Катя поперхнулась смехом, а Захар рассерженно цыкнул.
– О, слышу знакомый недовольный кряхтеж! – обрадовался Ринц. – Живо дуйте к нам с Дашкой в клуб, а утешительные потрахушки устроите вечером. Все наши уже здесь и все хотят взглянуть на секси-востоковеда, который шьет костюмы Матери драконов! Я с трудом отбиваюсь от потенциальных заказчиков, нужна подмога! Алло? Эй, алло?
Поморщившись, Захар сунул телефон под диванную подушку и притянул Катю к себе.
– Я слышу, как вы целуетесь! – завопил Ринц. Даже приглушенный подушкой, его голос звучал раздражающе громко. – А это что за шелест? Вы там что, презерватив открываете? Эй! Это ширинка? Захар расстегнул ширинку? Я этот звук узнаю из тысячи, мы всегда ходим писать вместе и…
– Я же сказал звонить Кате, только если случай будет экстренный! – рявкнул Захар. Он отбросил диванную подушку в сторону и сбросил звонок, но телефон, естественно, тут же зазвонил снова.
Катя, посмеиваясь, уселась на диван рядом с ним.
– Может, просто выключим? – Она кивнула на телефон, но Захар с обреченным вздохом уткнулся носом в ее плечо и покачал головой.
– Поверь мне, будет только хуже. Он примчится сюда и полночи будет ностальгировать о том, как мы на первом курсе случайно подожгли общежитие, пока готовили фондю.
– Что-что?!
– Долгая история.
Телефон зазвонил снова, и Захар с тоской уставился на кругляшок с лицом Ринца на экране. Он выглядел таким расстроенным, что Кате немедленно захотелось его утешить. Подразнить. Поцеловать. Все сразу! Но, может, поездка в клуб – это именно то, что ему сейчас нужно? Много людей. Много взглядов. И ни одного шанса спрятаться в ракушку из страхов и тревоги!
Катя ни на секунду не сомневалась в том, что всем, по большому счету, плевать. А если и не плевать, то только на пару дней, пока в соцсетях не мелькнет какая-нибудь сплетня посвежее. Но Захар так явно не думал. А она не собиралась позволить ему сидеть взаперти до конца своих дней или, что еще хуже, отказаться от творчества. Мужчине больше не обязательно ходить с дубиной и угрожающе зыркать по сторонам, стуча кулаками в волосатую грудь. Никому вообще не обязательно делать то, чего от него ожидают другие.
– Поехали, – решила Катя. Захар посмотрел на нее как на умалишенную. – Будет весело, правда! А если нет, мы всегда сможем спрятаться ото всех в нашем внутреннем дворике. И честное слово, я покусаю каждого, кто посмеет хотя бы покоситься в твою сторону как-то не так! Только почищу зубы, ладно?
Она несла какую-то чушь. Болтала о глупостях, только бы Захар не погружался в мрачные мысли, потому что из них практически невозможно выбраться, пока не достигнешь самого дна и не оттолкнешься от него ладонью. Катя была там однажды и ни за что не позволит Захару туда спуститься.
По крайней мере одному.
– Я сейчас!
Быстро чмокнув Захара в нос, Катя подскочила к шкафу, спрятала под футболку бумажный пакет с «прелестью» и скрылась в ванной, чтобы переодеться и привести себя в порядок.
Тонкая ткань платья ощущалась на коже, как поцелуй, и струилась по телу, выгодно подчеркивая его изгибы. Пожалуй, даже слишком выгодно… Катя смущенно дернула вниз подол, доходивший до середины бедра, и поправила бретельку, норовившую соскользнуть с обнаженного плеча. Может, такие вещи все-таки не для нее, а для кого-то более…
– Ты что-то притихла! – крикнул из-за двери Захар. – Все хорошо?
– Да! – откликнулась Катя. Подкрасила ресницы, замазала консилером синяки под глазами и в последний момент натянула на себя любимую огромную толстовку, строго запретив себе задумываться о том, как это глупо – бояться быть красивой и привлекательной.
Захар ее вид никак не прокомментировал. Но когда они загрузились в такси, вдруг спохватился и спросил:
– Погоди! А как же твой питчинг? Как все прошло?
Катя захлопнула за собой дверь и завозилась с ремнем безопасности, изображая криворукость. Ей просто… просто нужна была минутка.
– Я не выиграла. – Она понадеялась, что ее голос звучит не слишком напряженно. А если и так… наверняка Захар спишет все на то, что она просто ужасно расстроилась. В целом так оно и было.
– Иди ко мне, – сочувственно отозвался Захар. – В другой раз обязательно получится, слышишь?
– Ага.
Захар обнял ее покрепче, и Катя благодарно прижалась к его груди. Под ее щекой билось его сердце. Он держал ее за руку, и Катя твердо решила, что ей этого достаточно. Должно быть достаточно! А что касается мечты о комиксах и мамином условии… Катя зажмурилась.
Наверное, все сразу иметь просто нельзя.
Глеб догнал Таби в гардеробе на минус первом этаже и порадовался, что догадался заглянуть туда вместо того, чтобы сразу выскочить на крыльцо и ломануться к метро. Шанс наткнуться на нее там был просто мизерным! Так что он сделал ставку на то, что даже будучи в бешенстве, она все же не забудет одеться.
Найти ее в гардеробе было проще простого: он пошел туда, откуда доносился гневный бубнеж вперемешку с отборным матом.
Карина как раз сорвала куртку с крючка и одним размашистым движением выдернула из рукава клетчатый черно-белый шарф. Черт бы побрал эти яростные искры в ее глазах… Эти влажные розовые губы, округлые плечи, тонкую шею над вырезом свободной черной рубашки…
– Я знаю, что этот комикс Катин! – Она обмотала шею шарфом, оставив один конец волочиться бахромой по полу, и даже не заметила этого. – Но ты, конечно, поверишь всему, что нашлепают пельмени у Полины на лице!
П-п-пельмени?
– Ненавижу тебя! – Карина швырнула куртку на пол и, стиснув пальцы в кулаки, низко опустила голову. – Ненавижу. Ненавижу!
– Карина, – ласково позвал Глеб, подойдя к ней вплотную. От ее волос пахло чем-то тропическим.
– Не смей так со мной разговаривать! – Маленькие крепкие кулачки больно ударили его в грудь. – Не смей верить ей, а не мне! Не смей выбирать ее, когда я всю жизнь тебя…
Карина снова его ударила, и Глебу не сразу удалось поймать ее запястья. Она тут же принялась вырываться: яростно, почти остервенело!
– Отпусти! – завопила она, не заботясь о том, что их могут услышать.
– Я…
– Не трогай меня!
– Но…
– Не прикасайся!
– Да замолчи ты уже, наконец! – не выдержав, рявкнул Глеб. Дернув запястья Карины на себя, он стиснул их пальцами одной руки, а второй сдернул резинку с ее волос и с наслаждением запустил в них всю пятерню. Карина немедленно начала брыкаться, и он, рассмеявшись от того, какая она невозможная и совершенно… совершенная для него, прижался к ее губам в коротком злом поцелуе. – Не выбирал я никакую Полину! Что еще за чушь? Я тебя люблю, дурочка!
Карина застыла, тяжело дыша и глядя на него широко распахнутыми глазами, в которых плескалось столько чувств сразу… Изумление. Надежда. Жажда. Недоверие… Не удержавшись, Глеб снова ее поцеловал, но на этот раз Карина и не подумала вырываться.
– Я люблю тебя, – снова повторил Глеб, с трудом переводя дух. – И я тебе верю. Так что хватит уже орать на меня и расскажи все, что знаешь об этой идиотской истории и идиотках, которые в нее влипли.
Глава 31
Морозный вечерний воздух обжигал зацелованные Катины губы.
Захар шел впереди, крепко держа ее за руку, и прокладывал дорогу к дверям «Ван Гога». Ну прямо ледокол «Захар Гордеев»! Катя улыбнулась. Интересно, это нормально – мечтать о том, чтобы целую вечность идти за ним вот так?
Вокруг клуба опять собралась толпа. Уже знакомый Кате квадратный охранник устало отбивался от какой-то безумной парочки. Высокая девушка с темными распущенными волосами распекала его на все лады, тыкая пальцем в грудь, а мужчина рядом, кажется, пытался слиться со стеной. Выходило не очень: в конце концов, он был в зеленой куртке и красной шапке.
Девушка обернулась, свирепо взглянув на спутника, и Катя с такой скоростью рванула вперед, что врезалась в Захара.
– Карина… – выдохнула она, не веря своим глазам. А потом запрыгала на месте, будто поплавок, и завопила: – Карина! Глеб!
Таби обернулась. Нахмурившись, поискала Катю взглядом в толпе, но та уже сама неслась ей навстречу, расталкивая случайных прохожих, попадавшихся на пути.
Они стиснули друг друга в объятиях так крепко, словно не виделись вечность.
– Я победила, – шепнула Таби в Катины разноцветные прядки. – Можешь в это поверить? Я победила!
– Конечно, могу! – рассмеялась Катя, с трудом сглатывая ком в горле. – Я бы не поверила, если бы не победила!
И она правда так думала. Конечно, Катя бы соврала, если бы сказала, что ее не точил маленький червячок зависти, но радость и гордость за Таби раздавили его без всяких сожалений и тщательно вытерли воображаемую подошву о воображаемую траву.
– Мы победили. – Таби серьезно посмотрела на Катю. – Потому что твой комикс взял приз зрительских симпатий. Ты понимаешь? Мы обе!
Катино сердце болезненно сжалось от горького счастья. Кажется, она целую вечность не заходила в чаты, потому что не хотела знать, какие гадости пишут о ней и Захаре. Вот и прошляпила новость о своем комиксе! Невероятно. Ее история откликнулась стольким людям! Вот только…
– Женин комикс, – промямлила Катя.
– Ну, это мы исправим, – уверенно хмыкнула Таби. – Эй! – Она махнула рукой Захару. – Время отдавать должок, так что придумай, как нам пробраться внутрь. Этот шкаф даже денег у Глеба не взял.
– Эдик такой, – кивнул Захар.
– Эдик?
– Ага. – Он подошел к охраннику и пожал тому руку. – Привет, Эдик. Пропустишь моих друзей?
– Не вопрос!
Квадратный Эдик тут же отступил в сторону, пропуская их внутрь, но Таби проводил крайне подозрительным взглядом. Та растянула губы в хищной улыбке и отправила ему воздушный поцелуй. Выглядело это так, словно она пытается наслать на него какое-то проклятие, но тем не менее… Серьезно? Таби послала кому-то воздушный поцелуй?
Таби?!
Катя с удивлением уставилась на подругу, пытаясь понять, откуда в ней взялась эта пугающая игривость. Может, из-за победы в конкурсе? Или?..