Катя кивнула, а Захар быстро поцеловал ее в губы (при всех!) и обнял так крепко, что ее ребра определенно треснули в нескольких местах. Впрочем, Катя была не против. Пусть ломает все, лишь бы прижиматься к нему вот так и чувствовать себя защищенной. Спокойной. Ну, насколько это вообще возможно в ГЛАВНЫЙ ДЕНЬ ЕЕ ЖИЗНИ.
– Вы с Таби случайно не в одном ашраме проходили обучение? – нервно рассмеялась она и, поймав вопросительный взгляд Захара, пояснила: – Она уже говорила мне что-то подобное.
– Нет, – едва заметно улыбнулся Захар. – Но я определенно ее должник.
Катя не успела выяснить подробности. Краем глаза она заметила, что Глеб поднимается на сцену, и поспешила занять свое место возле Таби.
Кстати, питчинг должен был начаться еще восемь минут назад. Может, что-то случилось?
Покрутив головой, Катя нашла взглядом Женю и мысленно послала в ее сторону лучи поноса и плохого запаха изо рта. Кто знает, вдруг у нее в роду были ведьмы, и это сработает? Женя рассмеялась какой-то реплике соседа, с обожанием ловившего каждое ее слово, и заправила волосы за уши. Кате почему-то показалось, что она почувствовала ее взгляд и нарочно не обернулась.
Удивительно, но Стас тоже сидел возле Жени. Вместо парных костюмов они на этот раз выбрали подчеркнуто разные оттенки: Женя была вся в красном, а Стас – в голубых джинсах и темно-зеленом пиджаке. В целом он выглядел как обычно, разве что цвет кожи был слегка… зеленоват. Может, это специально в тон к пиджаку?
– Интересно, что он тут делает? – шепнула Катя. – Первый ряд же только для финалистов.
– Понятия не имею. – Таби равнодушно пожала плечами. – Может, он у нее что-то вроде собачки для эмоциональной поддержки?
Катя снова осторожно наклонилась вперед, но, поймав взгляд Стаса, тут же выпрямилась и поспешно уткнулась в свои заметки. Им совершенно точно не о чем было говорить. И незачем переглядываться.
Не сейчас уж точно!
Длинный патлатый парень вынес на сцену стойку с микрофоном, но Глеб все так же остался стоять в тесном кружке судей. Странно… Катя бросила взгляд на экран телефона. Теперь они опаздывали уже на пятнадцать минут. Шестнадцать. Семнадцать.
Что-то точно случилось.
Полина вдруг повысила голос почти до крика, и Глеб нетерпеливым жестом махнул в сторону сцены. Судьи, тихо переговариваясь, быстро исчезли за кулисами.
В зале воцарилась тишина.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем они вернулись. Полина, полыхая от ярости, почти рухнула в кресло, да и остальные выглядели… растерянно. Или, скорее, подавленно?
Глеб медленно подошел к микрофону. Между его бровей залегла глубокая складка, а вокруг поджатых губ собрались недовольные морщинки. В лице не осталось и капли привычной веселости и клоунады.
Да что, блин, случилось-то?
– Так, – хмуро начал он и сделал такую длинную паузу, что уровень Катиного беспокойства вырос до критического максимума, – кто-то взломал базу с паролями от внутреннего портала МИМИ и, судя по всему, поделился этими паролями с друзьями, чтобы те смогли зайти на сайт и проголосовать за один конкретный комикс.
Катя ахнула.
– Это плохие новости, – продолжил Глеб. – Причем для всех нас, потому что подобные происшествия бьют по репутации не только преступника, но и всего факультета в целом. Что в перспективе может привести к весьма печальным последствиям. – Он с силой потер шею. – Как бы то ни было, приношу искренние извинения Полине и редакции Dragon Fly.
Погодите, они что… все отменят?
Судя по поднявшемуся шуму, такая мысль пришла в голову не одной только Кате. Она прочитала комиксы еще в самый первый день, когда финалистов только-только объявили, но с тех пор каждые три-четыре часа заглядывала на сайт, чтобы проверить, не выросло ли количество голосов под ее историей. Это было так глупо! Но каждый раз, когда циферка росла, внутри нее зажигалась новая лампочка. В конце концов их стало так много, что Катя вся светилась изнутри.
Двести двенадцать человек проголосовали за «НИЧЕГО ТАКОГО». Двести двенадцать! Больше было только у комикса «БЕЗ | МЯТЕЖНИЦА». Но это же не значит, что его автор накручивал голоса? Или значит?
– Самое смешное во всем этом то, что мы даже не можем дисквалифицировать автора, – продолжил Глеб. – Потому что знаем, за какой комикс голосовали с фейковых аккаунтов. Но благодаря системе шифрования сами не знаем, какой комикс какому автору принадлежит. Для нас это тоже должен был быть… сюрприз.
– И что теперь? – взволнованно выкрикнула Женя. – Никакого питчинга не будет? Как же тогда те, кто все сделал честно?
И снова воцарилась напряженная тишина.
– Дыши, – тихо сказала Таби, легонько хлопнув Катю по спине. Та сделала короткий вдох и только тогда поняла, что и правда затаила дыхание в ожидании приговора от Глеба. Тот посмотрел на Полину. Вообще все в зале посмотрели на Полину! Она сидела, положив ногу на ногу, и быстро дергала ступней. Выглядела Полина очень-очень злой.
– Ситуация, конечно, беспрецедентная, – тяжело вздохнул Глеб. – Но спасибо Полине и остальным членами жюри, что согласились все-таки продолжить питчинг. И вы, и я надеялись, что это будет вроде как праздник. Но, как говорится, что имеем, то имеем. А имеем мы вот что: сегодня будем слушать топ-девять, а не топ-десять, как планировали ранее. Никаких больше вопросов, ребят! Напомню, это уже второй этап челленджа: и члены жюри, и вы все проголосовали и выбрали своих любимчиков, теперь нас ждет серия питчей: коротких презентаций с жестким регламентом – пять минут на выступление, пять – на вопросы из зала. И, предвосхищая ваши вопросы, комикс, который мы дисквалифицировали, – это «БЕЗ | МЯТЕЖНИЦА». Он в питчинге не участвует.
Спрыгнув со сцены, Глеб подошел к членам жюри и дал возможность зрителям справиться с потрясением. Большинство студентов быстро что-то печатали в телефонах или эмоционально переговаривались, но Катя была настолько выбита из колеи произошедшим, что просто молча пялилась в пустоту. Единственное, на что ее хватило, – бросить на Женю быстрый взгляд. Признаться, сначала Катя подумала, что обманщицей точно должна быть она, но Женя выглядела такой же шокированной, как и все остальные. Повернувшись лицом к двум девушкам на втором ряду, она качала головой и нервно накручивала на палец прядь волос.
Катя неловко кашлянула. Стыдись, Сиротина!
Глеб вернулся на сцену.
– Коротко представлю вам жюри: Макар Курыгин, выпускающий редактор издательства Dragon Fly, автор комиксов «Кто не спрятался», «Тише-тише» и «Территории», изданных суммарным тиражом почти в пятьдесят тысяч экземпляров.
Молодой мужчина в очках рядом с Полиной встал и отвесил залу что-то вроде короткого неуклюжего поклона.
– Савельев Евгений Геннадьевич, заведующий кафедрой Дизайна и актуальных искусств.
Так вот почему этот грузный толстяк показался Кате знакомым! Он единственный из всех был одет в строгий черный костюм и белую рубашку с галстуком. Впрочем, вероятнее всего, он всегда так одевался по долгу службы, а не вырядился ради объявления финалистов челленджа.
– И, наконец, Полина Вагнер, директор издательства Dragon Fly!
В отличие от обоих мужчин, Полина вставать не стала. Даже к залу не обернулась. Вместо этого она подняла вверх указательный палец, обозначив себя. Спасибо, что не средний…
– Питчинг будет состоять из двух частей: послушаем первую пятерку, уйдем на короткий перерыв и затем послушаем оставшихся четверых. После этого члены жюри оценят ваши питчи, мы суммируем баллы и назовем двоих победителей. Автор комикса, занявшего первое место, получит вечную славу и место в сборнике с топовыми комиксистами Dragon Fly, а для счастливчика, которого выбрали читатели, будет особый приз – стажировка в издательстве на зимних каникулах. Что-что? – Глеб нагнулся к одному из студентов в первом ряду и, выслушав вопрос, коротко кивнул. – Да, выступаем в том же порядке, что и на объявлении десятки финалистов. Так что, авторы, теперь вы знаете очередность и можете не волноваться слишком сильно. Поехали.
Поначалу Кате казалось, что возможность выступить последней – огромное везение! Однако с каждый новым питчем ожидание и волнение становились только сильнее. Вдобавок из-за всех этих переживаний – и, вероятно, огромной чашки кофе, выпитого с утра, – ей ужасно хотелось в туалет. Так что, когда Глеб объявил перерыв, она бодренько вскочила и…
– Да чтоб вас! – застонала Катя, только теперь осознав все минусы первого ряда. Обзор, конечно, отличный, но шансов быстренько выбраться из зала практически никаких. К тому моменту, когда она наконец протолкнулась к выходу, перед ближайшим женским туалетом уже выстроилась очередь. Так что пришлось Кате бочком пробираться к лестнице на верхний этаж.
Уборщица уже выключила освещение в коридорах. Оно и не удивительно: из-за панорамных окон большинство аудиторий здесь использовались в качестве мастерских, где студенты творили во время (или вместо) дневных пар. Катя проскользнула мимо и щелкнула выключателем возле туалета.
Да будет свет!
На все про все у нее ушло не больше пары минут, и Катя, прикрыв за собой дверь кабинки, спокойно вымыла руки. Придирчиво осмотрела припухший глаз, ополоснула лицо водой… И едва не завопила, увидев в зеркале лицо Жени!
– Тише ты, дура! – зашипела она. – Надо поговорить.
Ого. Звучало как-то не по-ангельски.
Обогнув Катю, Женя с брезгливым выражением на хорошеньком личике принялась одну за другой распахивать двери в кабинки туалета. Это было похоже на эпизод из шпионского фильма, и Катя рассмеялась. Однако Женя, резко обернувшись, обожгла ее таким злобным взглядом, что смех застрял в горле.
Удостоверившись, что кабинки пусты, Женя снова повернулась к Кате и сложила руки на груди. Ее пальцы дрожали.
– «НИЧЕГО ТАКОГО» – это твой комикс.
Катя попятилась к выходу, но Женя, опередив ее, сделала несколько быстрых шагов к двери и встала на пути. Она нервно облизнула губы, и Катя невольно поразилась ее сходству со Стасом. Просто удивительно, насколько похожими они становились, когда теряли самообладание.