраля стороны подписали секретный протокол, согласно которому за эту услугу Швеции передавался русский пограничный город Корела с уездом. Командовать шведским войском был назначен видный военачальник генерал-лейтенант барон Якоб Понтуссон Делагарди (Де ла Гарди), который должен был подчиняться князю М. В. Скопину-Шуйскому.
Обращение к Швеции за помощью – акт отчаяния со стороны Василия Шуйского. В Москве прекрасно знали о долгом конфликте между Карлом IX и королем Речи Посполитой Сигизмундом III. Шведский король приходился польскому дядей и сумел отобрать у того шведскую корону. Родичи вели жестокую войну между собой. Последствия вмешательства России в эту склоку могли оказаться (и оказались) тяжелыми. Русские дипломаты осознавали это, но у царя Василия не было другого выхода. Не имея возможности мобилизовать армию для победы над самозванцем, он был вынужден надеяться на наемное войско иноземцев.
3 марта 1608 года воинство, состоявшее из французов, англичан, германцев, шведов, финнов и «иных многих земель», перешло русскую границу. Исследователи называют разную его численность: 5, 12, 15, 16,6 и 18 тысяч человек. Едва иноземные солдаты оказались в России, начались проблемы. Первым делом наемники запросили жалованье вперед, что противоречило условиям договора. Скопину-Шуйскому с трудом удалось найти деньги и, выплатив часть жалованья, заставить наемное войско слушаться. Оказались ненадежными союзниками и шведы. Карл IX предложил Делагарди оккупировать Новгородскую и Псковскую земли. Впоследствии шведы так и сделали.
Лишь в мае 1609 года воинство выступило из Новгорода на юг. К «немецкому» войску примыкала русская рать численностью примерно в тысячу человек. В дальнейшем, по мере продвижения к Москве, число русских воинов в войске князя М. В. Скопина-Шуйского увеличивалось.
В первые месяцы 1609 года тушинцы занимались подавлением восстаний в Замосковье. Во многих местах им удалось разгромить земские ополчения и восстановить контроль над территориями. Начало похода князя М. В. Скопина-Шуйского с «немецким войском» на помощь Москве вызвало волну новых восстаний, в основном в западных уездах (Торжок, Тверь, Торопец, Старая Русса, Старица, Ржев, Невель, Великие Луки и другие города). Смоленский воевода М. Б. Шеин выслал на соединение с князем Скопиным-Шуйским отряд во главе с князем Яковом Петровичем Барятинским и Семеном Григорьевичем Ододуровым, «И они идучи очистили Дорогобуж, Вязму, Белую, и Литовских людей побили, и сошлися со князем Михайлом Васильевичем под Торшком».
Воеводы самозванца на северо-западе чувствовали себя крайне неуютно. Летом 1609 года наместник Великих Лук жаловался велижскому старосте А. Госевскому:
Наши собственные крестьяне стали нашими господами, нас самих избивают и убивают, жен, детей, имущество наше берут как добычу. Здесь, на Луках, воеводу, который был до меня, посадили на кол, лучших бояр побили, повешали и погубили, и теперь всем владеют сами крестьяне, а мы, хоть и воеводы, из рук их смотрим на все.
Впрочем, Великие Луки сохраняли верность самозванцу.
Лжедмитрий II потребовал от Сапеги снять осаду с Троицы и выступить против Скопина, но гетман не двинулся с места. Из Тушинского лагеря удалось отправить на север отряд полковника Александра Зборовского и «боярина» князя Г. П. Шаховского. Зборовский и Шаховской атаковали Старицу, восставшую против самозванца, и устроили там резню. Пан Микулинский осадил Углич, взял его благодаря измене местного жителя Ивана Пашина и учинил жуткий разгром. Была разорена вся ближайшая округа, перебиты монахи местных монастырей. Против Скопина-Шуйского ополчился и пан Кернозицкий, ранее потерпевший неудачу под Новгородом.
Князь Скопин-Шуйский предварил основное движение к Москве рассылкой воевод по городам, восставшим «на имя» царя Василия. Семен Головин, Федор Чулков, Эверт Горн и Андерс Бойе были посланы к Старой Руссе. Затем они разбили Кернозицкого в Торопецком уезде и привели Торопец к присяге царю Василию. 17 июня Головин разгромил отряд Зборовского в бою под Торжком, «и от Торжку Зборовский и Шаховской побежали врознь». После этого в Торжок прибыли основные силы во главе со Скопиным-Шуйским и Делагарди. Здесь с ними соединился отряд князя Я. П. Барятинского и С. Г. Ододурова («смольяне, брянчане, да серпеяне»). Из Торжка Скопин-Шуйский отправил в Ярославль воеводу Федора Леонтьева, «а с ним русских и немецких людей», «государевым делом над воры промышляти, сколко Бог помочи подаст».
11 июля состоялось крупное сражение под Тверью. В бой вступили основные силы. Против князя Скопина-Шуйского и Делагарди полковнику Зборовскому удалось выставить 5 тысяч конницы и тверской гарнизон. Зборовский намеревался решить исход битвы одним ударом и приказал крылатым гусарам и пятигорцам атаковать строй соединенного войска. Успеху тушинцев содействовал дождь, замочивший порох и фитили огнестрельного оружия. Боевые порядки правительственного войска смешались, оно понесло потери. Однако Делагарди с финской конницей сумел контратаковать и обратил в бегство «три хоругви».
Шляхтич Н. Мархоцкий, служивший Лжедмитрию II, свидетельствует: «В этой битве полегло больше тысячи немцев, а наших погибло очень мало, достались нам и пушки». К самозванцу было послано донесение о победе. Тушинцы расслабились и беспечно отмечали победу, однако радовались они рано. 13 июля, во время внезапного ночного штурма, правительственные войска захватили Тверь. Небольшая часть гарнизона, Красовский «с товарищи», засели в остроге.
После взятия Твери перед князем Скопиным-Шуйским открылась прямая дорога на Москву. Лжедмитрий II отчаянно взывал к Сапеге, призывая его объединить силы. Казалось бы – еще немного, и Тушинский лагерь падет… Но в наемном войске внезапно взбунтовались солдаты. Причина была тривиальной – требование жалованья, которое выплатить было невозможно из‐за отсутствия средств. Другая задержка случилась из‐за Корелы. По договору, город с уездом должен был перейти в подданство короля 27 мая. Однако жителей об этом предупредить забыли или не захотели. Узнав о такой «новине», кореляне затворились в остроге и отказались признавать над собой власть Карла IX. Результатом конфликта стало дезертирство большинства «немцев» из отряда Делагарди, которые ушли из России. Под его командованием остались примерно 2 тысячи человек. Они двинулись на Валдай и принялись грабить местное население. Князь Скопин-Шуйский отступил из-под Твери, переправился через Волгу и обосновался лагерем в калязинском Троицком Макарьеве монастыре.
Калязин был превращен в укрепленный лагерь и стал центром сбора военных сил из Замосковья и более отдаленных территорий. Из Ярославля прибыли отряды Д. В. Жеребцова и Н. В. Вышеславцева. Жеребцов совершил трехтысячеверстный путь, выдвинувшись вместе с отрядом стрельцов из сибирской Мангазеи на Оби. По пути к нему присоединились архангельские стрельцы, костромичи, нижегородцы, галичане и другие северные жители. 1 мая 1609 года Жеребцов освободил от тушинцев Кострому. Против него выступил Лисовский, но Жеребцов напал на его лагерь и «выбил» из стана. Затем Жеребцов принял капитуляцию тушинцев, засевших в костромском Ипатьевском монастыре, и двинулся в Ярославль. Оттуда вместе с Вышеславцевым Жеребцов пришел в Калязин. Численность его отряда, вероятно, была значительной. Кружным путем из Москвы добрался к Скопину-Шуйскому воевода Г. Л. Валуев.
В Калязине ратные люди не простаивали, а учились западноевропейской военной науке под руководством полковника Кристера Сомме. Этот факт свидетельствует о князе М. В. Скопине-Шуйском как дальновидном военном деятеле, предвосхитившем программу военного обучения у иностранных специалистов при первых Романовых и Петре Великом.
Важной заботой князя Михаила Васильевича стал сбор средств на жалованье «немецким людям» и иные нужды. Помощь оказали монастыри, особенно Соловецкий. Еще во время пребывания Скопина-Шуйского в Новгороде монахи этой обители выслали 2 тысячи рублей, а позднее, в ноябре 1609 года, – 3150 рублей из собственной казны, 400 рублей и 150 «ефимков, без чети ефимка» и «ложку серебряну» из казны Псково-Печерского монастыря, хранившейся на Соловках.
Другим источником средств для правительства Василия Шуйского был северо-восток, не затронутый гражданской войной. В августе 1609 года Скопин-Шуйский писал «пермским приказным людям» с просьбой «дать на наем ратным людем денег, и сукон, и камок, и тафт, сколко кому мочно». «…Ведомо вам самим, – писал боярин, – что государь на Москве от воров сидит в осаде болши году, и которая была казна и та роздана ратным людем, которые сидели с государем в Москве».
Калязинское «стояние» летом 1609 года стало важной вехой в походе Скопина-Шуйского. Своими действиями он предвосхитил будущую практику подмосковного и нижегородского ополчений – объединение ратных людей, «очищение» территорий, восстановление правительственной власти, сбор средств, подготовка и оснащение войска и новые походы.
На концентрацию русских войск в Калязине, наконец, обратил внимание гетман Сапега. Он намеревался мощным штурмом захватить Троице-Сергиев монастырь, а затем атаковать Скопина-Шуйского и разбить его. Однако генеральный штурм, предпринятый ночью 29 июня, закончился свалкой, нападением одних сапежинцев на других и конечным фиаско. Тогда Сапега выслал часть войск, а также отряд А. Зборовского против Скопина