Надо сказать, что это не полный перечень программы, часть ее я опустил, иначе бы она заняла слишком много места. Но и этого перечня вполне достаточно, чтобы иметь представление о талантах гимназисток, которые умели читать стихи, исполнять песни, играть на рояле. Добавьте к этому перечню драматические спектакли и «картины из оперы», о которых говорилось выше, и станет ясно, что обучались в стенах гимназии отнюдь не запуганные и потому скучные ученицы, а по-настоящему одаренные молодые девушки, которые уж точно не считали себя несчастными или чем-то обделенными.
Свои таланты гимназистки демонстрировали не только по случаю тех или иных событий и дат, нередко их выступления имели вполне конкретную цель – собрать средства от благотворителей на добрые дела. Для этого требовалось испрашивать разрешение Попечителя учебного округа. И чаще всего такое разрешение давалось.
«Вследствие представления от 30 января сего года (1916. – М.Щ.), честь имею уведомить Вас… что, согласно постановлению Педагогического Совета Ново-Николаевской женской гимназии… я разрешаю ученицам старшего класса гимназии устроить на масленице в здании гимназии платный литературно-вокально-музыкальный вечер под наблюдением и ответственностью учащего персонала названной гимназии, и с обращением сбора от этого вечера на приобретение пасхальных подарков для воинов действующей армии».
Но чаще всего подобные вечера устраивались для того, чтобы собрать средства на оплату учебы бедным гимназисткам. Размер суммы, собранной за вечер, публиковался в местной газете, а затем решалось – кому именно из бедных гимназисток нужно в первую очередь внести плату за учение. И таковая плата вносилась.
Вот как об этом сказано в протоколе заседания Педагогического Совета.
«Об освобождении учениц от платы за учение.
Родительский Комитет препроводил в распоряжение Педагогического Совета 615 руб. 59 коп., вырученные от спектакля, поставленного в декабре 1912 г., и предназначенные для взноса платы за беднейших учениц.
Постановили:
Из полученных денег внести: за Новицкую, Казанцеву, Серебренникову, Филатову, Красильникову, Бессонову (эта фамилия повторяется дважды, видимо, в гимназии учились сестры. – М.Щ.), Лукьяненко, Куликову, Смородинову – всего 612 р. 50 коп. Остаток 3 руб. 09 коп. по желанию Родительского Комитета постановлено израсходовать на завтраки бедным ученицам».
К благотворительным вечерам все относились благосклонно, в том числе и Городская управа, которая даже сделала своеобразный жест доброй воли в пользу гимназисток, приняв неординарное решение, о чем и известила начальницу гимназии.
«Городскою Управою устанавливается плата за хранение верхнего платья во время концертов и лекций в зале городского торгового корпуса.
Учащимся учебных заведений, посещающим концерты и лекции с разрешения учебного начальства, Городская Управа отведет в своем помещении особые места для бесплатного хранения верхнего платья, с тем, чтобы учебное заведение каждый раз посылало своего служителя для хранения платья.
В случае на то Вашего согласия благоволите уведомить о том Городскую Управу не позже 3-го сего декабря (1916 г. – М.Щ.)».
Жест, что и говорить, был весьма благородный. Ведь для гимназисток побывать в самом лучшем зале города на любом вечере – это уже было событие.
Гимназия была не только учебным заведением, где получали знания, она была еще и средоточием, своеобразным местом, где возникала дружба, сохранявшаяся затем на долгие годы, где постигались уроки не только словесности и географии, но и уроки жизненные, где вспыхивало нежданно первое чувство влюбленности…
Позже, уже на закате лет, многие выпускницы, вспоминая свою гимназическую юность, будут называть это время самым благословенным в своей жизни.
Но вернемся к гимназическим вечерам.
К счастью, удалось разыскать два описания таких вечеров. Итак, первое. Январь 1909 года. Из ново-николаевской газеты «Народная летопись».
«Светлячки. Музыка. Зрители сидят на стульях, расставленных вдоль стен зала. В распахнутые двери пара за парой выходят в костюмах разных наций юные девушки.
Здесь прошли парами великороссы, малороссы, китайцы, поляки, индейцы, римляне, испанцы и пр. и пр. Лица у всех улыбающиеся, взоры искрятся, выражают удовольствие.
Мне почему-то вспомнились майские светлячки.
Взвился прекрасно нарисованный занавес, мы услышали игру юных музыкантш, пение и декламацию. Вначале все шло робко, неуверенно, но молодежь скоро овладела собой, звуки голосов, исполнявшие “Горные вершины”, и по сей час звенят над нами ясные, звонкие, как песня жаворонка.
Танцы, декламация, неподдельное веселье – вот отличительные черты в веселье молодежи.
Хорошо.
Чувствуется, что заботливая рука руководила, создавая веселье и отдых для молодежи.
Впечатление самое отрадное.
Впрочем, мы отвлеклись и не отметили, где это было. Извиняемся.
Все это мы видели на вечере учащихся Ново-Николаевской женской гимназии.
Должны добавить, что не одна, очевидно, рука руководила столь многосложным делом устройства праздника, а потому от лица родителей приносим благодарность всей корпорации учащих».
Фамилии своей автор, к сожалению, не указал.
А вот и второе сообщение – из газеты «Обская жизнь» за 1910 год.
«Литературно-музыкальный вечер гимназии П.А. Смирновой. Вечер состоялся 22 января в Офицерском собрании. Хор, соло, дуэты, декламация произвели, безусловно, хорошее впечатление на публику. По людности это, пожалуй, небывалый вечер в Ново-Николаевске. Танцы шли очень оживленно. Молодежь веселилась от души».
Как уже говорилось, отношение к благотворительным вечерам гимназисток было самым благосклонным. Но случались и досадные промахи, хотя, с нынешней точки зрения, они воспринимаются с улыбкой. Правда, Павле Алексеевне Смирновой уж точно было не до улыбок.
А начиналось все вполне обычно и безобидно – как всегда. Все необходимые разрешения получены, намечен очередной платный ученический концерт, пригласительные билеты отпечатаны, и ученицы разносят их самым уважаемым людям города.
Но каково же, надо полагать, было удивление Павлы Алексеевны, когда получила она письмо следующего содержания…
«Госпоже Начальнице Ново-Николаевской женской гимназии П.А. Смирновой.
Свидетельствуя свою благодарность за приглашение на платный ученический концерт, устраиваемый 16 сего февраля (1916 г. – М.Щ.) в женской гимназии, имею честь довести до Вашего сведения, Милостивая Государыня, что присутствовать на этом вечере, к сожалению, не могу, так как присланный билет 2 ряда (10 место), за который мною уплачено пять рублей, не соответствует ни моему положению, ни цене билета.
К сему покорнейше прошу сообщить мне фамилии и имена учениц 8 класса женской гимназии, которые с предложением билета вошли в мой кабинет в пальто и в головных уборах.
Что касается билета, то таковой приобщен к делам Комитета.
Сообщая о вышеизложенном, прошу сообщить мне, как Председателю Комитета Начальников учебных заведений города Ново-Николаевска, какое последует с Вашей стороны заключение на мое отношение.
Председатель Комитета Начальников учебных заведений г. Ново-Николаевска, директор мужской гимназии, статский советник Н. Максин».
Какое последовало «заключение» со стороны Павлы Алексеевны Смирновой, остается неизвестным, потому что никакого ответа в архиве обнаружить не удалось, зато нашлось еще одно письмо, правда, не столь строгого содержания, но все на ту же тему. Написано оно было Начальницей Ново-Николаевской женской прогимназии:
«Имею честь возвратить Вам, Милостивая Государыня, билет 10-го ряда, предложенный мне ученицами 8-го класса вверенной Вам гимназии, воспользоваться которым считаю для себя неудобным. 2 рубля, переданные мною, прошу считать пожертвованными».
Да-с, времена меняются, а нравы чиновничьего люда остаются непоколебимыми, и когда видишь порою тщеславную суету нынешних чиновников от образования, невольно думаешь, что подобная ситуация вполне возможна и в наши дни, с одной лишь разницей: утруждать себя сочинением писем никто не будет – поручат подчиненным и те «вправят мозги» по телефону.
Долго я раздумывал над этой историей – почему же получился досадный промах? И родилась, как мне кажется, вполне правдоподобная версия: метранпаж подвел! Была раньше такая должность в типографии, а пригласительные билеты печатались именно типографским способом. Вот и отпечатали ошибочные цифры на именных билетах. А в суете не обратили внимания и вручили эти билеты гимназисткам, чтобы те доставили их адресатам.
Сомнительно?
Может быть, может быть, но что-то подсказывает мне, что я угадал верно.
И еще почему-то твердо уверен, что вечер удался, прошел на славу, что гимназистки были награждены бурными аплодисментами, и никто из них не пожалел, да, пожалуй, и не заметил, что в зале отсутствуют господин статский советник и госпожа начальница прогимназии.
И среди бесконечного пестрого перечня больших и маленьких событий происходили события знаковые, о которых стоит сказать отдельно.
Одно из них произошло 2 февраля 1910 года, во вторник, в 2 часа дня. В здании городской управы состоялось открытие «Общества попечения о народном образовании». Вечером того же дня в Общественном собрании состоялся спектакль, сбор с которого поступил «в пользу Общества, на нужды народного образования».
Новое общество не просто провозгласило о своих намерениях: «ни одного неграмотного в городе» – оно деятельно работало на ниве просвещения. И встали в городе двенадцать каменных красавиц школ, спроектированных знаменитым сибирским зодчим Андреем Дмитриевичем Крячковым, многие из которых до сегодняшнего дня украшают сибирскую столицу, многие новониколаевские ребятишки сели за парты, и учили их учителя, которые получили образование уже здесь, в Ново-Николаевске.