1. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 5 – 338.
2. Ленин В.И. Философские тетради. – Полн. собр. соч., т. 29, с. 1 – 782.
3. Адмони В.Г. Синтаксис немецкого языка. Система отношений и система построения / АН СССР. Ин-т языкознания. – Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1973. – 366 с.
4. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. – М.: Высш. шк., 1977. – 248 с.
5. Гайсина Р.М. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1981. – 195 с. – Библиогр.: с. 184 – 194.
6. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка: Синтаксис. – М.: Высш. шк., 1981. – 208 с. – Библиогр.: с. 208.
7. Левицкий Ю.А. Проблемы сочинения / Перм. гос. ун-т им. А.М. Горького. – Пермь: Перм. гос. ун-т, 1980. – 81 с.
8. Материалистическая диалектика: Законы и категории / Митин М.Б., Шептулин А.П., Ляхова Л.Н. и др.; Редкол.: Шептулин А.П. (отв. ред.) и др.; АН СССР. Ин-т философии, АН УзССР. Ин-т философии и права им. И.М. Муминова. – Ташкент: Фан, 1982. – 343 с.
9. Мельничук А.С. Понятие системы и структуры языка в свете диалектического материализма. – В кн.: Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. М., 1970, с. 38 – 69.
10. Мещанинов И.И. Структура предложения / АН СССР. Науч. совет по теории сов. языкознания при Отд-нии лит. и яз. – М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. – 104 с. – (Вопр. теории языкознания; Вып. 1).
11. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи / АН СССР. Отд-ние лит. и яз. – Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1978. – 387 с.
12. Мигирин В.Н. Марксистско-ленинская методология и лингвистика: Эвристич. и конструктив. возможности марксистско-ленинской методол. в языкознании. – Кишинев: Штиинца, 1974. – 138 с.
13. Отношение. – В кн.: Философский словарь. – 4-е изд. М., 1981, с. 268 – 269.
14. Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания / АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1982. – 357 с. – (Пробл. марксистско-ленинского языкознания).
15. Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания: Гносеол. аспекты / АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1977. – 287 с.
16. Райбекас А.Я. Вещь, свойство, отношение как философские категории. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1977. – 242 с.
17. Романова Н.Л. О границах между сочинительными и подчинительными союзами: (На основе анализа понятий сочинения и подчинения). – В кн.: Аналитические средства связи в полипредикативных конструкциях. Новосибирск, 1980, с. 9 – 13.
18. Распопов И.П. Строение простого предложения в современном русском языке. – М.: Просвещение, 1970. – 191 с. – Библиогр.: с. 186 – 190.
19. Синтаксис словосполучення i простого речення: (Синтаксичнi категориii i звʼязки) / Редкол.: Жовтобрюх М.А. вiдп. ред.); АН УРСР. Ин-т мовознавства iм О.О. Потебнi. – Киïв: Наук. думка, 1975. – 222 с.
20. Философские основы зарубежных направлений в языкознании / Отв. ред. Панфилов В.З.; АН СССР. Ин-т языкознания. – М.: Наука, 1977. – 294 с.
21. Чесноков П.В. О предикативности как свойстве предложения. – В кн.: Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975, с. 171 – 178.
Мирианашвили М.Г.Речевой ритм как одна из форм проявления диалектического процесса развития
Проблема ритма была предметом пристального внимания мыслителей и исследователей всех эпох. Она рассматривалась в концепциях и доктринах ученых со времен античности до настоящих дней.
Ритм всегда считался одним из универсальных принципов структурирования явления или объекта в различных формах движения материи. Необходимо отметить, что в исследованиях ученых разных эпох и направлений, посвященных изучению форм проявления ритмических закономерностей, наблюдаются разноречивые толкования природы ритма. На данном этапе состояния проблемы нам представляется своевременной дальнейшая разработка более обобщенного понятия о ритме на базе методологических основ марксистско-ленинской философии и знаний, накопленных в разных областях науки о ритме. Для достижения этой цели необходимо установление более тесных связей между теориями отдельных наук о ритме и соотнесение этих теорий с законами марксистской диалектики.
Существующие в окружающей действительности последовательные и повторяющиеся явления уже заставляли мыслителей древности воспринимать их как упорядоченные во времени и пространстве процессы (3, 8, 14, 33). В силу повторяемости и цикличности явлений в человеческом мышлении постепенно зарождались некоторые первоначальные представления о ритме, которые стали проявляться в синкретических действиях человека: триединство музыки, пения и пластических движений повседневно сопровождали человека в быту и служили отражением его жизненно важной производственно-практической деятельности (война, охота, рыбная ловля или повторение тех же действий в игровой форме – игры-танцы) (43, 44, 45). Упорядоченные чередования пластических движений в сопровождении пения уже выражали смутное представление о ритме, заложенное в человеке, как о закономерном процессе повторяющейся периодичности.
Представления о ритме формировались и развивались в древнеиндийской, древнекитайской и древнегреческой философиях. Религиозные корни, заложенные в объяснении всех явлений у древнеиндийских и древнекитайских философов, исключили возможность поставить теорию о ритме на научную основу (18, 37, 42). Учение о цикличности процессов во Вселенной у древних греков содержало гораздо более рациональное зерно (3, 9, 14, 18). Во-первых, основоположниками самого понятия ритма являются древние греки. Великий древнегреческий философ Демокрит, который считается наиболее ярким представителем античного материализма, в своих прогрессивных и революционных, неприемлемых для науки той эпохи взглядах на сущность природы, уже рассматривал вопрос о характере ритма на материалистической основе. Во-вторых, великие умы Древней Греции, как сторонники материализма (Демокрит, Гераклит, в некоторых вопросах Аристотель и др.) (8, 14, 18, 24), так и его противники (пифагорейцы, Платон и др.) (18, 31, 33, 34) непосредственно связывали понятие о ритме с диалектикой: чередование определенных элементов, образующих гармонию бытия, связывалось в античной философии с мировым ритмом.
В исследованиях средневековых ученых ритм рассматривался как структурная основа, объединяющая объект во времени и пространстве.
Проблема ритма интересовала и представителей классической немецкой философии. Немецкие идеалисты конца XVIII – начала XIX столетия, отмечая, что основой ритмического развития является внутренняя противоречивость самого изучаемого явления, не сумели применить его для изучения природы или истории развития человеческого общества.
Гегель в своей философии выдвигает положение о том, что сущность диалектического метода зиждется на ритме. Но диалектика Гегеля является составной частью его идеалистической системы, что и не позволило применить развитое им понимание ритма к явлениям природы и общества (13).
Вопрос о ритме нашел свое отражение и в произведениях классиков марксизма-ленинизма. К. Маркс в «Капитале», как и в других своих более ранних работах, поставив социологию на научную основу, открыл закон ритмического развития истории (1).
Ф. Энгельс в «Диалектике природы» (2), рассмотрев вопрос о развитии материи как процессе, осуществляющемся по восходящей линии, обратил внимание на ритмический характер структуры объекта.
Признание, с одной стороны, ритмического характера развития материи, а с другой – развития материи во времени и пространстве побудило некоторых современных представителей марксистско-ленинской философии рассматривать ритм исключительно как процесс во времени и пространстве. Я.Ф. Аскин, например, рассматривает ритм «как специфический тип временнóй структуры» (10, с. 70), который может выступать и в пространственном аспекте «как выражение определенной повторяемости одновременно существующих элементов» (10, с. 158). Как и всякая структура, ритм выражает единство изменения и постоянства, однако, возможно, в большей степени, чем любая другая структура. В силу того что ритмичность характеризует определенный порядок во временнóй последовательности, Я.Ф. Аскин рассматривает ее как «частный и важный случай временнóй последовательности» (10). Кроме последовательности, ритм характеризуется также длительностью, будучи связан с чередованием фаз различной продолжительности существования. Периодический характер материальных процессов обобщается понятием «ритм». В то время как необратимость процесса развития обусловлена необратимостью течения времени, ритм указывает на повторяемость в развитии. По утверждению Я.Ф. Аскина, основой временнóй ритмичности является однонаправленность течения времени.
Ритмичность выступает также как характеристика, которая раскрывает значение времени в процессах развития. Временнóй ритм есть «тип связи событий (закон) в процессе развития» (10, с. 72), который определяет также меру времени.
Соглашаясь с тем положением, что временнóй аспект движения материи сравнительно с пространственным более глубоко выражает существенные черты развития материальных систем, В.Е. Комаров (23) считает структуру пространственного аспекта необязательно стабильной, консервативной. Она меняется в соответствии с определенными периодами развития структурных связей элементов данной системы.
«Пространственные ритмы могут иметь как статическую, так и динамическую природу в зависимости от соответствующего характера изучаемых систем» (22).
Существенной особенностью динамических свойств пространственных ритмов автор считает такой характ