Этот документ лишний раз показывает, что германское армейское командование не ставило себе целью окружить русских после полудня 28 августа, во всяком случае, речь шла о преследовании русских 1‑м и 20‑м корпусами и о перегруппировке 1‑го рез. и 17‑го арм. корпусов. К счастью для немцев, связь с двумя последними корпусами была прервана и приказ этот им не был передан.
Если бы связь исправно работала и 1‑й рез. и 17‑й арм. корпуса остановились, как того требовал приказ Гинденбурга, то никакого окружения русских не получилось бы; 13‑й и 15‑й русские корпуса, соединившись южнее Гогенштейна, могли разбить оставленные против них 37‑ю и 41‑ю дивизии и дивизию Унгера и отойти на юг. Во всяком случае, по пути отхода они могли нанести удар 1‑му арм. корпусу, отдельными группами маршировавшему на Нейденбург. Но отсутствие связи на этот раз помогло немцам. Их войска, продолжая выполнять прежние распоряжения, восполнили промах своего армейского командования, допущенный им в приказе от 17 ч. 30 м. 28 августа.
Что касается обстановки в районе расположения штаба армии, то она во многом была похожа на обстановку, в которой работал штаб ген. Самсонова. По свидетельству Шефера, у немцев нередко возникала паника как на линии боевого фронта, так и в тылах.
Была паника в 41‑й пех. дивизии, части которой бежали сперва из-под Ваплица, а затем по ложным слухам атаковали штаб 20‑го корпуса, якобы занятый русской конницей.
Гинденбург со своим штабом около 18 ч. 00 м. не мог проехать в 20‑й корпус вследствие того, что навстречу его автомобильной колонне бежали санитарные роты и скакали артиллерийские транспорты с криками: «Русские тут». Вспыхнула всеобщая паника. Людендорф пишет, что она производила неприятное впечатление и передавалась далеко назад. Гинденбургу пришлось вернуться.
В 21 ч. 30 м. Людендорф доложил верховному командованию:
«Окружение 2‑й русской армии, по нашему мнению, удалось».
«Непосредственно после донесения, – пишет Шефер, – майор Дрексель вернулся на 1‑го рез. корпуса с известиями, вызвавшими большое разочарование: русский 13‑й корпус под Грислиненом отнюдь еще не был уничтожен, дорога на восток через Шлага-М. (Мюлем) (между озерами р. Плауцигер и Став) для него открыта. 1‑й рез. корпус выступил поздно и был еще далеко; 17‑й арм. корпус опять оттянул свои отряды, выделенные им накануне, на юг. Некоторые его части еще стоят под Вартенбургом, другие ушли на Алленштейн… Кольцо, которым думали окружать русских, было широко открыто на восток. К тому же было сообщено, что 41‑я пех. дивизия больше непригодна для преследования… Это опрокинуло все существовавшие до сих пор надежды и планы. Обоим корпусам северного крыла надо было сейчас же дать другие директивы: одна дивизия 1‑го рез. корпуса должна была немедленно продолжать преследование через Грислинен на Гогенштейн; другая – идти через Вутринен на Едвабно; кавалерия – отправиться вперед на Ортельсбург, чтобы произвести оцепление восточнее озер. 17‑му арм. корпусу предписывалось 29 августа с 6 ч. 00 м. утра стоять на местах своего расквартирования готовым к выступлению в поход, чтобы быть использованным по мере надобности… 1‑й кав. дивизия получила теперь приказ в 3 ч. 00 м. выслать одну бригаду в наступление на Ортельсбург»[127].
В полночь с 28 на 29 августа Людендорф доносит верховному командованию:
«Сражение выиграли, преследование завтра продолжаю. Окружение двух русских корпусов, пожалуй, не удастся. Число пленных составляет несколько тысяч, но могло быть значительно больше»[128].
Итак, вечером 28 августа у немецкого командования не было уверенности в том, что им удастся захватить в клещи 13‑й и 15‑й русские корпуса.
У русских же была, казалось, уверенность в благоприятном отходе охваченных центральных корпусов.
Глава IXБорьба на путях отхода и продолжение сражения в центре армий 29 августа
1. Организация отхода русских корпусов
Вечером 28 августа центральные корпуса 2‑й русской армии получили приказ об отступлении: 13‑й арм. корпус – на Куркен, 15‑й арм. корпус с частями 23‑го арм. корпуса – на Нейденбург. Местность, по которой пришлось отходить русским войскам 13‑го и 15‑го корпусов, была покрыта озерами и лесами, которые не позволяли двигаться широким фронтом, а, наоборот, заставляли войска скучиваться на немногих дорогах и преодолевать ряд теснин.
В ближайшем тылу 13‑го арм. корпуса лежали два больших озера – Гр. Плауцигер и Маранзен, – вытянутые на 13 км с севера на юг и соединенные двумя цепями малых озер. В 3—4 км восточнее находился второй ряд озер, состоящий из озера Ланскер (10 км) и длинной цепи малых озер, связанных болотистой р. Алле. Еще в 4—5 км к востоку лежало сильно разветвленное озеро Омулеф. Это озеро было окружено большими лесами, тянувшимися к югу и юго-востоку почти до шоссе Нейденбург, Валленберг (д. Мушакен). Хорошие дороги через эти леса шли с юго-запада на северо-восток, а в направлении движения русских войск, т.е. с северо-запада на юго-восток, имелись только извилистые лесные дороги.
Отход был организован так: 2‑я пех. дивизия должна была остаться на занимаемой к тому времени позиции западнее и северо-западнее Франкенау. Под ее прикрытием должны были двинуться к Янову все обозы, а за ними войска 15‑го корпуса. Для прикрытия отхода 15‑го корпуса с занимаемых позиций были оставлены Черниговский и Полтавский пех. полки: первый – северо-восточнее Ваплица, в лесу, а второй – в д. Ваплиц. По достижении района д. Орлау части 15‑го корпуса должны были выдвинуться на фронт между деревнями Лана и Грюнфлис, т.е. фронтом на юго-запад. 2‑я пех. дивизия должна была занять позицию правее 15‑го корпуса. 13‑му корпусу приказано было отправить обозы на Куркен (озерное дефиле) и Хоржоле, двигаться вслед за ними по дорогам между озерами Гросс-Плауцигер и Ланскер, а затем к Грюнфлису для занятия позиции на фронте между Грюнфлис и д. Бартошкен фронтом на запад, удлиняя южный фланг 15‑го арм. корпуса.
Таким образом, штаб 2‑й русской армии предполагал повернуть фронтом на юго-запад сперва 15‑й арм. корпус, а за ним и 13‑й. При этом 15‑й корпус, конечно, мог произвести предписанный маневр, но 13‑й корпус был удален на 40 км от назначенного ему рубежа и мог подойти сюда не ранее чем через сутки.
Следует заметить, что еще до принятия решения на отход командующий армией послал одного офицера генерального штаба в 1‑й арм. корпус с приказанием корпусу во что бы то ни стало перейти в наступление в направлении на Нейденбург.
Сделав все перечисленные распоряжения, ген. Самсонов в 20 ч. 00 м. 28 августа выехал из Надрау на Янов.
2. Организация преследования немцами
На 29 августа ген. Макензен заставил подчиненные ему войска 17‑го арм. корпуса наверстать упущенное им время. Сам Макензен двигался с передовыми частями, составленными из конницы, пехоты на подводах, и батарей одной стрелковой и одной пулеметной рот 176‑го пех. полка, двух эскадронов 4‑го конно-егерского полка и 2‑го дивизиона 71‑го арт. полка. Этот отряд прибыл в Ортельсбург около 4 ч. 00 м. утра 29 августа.
На Граммен маршировал отряд полк. Штейнкеллера в составе 80 стрелков на подводах, одной пулеметной роты, эскадрона и двух батарей 81‑го арт. полка. Отряд достиг Граммена в 1 час ночи 29 августа.
На Пассенгейм следовал отряд ген. Кнобельсдорфа с несколькими ротами 21‑го пех. полка на подводах, пулеметной ротой того же полка и батареей 71‑го полка. Этот отряд в 5 час. 29 августа достиг Пассенгейма.
На Пассенгейм также был направлен отряд полк. Барнекова в составе 2½ эскадрона 5‑го гус. полка и 2‑й батареи 72‑го арт. полка.
Главные силы 17‑го арм. корпуса были в 20—25 км позади своих передовых отрядов.
Ген. Белов организовал последующий марш 1‑го рез. корпуса так: 1‑я рез. пех. дивизия выступает в 3 час. на Грислинен, за ней следует 36‑я рез. дивизия; отряд в составе двух егерских батальонов, пулеметной роты 18‑го рез. полка, двух эскадронов и одной батареи направляется через Вутринен на Куркен.
Из состава 20‑го герм. арм. корпуса для преследования русских были назначены: 3‑я рез. дивизия – в направлении Куркен и 41‑я пех. дивизия – на Орлау. В качестве передового отряда 3‑й рез. дивизии был назначен 5‑й драг. рез. полк с одной батареей. 41‑я пех. дивизия оставалась небоеспособной и, утратив соприкосновение с русскими, приводилась в порядок.
Войска 1‑го арм. корпуса были на фронте Ронцкен, Нейденбург в непосредственном соприкосновении с русскими.
Собственно организация преследования сводилась к выделению передовых отрядов от корпусов восточной группы, прочие же войска должны были продолжать наступление по сходящимся направлениям.
Боевые действия 29 августа не представляется возможным увязать между собой как вследствие раздробленности боевых усилий отдельных колонн и частей, так и вследствие разбросанности отдельных боев и стычек по довольно обширному пространству. Поэтому мы излагаем боевые действия 29 августа по отдельным боевым эпизодам, из совокупности которых можно будет впоследствии сделать нужные обобщения.
3. Действия в районе Мальга
На участке между Мальга, где сходилось много дорог из лесов на путях отхода русских, и Вилленбергом должно было замкнуться кольцо, охватывающее 13‑й и 15‑й русские корпуса. Однако на этом участке боевых действий в течение 29 августа не произошло. Обозы центральных корпусов 2‑й русской армии в течение дня могли совершенно свободно отходить и частично отходили на юг и юго-восток.
В 23 часа 28 августа 3‑й батальон 141‑го пех. полка немцев достиг рубежа Шутшен, Рековница, где захватил русский полевой лазарет. Дальнейшее движение этого батальона на юг, по свидетельству Шефера, было невозможно ввиду переутомления частей. Но 11‑я рота 21‑го пех. полка (кап. Лашера) достигла Мальгаофена, а 1‑й батальон с двумя взводами пулеметной роты 21‑го пех. полка в 1 ч. 00 м. 29 августа достиг леса севернее д. Канвизен и, установив прохождение русской колонны, немецкий командир нашел более правильным отложить до рассвета обстрел ее и атаку.