Господин ректор хмурился и с силой тер виски:
– Тогда это наталкивает на другую версию – ген змеи мог передаваться скрыто по мужской линии. Но Великая Змея возродилась тогда, когда родилась первая девочка.
– Вы опять про Великую Змею?! Я-то здесь при чем?
– Знать бы, при чем здесь ты… И знать бы, какие последствия будут у каждого решения. Тебе плохо, Кларисса, но меня изнутри рвет этим выбором – и не надо яда, он не поможет.
Он собрался уйти, будто бы на этом разговор закончен. Уйти – и снова оставить меня в сосущей тишине и красноватом полумраке.
– Стойте! Ответьте хотя бы еще на пару вопросов!
Ректор нехотя притормозил.
– Только не на те, которые связаны с твоей судьбой. Я все еще ищу какую-то другую информацию, но, кажется, уже знаю верный ответ, просто не хватает смелости его принять.
– Хорошо, спрошу о другом. Что с Сатом? Как он воспринял новости?
Ректор зло расхохотался в сторону, но все же соизволил дать ответ:
– Плохо воспринял, но это предсказуемо. Зато радуйся – он больше не считает тебя своим сокровищем. Когда-то Праматерь дала нам эту черту – быть может, для того, чтобы мы тщательнее охраняли ее богатства. Но сама она не может считаться богатством – она больше, значимее, изначальнее любого дракона. Ты настолько больше Сата, что удивляюсь, как его голова все еще не лопнула.
– И что же он… делает?
– Осознает, наверное. Я выслал его, чтобы осознание прошло быстрее. Как и Данну. Она к тебе не так привязана, но с дочерью тоже случилась настоящая истерика под лозунгом: «Папочка, как же я посмела просить Змею делать мне вышивки?». Не начала бы молиться на лилии на ее рукавах, а то создаст самую нелепую религию. Небесные духи, ты хоть сама осознаешь, кто ты есть?
– Вообще нет.
– А как же тогда нам это осознать? – он будто умолял меня о помощи.
– Тогда последний вопрос, эйр, – я тоже усмехнулась, специально использовав это обращение. Мне нужно было отметить, поправит или нет. Но ректор будто даже не заметил – или признавал за мной право называть его как угодно. – А вон те аморфные твари – что такое?
– Мираши? – он вскинул брови, переводя взгляд на ближайшее щупальце, которое силилось и никак не могло до него дотянуться. – Опасные хищники. На границе расплодились, пришлось вмешаться драконам. Почти всю популяцию уничтожили, но нескольких привезли сюда – понаблюдать за повадками. Нужно быть готовыми, что они снова где-то появятся. Но узнали пока только о поразительной живучести, поразительной тупости и поразительной прожорливости.
– А вам не приходило в голову, что милосерднее их убить, чем держать здесь?
– Ты сейчас о мирашах или о себе?
Риторический вопрос стал последним перед его уходом. И на него отвечать не хотелось – я не знала, что милосерднее: уничтожить хищника сразу или заточить, оставив каплю надежды на освобождение в каком-нибудь далеком будущем.
– Мираши, значит? – я веселила себя демонстративно бодрым голосом. – Не просите, мираши, сейчас спою! Согласитесь, с Лоркиными песнями сжиматься и вытягиваться веселее! Ау, это кто там в такт не попадает?! Сосредоточились, ребята, и давайте заново! А эти драконы сами тупые – вы их не слушайте. Придумают какую-то легенду и айда мочить штанишки…
Глава 13
Лисы справились быстрее, чем сами прогнозировали. Через некоторое время после очередной трапезы дверь скрипнула. Их породу легко узнать по этому звуку и отсутствию эха шагов, потому я стряхнула сонливость и сразу бросилась к решетке, у которой уже обозначилась Оли.
– Ты как, подружка милая? – поинтересовалась она.
– Кормят, поят, одежду вон принесли… – отчиталась я. – Но вряд ли тем меня уговорят здесь еще погостить. Вы нашли способ? Иначе убьют меня – по всем оговоркам ясно, что только последней капли для решения не хватает. Вы снова опоили смотрителя зверинца?
– Немного иначе, – скривилась она, отодвигаясь и уступая место брату. – Ты только громко не кричи!
Лишь в этот момент я осознала, что за бесшумными лисами все же послышались шаги – осторожные, тяжелые. И, несмотря на предупреждение, я вскрикнула:
– Госпожа Найо?
Женщина, побледнев, рассматривала меня встревоженным взглядом, а голос ее звучал непривычно медленно:
– Я ведь не поверила… Кто ж лисам на слово верит?..
Оли поспешила объяснить:
– Не было другого варианта быстро отыскать нужную книгу! А старая ведьма еще и смотрителя одним шепотком может в сон отправить, – лисица будто извинялась. – Нам такое сотрудничество тоже поперек горла: с ведьмами хитрить – себя не уважать!
Но комендантша их не слушала. Она прижимала тесно к боку истрепанную черную книгу. Одеревеневшими пальцами схватилась за решетку и, не отрывая от меня изумленного взгляда, заговорила, хотя постепенно переводила заторможенный тон в привычное ей русло:
– Характер у тебя не сахар, Кларисса, но какого беса здесь происходит? Тебя невзлюбили за то, что ты с прачками здоровалась и поварих за ужины благодарила?
– Не совсем, – скривилась я. – Ничего я не натворила. А здесь – потому что потенциально могла бы натворить, как придумал себе ректор.
Она перевела взгляд на пустую жестяную миску из-под каши, которую смотритель еще не успел убрать, сильно вздрогнула, потом снова заглянула мне в глаза и заговорила суше:
– Помогу тебе – и лишусь должности, если сама в темнице не окажусь. Не помогу – никогда до конца дней своих не смогу спокойно спать. Так и что делается при таких вопросах?
– Спешить надо, – поторопил Орин. – Там пока суета, есть возможность вытащить ее из академии незаметно!
– Тихо! – осекла госпожа Найо. – Я вас уже послушала – лучше бы не знала, честное слово.
Этой добрейшей женщине со злым чувством юмора и очень стойкими приоритетами требовалась капля на любую из чаш весов. Но мне отсюда, изнутри клетки, было очень понятно, в какой стороне справедливость, потому я и не сомневалась:
– Ведьмы берут за услуги монетку, госпожа Найо. Для ведьм эта монетка важнее законов и правил, разве нет? Так просто скажите, сколько монет стоит ваша услуга!
– Помню-помню. И забыть не могу, как ты мне пятьдесят монет без возражений уступила, – она кивнула. – Незлобливая, щедрая, расточительная, дурная, приветливая клякса, для которой доброе слово важнее, чем мешочек золота. Как я объясню своей внучке, что именно такой дурехой и надо быть, чтобы никогда не спорить с совестью, если помогу извергам тебя погубить?
Я развела руками – она сама на свой вопрос отвечала. И, после мучительных терзаний, ведьма перехватила книгу и протянула мне, рука ее заметно подрагивала, но остановила движение и потребовала:
– Поклянись всеми, кого любишь, что никому не желала зла!
– Клянусь, что до этого заточения не желала, – чистосердечно ответила я. – Но пока здесь – время от времени желаю. Как минимум, чтобы каждый из них по очереди в этой безнадеге просидел.
– Это признание было лишним, но сделаю вид, что не расслышала, – Найо протолкнула книгу сквозь решетки. – Пособие по отпирающим заклинаниям. Не ведьмовское – моей силы на это не хватит. Так что давай по-своему, по-драконьи.
Я, осев на пол, начала судорожно листать страницы, хотя под приглушенным светом текст очень сложно поддавался расшифровке. Лисы беспокоились все сильнее:
– Можешь быстрее? Пока там суматоха, у тебя есть шанс!
– Что за суматоха? – задумчиво спросила я, вчитываясь в содержание.
– Сат явился, – ответила Оли. – Прямо посреди ночи. Не отвлекайся, не отвлекайся! Требует встречи с тобой. Ректор всю охрану поднял, но пока пытаются разговаривать мирно. Ректор, понятное дело, его отговаривает – орет что-то про долг и честь. Ему ваша встреча точно не нужна – если Сат тебя здесь увидит, то на том конец всем разговорам.
И Орин домурлыкал продолжение:
– Из того два вывода: в семье Дикранов намечается раскол, а мы теряем последние минуты, пока они друг друга отвлекают.
Я сжала зубы и сосредоточилась. Проблема была в том, что отпирающих заклинаний оказалось очень много, и моих знаний никак не хватало, чтобы разобраться. Потому решила пробовать с тех, у которых побочные эффекты не указаны – в крайнем случае просто не сработают.
Но эффект появился уже на третьем – от произнесенной полушепотом фразы от меня пошла мощная волна, она даже вынудила моих спасителей подпрыгнуть, а Оли снесла с ног и заставила недовольно зашипеть. Зато я ощутила результат – он проявился на опостылевшем ошейнике: застежка щелкнула, а вещица полетела на грудь и была тут же откинута в сторону. Итак, теперь при нужде смогу трансформироваться – уже колоссальный прорыв.
– Друзья, – я бегло зашептала. – Сейчас уходите, дальше я сама справлюсь!
Вот только они не успели, поскольку волна, недавно выкинутая, отразилась от стены и потекла обратно, отпирая заодно и решетки. Вскрикнув от радости, я с грохотом распахнула дверь и выскочила в коридор. А за моей спиной тут же истошно заорал хор из трех голосов. Замерла и я, прикидывая последствия.
Хорошее заклинание, мощное. Оно отворило и входную дверь в этот отсек, и обесточило все замки. Цветы в клетке напротив кровожадно потянули листья в нашу сторону, но они были безобидны… в сравнении. Прямо перед нами, опираясь на щупальца, в коридор вытекали полужидкие тела мирашей. И так же, как все время нашего совместного заточения, любопытно распускались в мою сторону. Я, недолго думая, хлопнула по скользкой конечности, приговаривая почти по привычке:
– Ну-ну, дружок, ты весь в каких-то соплях. О, а вас тут всего трое? Надо же – мне казалось, что больше.
– Ты чего разговоры ведешь? – голосила сзади госпожа Найо. – Запирай их обратно!
– Так это заклинание искать… – я задумалась. – И как-то несправедливо выходит – самой уйти, а товарищей бросить.
– Т… товарищей?! – снова тремя голосами. Ишь, как они спелись.
– Вы только гляньте на них, – я приходила во все большую уверенность. – Они же как собаки. Да, могут и покусать, раз считаются опасными. Так ведь и любой пес опасен, если к нему подхода не знать. Успокойтесь – сейчас фокус покажу: они мамкину песню очень любят…