Наконец я добрался до конца оврага. От аэромобиля меня отделял открытый участок шириной в двадцать футов.
Было очень темно, к тому же при таком скоплении народа вряд ли кто-нибудь обратил бы на меня внимание.
Я почувствовал себя как человек, вступающий в последний бой, но все же заставил себя подняться на ноги.
Очень медленно и осторожно приблизившись к машине, я протянул руку к дверце и, открыв ее, уселся на водительское сиденье.
В это время на землю спускался еще один аэромобиль – наверное, тот, что должен был привести инструменты.
Я замер.
Когда второй аэромобиль приземлился, я включил зажигание и медленно начал подниматься в воздух, держа курс на Замок Мрака.
Внизу раздались крики, потом выстрелы: наверное, водитель заметил, что я угнал его машину.
За мной началась погоня! Я дал полный газ, каждой клеточкой тела ощущая, что на такой скорости могу не справиться с управлением, и все же продолжал жать на педаль.
Но куда же я лечу?
К горам Блайк!
Нет. Должно быть, охрана уже получила предупреждение, и меня очень быстро поймают.
В Замок Мрака?
Я еще не сошел с ума!
И тут я понял, что у меня есть еще один выход: суд и быстрая казнь. Это лучше, чем попасть в лапы Аппарата и целый месяц агонизировать под пытками. Из двух зол выбирают меньшее.
Я взял курс на Правительственный город, преследуемый выстрелами догоняющих меня машин, ловко ускользая от летящих мне вслед снарядов.
Погасив все фары, я сбросил высоту до минимума.
Подумать только, я убивал себя собственными руками.
При скорости пятьсот миль в час меня так заносило, что я едва не терял управление. Я надеялся, что преследователи потеряют меня из виду среди скал.
Выстрелы стали реже, и я знал почему: они рассчитывали, что меня перехватят у края пустыни.
Наверное, эфир сейчас наводнен сообщениями полиции Правительственного города о моем побеге.
Я настроил радио на главную волну. Вот оно – номер моего аэромобиля! Приказ всем «синебутылочникам» остановить машину с таким номером. Эти слова заставили меня вздрогнуть.
Но мысль о тридцатидневной изощренной пытке в подвалах Аппарата быстро привела меня в чувство. На максимальной скорости, не думая о том, что в любую минуту двигатель может взорваться от перегрева, я начал петлять среди скал, вырастающих на пути к моей заветной цели.
Впереди, в мутном лунном свете зияла черная пасть каньона; я устремился туда и помчался по нему, едва не цепляясь за стены и дно.
Это показалось мне опасным, я поднял аэромобиль выше и оказался между двумя горными вершинами.
Внизу темной пропастью разверзся еще один каньон, узкий, уходящий глубоко вниз. И я стремительно полетел в эту пропасть.
Только теперь я почувствовал, что мои руки кровоточат; одно запястье определенно было вывихнуто. Но я стиснул зубы и не думал сдаваться.
На бешеной скорости – более пятисот миль в час – я выскочил из каньона и увидел прямо перед собой огни Правительственного города.
На холме вырисовывался силуэт королевской тюрьмы, суровой и ужасной крепости, казавшейся в зеленом свете луны еще ужаснее, но именно здесь мне по иронии судьбы суждено было искать убежища.
Если я сюда попаду, Ломбар не сможет до меня добраться.
Зловещее здание очень быстро увеличивалось в размерах, слишком быстро!
Резко сбросив скорость, я услышал скрежет тормозов и едва не врезался в ворота королевской тюрьмы.
Глава 7
Когда дым рассеялся, я был настолько поражен размерами каменных арок над головой, что даже не удивился, как я еще до сих пор мог двигаться.
Я за что-то зацепился и не мог встать. Потом понял, что это сумка, висевшая у меня на шее, задела рычаг управления.
Освободившись, я вылез из аэромобиля и, шатаясь и спотыкаясь о камни, побежал к воротам.
Охранники!
Они опустили свои пики!
– Стой! Сюда нельзя!
– О, пожалуйста, ради Бога! – заплакал я, со страхом оглянувшись через плечо, и, снова повернувшись к охранникам, принялся их умолять: – Я должен видеть верховного судью Волтара, срочно!
– Что там? – спросил охранник, указывая на мою сумку. – Бомба?
– Убирайся отсюда! – крикнул второй охранник. О боги, это моя последняя надежда!
– Пожалуйста! – взвизгнул я.
С балкона здания суда раздался чей-то недовольный голос:
– Что за шум?
– Этот человек хочет попасть в тюрьму, ваша светлость. Такого раньше никогда не случалось!
– Что ему надо?
– Доказательства! – прокричал я, подняв вверх сумку. – У меня здесь доказательства!
– Проведите его в камеру для посетителей, – произнес недовольный голос. – Я надену мантию и спущусь. Никогда не слышал ничего подобного – кто-то хочет попасть в тюрьму!
Я услышал, как хлопнула балконная дверь, и в страхе посмотрел на небо.
Меня провели по камням внутреннего дворика, потом мои охранники подали сигнал, и еще один страж отворил скрипучую дверь.
Я пошел дальше по плиткам коридора; в тусклом свете настенных канделябров тени моих сопровождающих казались мне прямо-таки огромными.
Меня втолкнули в большую камеру, уставленную скамьями. В противоположном конце камеры находилась большая темная ниша. Маленькая дверь в ней открылась.
Вспыхнул свет. В нише, на высокой платформе в огромном кресле с такой же большой спинкой сидел судья.
– Потрепанный экземпляр, – произнес судья. Он был очень стар и сед; мантия его краснела, как кровь. – Подведите его сюда. Ну, что у вас за доказательства?
Я тряхнул сумкой.
– Все здесь. Все.
– Доказательства чего? – спросил судья. – Кстати, кто вы такой?
– Я служащий Аппарата Солтен Грис, – ответил я, трясущимися руками протягивая ему свое удостоверение.
– Аппарата? Ну-у, дорогой мой, так вам не сюда. У Аппарата имеются свои суды, если они еще вообще работают. Думаю, вы явились не по адресу.
Я испугался, что меня выставят за дверь. Внутренней полиции, наверное, уже сообщили о катастрофе, и даже если там не знали о тревоге, поднятой Аппаратом, их все равно заинтересует номер моей машины.
– Ваша светлость, – дрожащим голосом проговорил я, – я совершил преступление против государства. Я преступник. И пришел сдаваться.
– О, теперь понятно. Интересно, интересно, – сказал судья.
В боковую дверь вошел какой-то человек, надевающий пальто. Его светлость обратился к нему:
– У нас имеется королевский ордер на арест Солтена Гриса?
– Нет, ваша светлость. Нами получены только распоряжения относительно принца Мортайя и его сторонников. Я помню наизусть весь список, и никакой Солтен Грис там не значится.
Судья сделал знак охране, но я взмолился:
– О, пожалуйста, ради Бога! Не прогоняйте меня. Клянусь, я ужасный преступник. Ради всего святого, арестуйте меня!
Судья нахмурился:
– Я могу сдать вас в полицию за нарушение общественного порядка. Это вас устроит?
А «синебутылочники» сейчас же доставят меня к Ломбару!
– О, ваша светлость, только не это! Я совершил преступление против императора, клянусь!
– Без ордера на арест и при отсутствии состава преступления вам здесь делать нечего, – спокойно сказал судья. – Уведите его!
– Нет-нет! – У меня появилась гениальная мысль! – Меня вез сюда королевский офицер.
– Да? – спросил судья. – Ну и где же он?
Я уже собрался сказать, что совершил побег, но это произвело бы на судью плохое впечатление. Я почувствовал, как лоб мой начинает покрываться холодным потом. За дверью уже могли стоять прихвостни Хисста!
– Он где-то остановился! – в волнении прокричал я. – Я обещал, что сдамся сам!
– Не смешите меня, – произнес судья, – ой, не смешите. Мне кажется, что вы все преувеличиваете. Разве кто-нибудь когда-нибудь вел себя подобным образом?
Эврика!
– Ваша светлость, – сказал я, – у меня есть свидетель. Командор Крап из аварийного резерва Флота знает, что я арестован и должен быть доставлен сюда.
Судья медленно помотал головой. У меня дрожали колени. Упав на пол и умоляюще сложив руки, я принялся упрашивать его:
– Позвоните ему – о, ради Бога, вам воздастся за это на небесах – пожалуйста, позвоните командору Крапу.
Судья опять с сомнением помотал головой, но все же сделал знак клерку, и тот, с готовностью взяв трубку коммуникационного аппарата и нажав несколько кнопок, передал трубку судье.
– Командор Крап? Это лорд Терн, попечитель королевских судов и тюрем и верховный судья Королевского суда. Прошу извинить за беспокойство в такой час, но у нас здесь происходит нечто странное. Человек, называющий себя Солтеном Грисом, заявляет, что его доставил сюда королевский офицер и что вы можете подтвердить сей факт. – Его светлость замолчал, слушая ответ Крапа. – Что вы говорите? Кто?.. Джеттеро Хеллер? О да, чемпион по игре в метательные шары… О да. Я однажды поставил на него и выиграл пять кредиток… О да, великолепный атлет… Ну, я рад, что все прояснилось. Спасибо, вы очень любезны. До свидания.
Лорд Терн отдал трубку клерку и бросил на меня пристальный взгляд.
– Джеттеро Хеллер. Хороший человек. Итак, он вез вас сюда, верно?
– Да-да! – с готовностью подтвердил я.
– Командору Крапу неизвестно, в чем состоит ваше преступление, но я уверен, что коли уж вас вез сюда сам Джеттеро Хеллер, то вы действительно в чем-то провинились перед государством.
– Вы арестуете меня?! – радостно завопил я.
– Да. Мы можем посадить вас в камеру. Но нам нужны какие-нибудь сведения для протокола. В чем состоит ваше преступление?
– Во всем! – снова обрадовался я. – Буквально во всем!
– Это весьма общее утверждение, – сказал лорд Терн. – Не могли бы вы сообщить нам что-нибудь определенное?
– На это может уйти несколько часов, – ответил я, горя от нетерпения попасть в судебные книги.
– Что ж, полагаю, вам стоит самому изложить все на бумаге, и тогда будет ясно, в чем вас обвинять.
– Все? – переспросил я. И вдруг меня осенило. Впереди замерцал огонек надежды. – Если я напишу все, что мне известно, могу я рассчитывать на снисхождение?