В 21 ч. 30 м. 24 августа командование 8‑й герм. армии приняло решение силами 1‑го рез. и 17‑го арм. корпусов атаковать 6‑й русский арм. корпус. Однако группировка корпусов не соответствовала их замыслу. Корпуса группировались в уступном порядке с юго-запада на северо-восток, что соответствовало выполнению оборонительных задач против
1‑й и правого фланга 2‑й русских армий, так как немцы ожидали преследования со стороны первой и флангового удара со стороны второй.
Директивами командования 8‑й герм. армии, переданными между 21 ч. 30 м. и 22 час., корпусам были поставлены следующие задачи:
«1‑му рез. корпусу выступить 23 августа на рассвете через Зеебург и атаковать противника там, где он будет встречен. При этом корпусу, по возможности, обратиться тылом к Гутштадту. Подчиненная корпусу 6‑я ландв. бригада сегодня в Растенбурге двинута на Бишофштейн. 17‑й арм. корпус выдвинет одну дивизию на Бишофштейн. Она подчиняется 1‑му рез. корпусу. Другая дивизия 17‑го арм. корпуса следует на Гросс-Швансфельд. 1‑я кав. дивизия переходит в Гердауен»[71].
17‑му арм. корпусу было приказано: «…1‑й рез. корпус выступает на рассвете из Гросс-Швансфельд через Зеебург, чтобы атаковать противника, следовавшего от Ортельсбурга на север, там, где он его встретит. Рассчитывают на содействие 17‑го арм. корпуса. 17‑му арм. корпусу 25 августа дойти одной дивизией до Бишофштейна, другой – до Гросс-ІІІвансфельд…»[72]
Приведенные директивы германского командования страдают тем, что ранее непредвиденный маневр двумя корпусами с северо-востока неизбежно должен был пройти с рядом осложнений, так как 17‑му арм. корпусу требовалось совершить форсированный марш в 50 км, при этом одна его дивизия передавалась в подчинение командира 1‑го рез. корпуса, о чем командиру 17‑го корпуса даже не было сообщено.
Ошибки командования должны были исправлять войска усиленными переходами, 17‑му герм. корпусу пришлось 25 августа сделать 50‑километровый суточный переход, 1‑му рез. корпусу – 35‑километровый переход.
Марш-маневр германских корпусов протекал в большом беспорядке. Части перемешались, было много отставших и отбившихся от своих частей.
Несмотря на все это, войска 1‑го рез. корпуса вечером 25 августа достигли района Зеебург, имея в первом эшелоне 1‑ю рез., а во втором эшелоне 36‑ю рез. дивизии. Сюда же подошла 6‑я ландв. бригада из Растенбурга, включенная в состав 1‑го рез. корпуса. Бригада расположилась в Лаутерн.
Вечером 25 августа войска 17‑го герм. корпуса, растянувшиеся на десятки километров и перемешавшиеся между собой, головными частями достигли: 36‑я пех. дивизия Бишофштейна, а 35‑я пех. дивизия – Гросс-Швансфельда.
5. Решение командиров 1‑го резервного и 17‑го армейского корпусов на 26 августа
25 августа командиры обоих германских корпусов, по утверждению Шефера, вступили в связь друг с другом, чтобы договориться о совместных действиях. Германские корпуса имели сведения о русских только из перехваченных радиограмм, в правдивости которых они могли и сомневаться. Так как их разведка никаких данных по-прежнему не давала, им все же приходилось только на радиограммах и основывать свои решения.
По свидетельству авторов II тома «Мировой войны», изд. Рейхсархива, 25 августа штаб 8‑й герм. армии не имел связи с этими корпусами. Поэтому командиры корпусов должны были договориться между собой относительно совместных действий, что еще раз невыгодно характеризует деятельность германского армейского командования.
Командир 1‑го рез. корпуса ген. Белов принял решение 28 августа двинуться широким фронтом на юг в общем направлении на Бишофсбург, западнее озер: Гросс-Лаутерн, Гросс-Бессауер, Дидей, предложив 17‑му корпусу наступать восточнее перечисленных озер. Но это решение он отложил до подхода 17‑го арм. корпуса. Приказом же по войскам 6‑го корпуса ген. Белов назначил наступление в 10 час. Командир 17‑го арм. корпуса ген. Макензен приказал выступить в самые ранние часы (около 4 час.), чтобы своевременно пристроиться к левому флангу 1‑го рез. корпуса, для чего приказал корпусу двигаться через Лаутерн на Бишофсбург в одной колонне.
Из решений командиров германских корпусов следует отметить, как положительное их качество, соглашение о районах наступления, но вместе с тем у обоих командиров не было определенного тактического замысла. Оба корпуса нацеливались для удара на юг, не предусматривалось обходов, охватов или окружения, хотя превосходство сил позволяло использовать маневр. Не было согласовано и время наступления.
С этими решениями германские войска завязали бой, известный больше под названием боя у Бишофсбурга.
6. Завязка боя под Бишофсбургом
Утро 26 августа таило много неожиданностей для обеих сторон. Ни германская, ни русская разведка по-прежнему не дали никаких сведений о противнике, хотя главные силы сторон сблизились на расстояние досягаемости охранительной разведки. У немцев не было связи между корпусами, что вызвало немало трений.
Согласно приказу командующего 2‑й русской армией войска 6‑го арм. корпуса днем 26 августа должны были остаться в районе Бишофсбурга для обеспечения правого фланга армии. Поэтому командир 6‑го арм. корпуса ген. Благовещенский назначил корпусу дневку со всеми вытекающими из этого последствиями.
Авангард 36‑й герм. пех. дивизии 17‑го арм. корпуса 26 августа в 4 ч. 15 м. выступил из Бишофштейна.
Между тем 6‑я ландв. бригада, прикрывавшая марш 17‑го корпуса с юга, еще ночью была поднята по тревоге и покинула Лаутерн, якобы под натиском русских. При этом командование бригады о своем отступлении не сообщило авангарду 17‑го арм. корпуса, который не встретил этой бригады на своем пути к Гросс-Бессау.
По поводу столкновения русских и их ночных действий против 6‑й ландв. бригады мы располагаем лишь одним документом русской стороны – журналом военных действий 6‑го арм. корпуса, в котором значится, что к 1 ч. 00 м. ночи 26 августа части корпуса заняли район Бишофсбурга, где и остановились на ночлег. Сторожевое охранение от 13‑го Белозерского пех. полка было выставлено у Гросс-Бессау и без каких бы то ни было попыток к сопротивлению со стороны немцев заняло д. Тейштиммен, где безмятежно провело остаток ночи. 6‑я ландв. пех. бригада, вследствие излишней впечатлительности принявшая сторожевое охранение за натиск, лишилась сна в эту ночь, в то время как 4‑я пех. дивизия русских спала совершенно спокойно и, вероятно, ничего не знала о немцах.
Командир 36‑й герм. дивизии ген. Гейнеккиус, бывший с авангардом, предполагал расположиться на отдых у Лаутерна, но в 6 ч. 10 м. офицерский разъезд 5‑го гус. полка, направленный на разведку, попал под обстрел из перелесков между Кекиттен и Геркендорф, т.е. в непосредственной близости от авангарда (2 км). Двигаясь без разведки, авангард 36‑й пех. дивизии неожиданно натолкнулся на русское охранение и остановился.
На русской стороне, по описанию журнала военных действий 6‑го арм. корпуса и реляции 4‑й пех. дивизии: «К утру 26 августа новых сведений о противнике получено не было, хотя начальник 4‑й кав. дивизии ген. Толпыго и доносил накануне, что он выступает в Россель для проверки сведений о проходе значительных сил немцев через Растенбург»[73].
Утром 26 августа части 4‑й пех. дивизии располагались в районе Клейзах, Тейштиммен, Гросс-Бессау, Ротфлис, а 16‑я пех. дивизия – в районе Бишофсбург.
Наткнувшись внезапно на русских, авангард 36‑й пех. дивизии в 6 ч. 10 м. развернулся против сторожевого охранения 4‑й пех. дивизии: 5‑й гренад. полк – южнее Лаутерна, а 5‑й гус. полк – юго-восточнее. Командир 36‑й пех. дивизии растерялся в сложившейся обстановке и приказал авангарду организовать разведку и расположиться для обороны. 5‑й гус. полк, выдвигаясь на юго-восток от Лаутерна, также натолкнулся на охранение русских у Геркендорфа. Между сторожевым охранением русских и германским авангардом завязалась оживленная перестрелка.
Командир 36‑й герм. дивизии ген. Гейнеккиус развернул 71‑ю пех. бригаду с 72‑м арт. полком для действий в направлении на Тейштиммен. Тем временем части 4‑й русской пех. дивизии также развернулись и заняли следующее расположение: 15‑й Шлиссельбургский пех. полк, не развертываясь, располагался у Клейзах. От Краузен до Тейштиммен – 6 рот 16‑го Ладожского пех. полка, от Тейштиммен до озера Гросс-Лаутен – батальон 13‑го Белозерского пех. полка. Эти части и составили первый эшелон 4‑й пех. дивизии, развернувшейся против 71‑й пех. бригады немцев. 14‑й Олонецкий пех. полк был направлен от Гросс-Бессауер на запад, между озерами Гросс-Бессауер и Дидей, а 2 батальона 13‑го Белозерского пех. полка оставались в Гросс-Бессау. Приданный 6‑му корпусу тяжелый артиллерийский дивизион, мортирный дивизион корпуса и артиллерия 16‑й пех. дивизии располагались в районе Ротфлис.
72‑й арт. полк 36‑й пех. дивизии открыл огонь по занимавшему д. Геркендорф охранению русских, которое продолжало держаться в занятом расположении, сдерживая огонь и пехоту немцев, развернувшуюся, но избегавшую продвигаться в сферу ружейного огня. В этом положении стороны находились до 9 час., когда командиры 4‑й русской и 36‑й герм. пех. дивизий и командир 17‑го арм. корпуса приняли последующие решения.
7. Ход боя под Бишофсбургом до 10 ч. 00 м. 20 августа
В это время в штабе 6‑го арм. корпуса (около 10 ч. 00 м.) была получена директива командующего 2‑й армией, согласно которой 6‑му корпусу на 26 августа надлежало, «оставив заслон в Бишофсбурге для обеспечения тыла армии с правого фланга, двинуться к Алленштейну». Не подозревая, что войска корпуса стоят лицом к лицу перед двумя корпусами немцев, командир 6‑го арм. корпуса на основании полученной директивы решил оставить заслон от 4‑й пех. дивизии против наступавших немцев, а с войсками корпуса двигаться на Алленштейн, о чем отдал соответствующие распоряжения. Командир 16‑й пех. дивизии, в свою очередь, отдал распоряжение о выступлении в поход, почему части этой дивизии и начали изготовление к походу.