Различные точки зрения на прогресс в изменениях языка в историко-лингвистическом плане недавно рассмотрела и подытожила Т.С. Шарадзенидзе (59, гл. 6). В монографии этого автора анализируются концепции В. Гумбольдта о прогрессе в языковом строе (в связи с морфологической классификацией языков); А. Шлейхера о единстве исторического процесса и универсальных закономерностях в прогрессе, не связанных родством языков (критерий совершенства – отношение языка к мышлению, причем флективные языки наиболее адекватно выражают процесс мышления); О. Есперсена и Н.Я. Марра (рецидивы концепции неравноценности морфологических типов) и т.д. Т.С. Шарадзенидзе, критически рассматривая указанные взгляды, приходит к выводу, что отказ от концепции единого универсального процесса развития в языковых типах не означает игнорирования историзма, развитие может иметь место в пределах каждого типа.
Не всякие различия в структуре языков и не всякие их изменения можно интерпретировать с точки зрения прогресса. Но это не означает отказа от признания прогресса языкового развития от низших ступеней к высшим. Такое поступательное движение имеет место в определенных сферах языка. Этот процесс следует изучать на разных уровнях языка в связи с развитием общественной жизни, мышления, всей культуры народа, носителя этого языка (59, с. 163).
К проблеме законов развития языка, к анализу «нового учения о языке» также обращается В.З. Панфилов (45). Подчеркивается, что в ходе лингвистической дискуссии 1950 г. был подвергнут справедливой критике тезис Н.Я. Марра о коренных ломках-взрывах языка в связи со сменой общественно-экономических формаций. Однако взамен критики Н.Я. Марра выдвинули не менее ошибочное положение о том, что язык якобы развивается лишь эволюционным путем и не переживает скачков в своем развитии.
«При этом упускалось из виду, что закон перехода количественных изменения в качественные путем скачка – всеобщий, в равной мере действующий и в природе, и в обществе, и что отсутствие взрывов в ходе исторического развития в языке не свидетельствует об отсутствии скачков, т.е. переходов от одного качественного состояния к другому в развитии языка, так как взрыв – быстрая смена одного качественного состояния другим – есть лишь одна из форм скачка, который в других случаях может осуществляться на протяжении столетий. Поэтому нельзя считать оправданным, что в ходе критики „нового учения о языке“ была отброшена и сама идея стадиального развития языков, а также положение о наличии общих закономерностей и этапов в развитии всех языков, т.е. положение о единстве глоттогонического (языкотворческого) процесса. Это, конечно, не означает, что могут быть приняты те конкретные схемы стадиального развития языков, которые в свое время предлагались представителями „нового учения о языке“ и которые ими неоднократно пересматривались. Здесь речь идет лишь о самом принципе» (45, с. 8 – 9).
Рассматривая концепцию И.И. Мещанинова о развитии языка (40), редколлегия сборника его трудов отмечала, что идеи наличия общих закономерностей в развитии языков пронизывает типологические исследования и на их современном этапе (40, с. 8). Сам И.И. Мещанинов в статье «Проблема стадиальности в развитии языка» отмечал сложность диалектической обусловленности стадиальных состояний и сдвигов и необходимость сравнительного подхода к разносистемным языкам, анализа исторического хода развития языка на конкретных и точно проверенных материалах каждого отдельного языка (40, с. 312).
Анализ и критика теории стадиального развития содержатся также в работе Б.А. Серебренникова «Вероятностные обоснования в компаративистике» (52, с. 41 – 43).
В.З. Панфилов (45) затрагивает общие вопросы развития языка в связи с развитием мышления, а также более конкретные проблемы развития отдельных языков, выдвигая на первый план ряд вопросов методологического цикла: место языка среди общественных явлений; социальная обусловленность происхождения и развития языка; исторические типы общностей людей и язык; причины и характер количественных и качественных изменений в языке; качественные ступени (стадии) в развитии языка и закономерности его развития; совершенствование языка в процессе его исторического развития; диалектическое противоречие между функциональным назначением языка и системными факторами его организации как источник постоянного процесса развития языка; соотношение лингвистических и экстралингвистических факторов в развитии языка и др. (45, с. 9 – 10).
Особое значение для понимания развития языка имеет общеметодологическая проблема социальной природы языка, которая важна как для выяснения происхождения языка в процессе формирования человека, так и для решения ряда вопросов функционального развития языка в связи с развитием общества. В отличие от тех направлений зарубежного языкознания, в которых язык рассматривается как продукт биологического развития и утверждается врожденный характер универсальных языковых структур, марксистско-ленинское языкознание выдвигает в качестве одного из фундаментальных положений принцип социальности языка (см. 46; 44).
По мысли В.З. Панфилова, социальная природа языка
«состоит не только в том, что он является достоянием всего говорящего на нем коллектива и, функционируя как важнейшее средство общения его членов, обслуживает их общественные потребности, но и в том, что он возникает как продукт и вместе с тем условие и необходимый компонент социального развития человека в процессе его трудовой деятельности» (46, с. 31).
«…Возникновение языка в процессе антропогенеза представляет собой лишь один из компонентов того качественного скачка, который имел место при переходе от обезьяноподобных предков человека к человеку, т.е. при возникновении новой, более высокой, чем биологическая, социальной формы движения материи» (46, с. 36).
Таким образом, работы ряда советских лингвистов вносят ясность в понимание таких сложных для разграничения вопросов, как «развитие языка», «эволюция», «прогресс» и т.д. Плодотворной представляется и четкая дифференциация внутри-структурного и функционального развития языков, обоснованная в некоторых лингвистических трудах. Так, В.А. Аврорин полагает, что функционирование языка обеспечивается наличием у него двух диалектически связанных, взаимообусловленных сторон: материальной структуры и общественного функционирования. Соответственно этому и развитие языка не представляет собой единого, однонаправленного процесса, а идет по двум относительно самостоятельным линиям: структурной и функциональной. Первая из сторон языка и линий его развития связана с ассортиментом материальных средств языка, их взаимной обусловленностью и взаимодействием, а также с процессом вызванных различными причинами изменений внутри структуры языка на всех ее уровнях. Вторая сторона связана с той ролью, которую язык играет в жизни общества, и с различными изменениями в характере и рамках функционирования языка (3, с. 14). По мнению автора, структура языка не полностью, но в немалой степени зависит от уровня его функционального развития. Эти связи не обладают характером тотальности. Они однонаправлены, необратимы: нет доказательств зависимости функциональной стороны от структурной, функция языка не определяется его структурой (3, с. 26 – 27). Последнее положение В.А. Аврорина вряд ли можно принять, поскольку функционирование любого объекта непосредственно зависит от уровня развития его структуры.
Функциональное развитие языка как одна из важных проблем социолингвистики впервые была поставлена советскими языковедами. Здесь, в частности, следует упомянуть труды Ю.Д. Дешериева (17). Функциональное развитие языка – процесс совершенствования языка, функционирования и расширения сфер его использования. Функциональное развитие не есть нечто присущее имманентно самому языку. Новые сферы употребления появляются как результат развития общества (24, с. 138). В развитии языка тесно переплетаются внутренние и внешние факторы. При этом следует отметить важность понятий «внешнее» и «внутреннее» в категориальной системе диалектического материализма, их методологическую функцию.
По мысли М.И. Исаева, темпы языкового развития целиком зависят от внешних факторов, главным образом интенсивности общественной жизни народов. Само же направление языковых процессов в основном находится во власти внутренних законов развития языка (24, с. 139). Заметим, что оба эти положения носят спорный характер. Темпы языкового развития могут зависеть не только от внешних факторов, но в какой-то степени могут быть заданы особенностями структуры каждого данного языка. В свою очередь, направление языковых процессов может быть обусловлено и внешними факторами (ср., например, особенности процессов развития категории количества в языке связанных с развитием соответствующей категории мышления, см. 45, с. 350 – 354).
Значительное внимание функциональному развитию языка уделил В.К. Журавлев (20), поставив также вопрос о соотношении внешних и внутренних факторов эволюции вообще и в частности языковой. Как указывает автор, общий ход
«развития эволюционистских концепций характеризуется постоянным отказом от абсолютизации внешних факторов (ламаркизм) и возрастающим интересом к внутренней причинности. Уже в гегелевской диалектике был выдвинут принцип самодвижения, саморазвития, источником которого является борьба внутренних противоречий, присущих каждому явлению, каждому процессу. Однако чрезмерное внимание к внутренней причинности может привести к абсолютизации внутренних факторов развития» (20, с. 5).
По мнению В.К. Журавлева, центральным при решении проблемы факторов развития языка должно быть понятие «социалема» (языковой, речевой коллектив).
«Положение о социальной детерминации социалемы, а через нее и эволюции языка не исключает, а предполагает другое, кажущееся противоположным, положение о саморазвитии „языковой техники“. Социалема – такая единица языковой эволюции, в которой перекрещиваются линии развития общества и языка. Через социалему осуществляется „социальное давление“ на развитие языка. Социалема определяет многое, но далеко не все. Остается значительный простор для действия сил „давления системы“, для внутренних законов развития языка» (20, с. 8).