корпуса около 8 ч. 30 м. Ввиду того что Морген начал наступление без ведома корпусного командования, последнему пришлось не только считаться с этим, как с совершившимся фактом, но и отдать приказ 37‑й дивизии о переходе ее в наступление.
Между тем наступление 3‑й рез. дивизии протекало следующим образом: левофланговая 6‑я бригада должна была овладеть лесом Яблонкен, охватить с севера русские позиции у Дробница и обеспечить с фланга наступление 5‑й бригады… Но атака ген. Моргена сорвалась. 6‑я бригада, обходя Дробниц с севера, попала под фланговый огонь 3‑го Нарвского и 4‑го Копорского пех. полков, была отброшена и должна была начинать атаку в направлении на Швентейнен, где были расположены названные русские полки.
Тем временем дивизия Унгера атаковала Дробниц и вообще успешно опрокинула здесь охранение 31‑го Алексеевского пех. полка русских, понеся при этом тяжелые потерн. Так, один 1‑й батальон 9‑го рез. полка потерял 4 ротных командиров, 3 офицеров и 200 бойцов.
Наступавшая уступом слева 6‑я рез. бригада 3‑й рез. дивизии в лесу Яблонкен встретилась с разъездом 2‑го Оренбургского каз. полка. Казаки обстреляли штаб 19‑го рез. полка, в результате чего произошла паника. Верховые штаба бросились назад на штаб бригады. Пехота авангарда, предполагая, что это атака русской конницы, открыла огонь. После этой паники немцы выходят в район Платейен, где попадают под ружейный огонь Нарвского и Копорского полков, разрозненные роты которых занимали Швентейнен.
Хотя наступление группы ген. Моргена было встречено лишь охраняющими частями русских, последние до полудня успешно сдерживали немцев на фронте Гогенштейн, Кёнингсгут, Дробниц. Главные силы 15‑го русского корпуса в это время группировались в районе Паульсгут, Ваплиц.
Когда группа Моргена теснила сторожевое охранение русских, ландверная дивизия Гольца также вела наступление на Гогенштейн. Ночь с 27 на 28 августа в районе сосредоточения дивизии прошла без столкновений с противником, но зато собственный ландштурм (команда блокгауза и охрана у моста через р. Пассарга) открыл в темноте огонь по 1‑му ландв. эскадрону 9‑го арм. корпуса, который вследствие обстрела потерял около половины своих коней.
На Гогенштейн из состава ландверной дивизии Гольца рано утром 28 августа выступило 6 батальонов, 4 эскадрона и 1 батарея. Эти части под командой ген. Эрцел двинулись, имея впереди три ландверных эскадрона. На фронте ст. Гогенштейн – северная окраина Меркен были обнаружены русские окопы. Эскадроны уклонились было от русских и повернули назад к лесу Кеммерей, но были приняты за русскую конницу и встречены огнем своих развернувшихся батальонов. Взятые под перекрестный огонь своими и русскими, эскадроны рассеялись, понеся потери, и, как утверждает Шефер, утратили боеспособность. Развернувшиеся на южной опушке леса Кеммерей части ландверной дивизии повели наступление против окопавшейся 2‑й бригады 1‑й пех. дивизии. Однако наступление это протекает нерешительно, с тяжелыми потерями и в результате не удается. Только благодаря тому, что к этому времени части 6‑й рез. бригады подошли к западной окраине Гогенштейна и взяли под фланговый огонь русскую пехоту, 75‑му ландв. полку удалось ворваться в северную окраину города. Однако к полудню авангард 13‑го корпуса достигает Грислинена и атакует во фланг и тыл ландверную дивизию Гольца. В 19 ч. 20 м. немцы очистили поле боя и частью отошли к д. Вилькен, а частью примкнули к левому флангу 3‑й рез. дивизии. Отдельные роты остались в лесу Кеммерей. Штаб дивизии был разогнан, командир дивизии Гольц остался с кап. Гельднер (с ними 8 солдат) и совершенно утратил управление подчиненными ему войсками.
Только после полудня войска группы ген. Моргена (3‑я рез. дивизия и дивизия Унгера) «после упорной борьбы с цепко удерживающимся противником» овладели селением Дробниц. После взятия Дробница 5‑я бригада была направлена на фронт Лихтейнен, Кёнигсгут, а 6‑я бригада – на Гогенштейн. Дивизии ген. Унгера было приказано возобновить атаку в районе Мюлен.
Атака дивизии Унгера была отбита огнем 6‑й арт. бригады, и за день боя дивизия Унгера передвинулась лишь своим левым флангом за 3‑й рез. дивизией. Наступление 3‑й рез. дивизии против правого фланга 15‑го корпуса встретило упорное сопротивление 2‑й бригады 1‑й пех. дивизии, а затем 2‑й бригады 8‑й пех. дивизии. В результате целого дня боя дивизия ген. Моргена продвинулась до колонии Лихтейнен, Кёнигсгут и западной окраины Гогенштейна.
Двум германским кавалерийским полкам в конце дня удалось прорваться южнее Гогенштейна между 13‑м и 15‑м арм. корпусами, но германские кавалеристы прижимались к своей пехоте, почему не оказали сколько-нибудь заметного влияния на ход боя.
Около 15 час. русские 3‑й и 4‑й пех. полки были сбиты и, начав отступление, под сильным артиллерийским огнем обратились в бегство.
Наблюдавший панику ген. Самсонов отправил всех наличных офицеров своего штаба для водворения порядка, и часа через два удалось собрать по одному батальону из 3‑го Нарвского и 4‑го Копорского пех. полков и представить их командующему армией. Ген. Самсонов обратился к ним с речью, а потом приказал поставить их в резерве.
В общем результате боя под Гогенштейном к 15 ч. 00 м. севернее Гогенштейна в северо-западном и западном направлении в полном расстройстве отступала ландверная дивизия Гольца, а на юг и юго-восток отступали 3‑й и 4‑й полки 1‑й русской пех. дивизии. Поражением ландверной дивизии Гольца севернее Гогенштейна и 41‑й пех. дивизии у Ваплица русские достигли крупного тактического успеха, но их оперативное положение стало весьма трудным. На тыл 13‑го корпуса готов был обрушиться 1‑й герм. рез. корпус. Тактический успех немцев между Мюленским озером и Гогенштейном не имел никакого оперативного значения. 3‑я рез. и 37‑я пех. дивизии и дивизии Унгера и Гольца ударили по 2‑й бригаде 1‑й пех. дивизии. После полудня 28 августа эти дивизия не могли продолжать наступления ни против 13‑го, ни против 15‑го корпусов без риска подставить свои фланги под удар того или другого корпуса. Присутствием на поле сражения и своим положением в рамках армейской операции на окружение группа Моргена могла лишь побудить русских скорее начать отход из крайне невыгодного для них оперативного положения.
Немецкие авторы до сих пор утверждают, что им принадлежит победа под Гогенштейном, что не соответствует действительности. Под Гогенштейном победу одержал 13‑й арм. корпус над ландверной дивизией Гольца. Одержав победу, корпус вынужден был отходить, но отнюдь не потому, что части ландверной дивизии Гольца отступили в большом беспорядке, а сам Гольц с одним капитаном затерялся в толпах перемешавшихся и расстроенных боем вверенных ему войск. 13‑й корпус вынужден был начать отход также и не потому, что между ним и 15‑м корпусом наступали 3‑я рез. дивизия и дивизия Унгера. К тому времени главные силы обоих русских корпусов могли оставить против 41‑й дивизии и дивизии Гольца по батальону, а прочими силами обрушиться на группу Моргена и нанести ей поражение. Но 13‑й и 15‑й корпуса должны были отходить по той причине, что они были глубоко охвачены с флангов и днем 29 августа должны были противостоять 11½ дивизии немцев, т.е. силам, втрое превосходившим силы этих корпусов, о чем русские еще не знали, но догадывались по ходу сражения. Поэтому утверждение немцев о победе под Гогенштейном можно рассматривать лишь как попытку вознаградить себя за поражение под Ваплицем и тем уравновесить положение на поле сражения, где германскому оружию пришлось терпеть поражение.
5. Боевые действия на южных флангах
Неудачные действия в центре армий для двух германских дивизий – ландверной Гольца и 41‑й пех. – уравновесились действиями на южном фланге 8‑й герм. армии.
Вечером 27 августа командир 1‑го арм. корпуса ген. Франсуа принял решение с утра 28 августа атаковать русских у Зольдау. 1‑я пех. дивизия и бригада Шметтау должны были атаковать с фронта Филиц – Шенвизе, а бригада Мюльмана атаковать в направлении Перлавкен. 2‑я пех. дивизия вследствие поражения, полученного накануне, была оставлена в резерве в Гросс-Тауерзее. Одновременно 8‑й улан. полк, усиленный драгунами 20‑го арм. корпуса, самокатчиками и батареей, должен был двинуться через Гросс-Кошлау на Нейденбург в тыл 15‑му и 13‑му русским корпусам. Командир 1‑го арм. корпуса предполагал присоединить к этому отряду 10‑й конно-егерский полк, но это намерение осуществить не удалось, так как этот полк накануне отступил в Монтово во время паники во 2‑й дивизии, а следовательно, был в одном переходе позади корпуса.
Подготовка атаки на Зольдау была возложена на командира 1‑й арт. бригады. Когда рассеялся туман, германская артиллерия открыла огонь и с 6 час. до 9 час. вела подготовку атаки. По свидетельству немцев, на участке атаки от артиллерийского огня был «настоящий ад». Однако русские стрелки, бывшие в сторожевом охранении до 9 час., держались на северном берегу р. Нейде. Русская артиллерия, в особенности тяжелый дивизион, взяла под обстрел наступающую германскую пехоту и тем придала устойчивость пехотной обороне по южному берегу р. Нейде. Одна конная батарея 15‑й кав. дивизии в районе Приом с открытой позиции взяла под обстрел правофланговые части бригады Мюльмана и бывший при ней дивизион тяжелых пушек, но вскоре эта батарея должна была сняться с позиции и отойти, причинив бригаде, опасавшейся за свой открытый фланг, немало беспокойства. Между 10 час. и 12 час. медленно и нерешительно наступавшие войска 1‑го корпуса достигли Зольдау.
Русский арьергард, считая свою задачу по прикрытию отхода своего корпуса выполненной, после полудня стал отступать от Зольдау. Этот отход позволил немцам оставить бригаду Мюльмана в качестве заслона против 1‑го русского корпуса, а 1‑ю и 2‑ю дивизии и отряд Шметтау повернуть на Нейденбург.
Однако осуществление этого поворота на Нейденбург осложнилось. Под впечатлением разгрома 41‑й пех. дивизии штаб 8‑й армии отдал приказание о повороте 1‑го корпуса не на Нейденбург, а на Лана, т.е. для поддержки 20‑го арм. корпуса.