А на следующий день Беньовский, на этот раз один, снова посетил губернатора. Был он теперь не в парадном мундире, украшенном орденами, а в добротном цивильном камзоле, сшитом всё тем же искусным портным-китайцем из Макао.
Дерош всячески старался заинтересовать Беньовского идеей колонизации Мадагаскара и увлечённо рассказывал ему об этом острове. В течение своего губернаторства он кропотливо и неуклонно собирал сведения о Мадагаскаре и его населении, расспрашивал малагасийцев, переселившихся на Маврикий, арабских и индийских купцов, плававших к мадагаскарским берегам, миссионеров.
В центре острова лежит горный массив Анкаратра, окружённый прибрежным лесистым поясом, низменным и болотистым. Только на юге этот пояс переходит в степную равнину. Растительность разнообразна и богата. Самое примечательное из местных деревьев — равенала, или «дерево путешественников». В его листьях скапливается целительная влага, которая помогает путнику утолить жажду. Стоит лишь проткнуть остриём нижнюю часть листа у стебля, и из отверстия польётся струйка холодной сладковатой воды.
— Одна такая равенала растёт в саду у отца Антуана, — сказал Дерош. — Это наш миссионер, знаток Мадагаскара. Негостеприимные туземцы выдворили его с острова. Но он не теряет надежды когда-нибудь вернуться туда, чтобы принести неверным язычникам слово Божие. Рекомендую вам побывать у отца Антуана.
— Непременно побываю.
— У него в доме живёт презабавный бабакота.
— Кто?
—Зверёк с Мадагаскара. Фауна острова своеобразна и существенно отличается от фауны соседней Африки. Среди диких животных нет крупных особей, если не считать кабанов и кровожадных и агрессивных крокодилов, которыми кишат реки. Зато водится большое семейство так называемых лемуров, или полуобезьян, как определяют их учёные. По некоторым свойствам они похожи на обезьян. Бабакота их представитель.
— Расскажите, мосье, о королевствах малагасийцев. Насколько это серьёзная политическая сила?
— Самое могущественное из королевств — Имерина. Оно занимает центральную гористую часть острова, населённую народом гова. Короля окружает знать, владеющая стадами крупного и мелкого рогатого скота. Скот там показатель богатства. Правители Имерины стремятся подчинить своей власти весь остров и время от времени воюют с другими королевствами.
— Раздробленность острова на десяток мелких королевств увеличивает наши шансы на успех. Надо спешить, пока король Имерины не опередил нас.
— Вы правы, малагасийцы неплохие воины и умеют владеть оружием, — согласился Дерош.
— Луками и копьями?
— Не только, смею вас заверить. Есть у них и огнестрельное оружие.
— Откуда оно?
— Привозят арабские купцы и португальские контрабандисты из Мозамбика.
— Я вижу, Мадагаскар крепкий орешек. Тем заманчивее и желаннее цель, — напористо произнёс Морис Август.
— В прошлом веке Франция уже пыталась закрепиться в юго-восточной части острова. Восточное общество смогло основать поселение у бухты Святой Люции. Позже его перенесли на полуостров Толангару. Там поселенцы основали форт Дофин. Но часть гарнизона вымерла от злокачественной лихорадки, часть была перебита в схватках с туземцами. Остатки поселенцев в 1672 году покинули форт.
— Горький урок. Надеюсь, мы будем действовать осмотрительнее.
По рекомендации губернатора Морис Август посетил отца Антуана, неудавшегося миссионера. Жил он в маленьком домике при церкви, исполняя пока обязанности второго священника.
Отец Антуан, плотный мускулистый человек лет сорока, мало походил на священнослужителя. Скорее ему пристало бы носить военный мундир. Он и был воином, воином церкви, терпеливо готовившимся к новому миссионерскому рейду в джунгли Мадагаскара. Об этом острове и его жителях он собрал немало сведений и мог бы поведать Морису Августу немало интересного. Рассказывал он живо, увлекательно, демонстрируя острый, проницательный ум.
— Если вы заинтересовались Мадагаскаром, то сперва постарайтесь постичь, кто такие его обитатели, — начал свой рассказ отец Антуан. — У малагасийцев сохранились предания о трудном, полном опасностей плавании через океан. Они утверждают, что их далёкие предки приплыли с востока. Видимо, в этих туманных преданиях заложена какая-то правда. По своему облику, культуре, языку жители Мадагаскара напоминают обитателей островов Малайского архипелага, откуда они, по всей вероятности, и переселились много веков назад.
— Они встретили Мадагаскар незаселённым?
— Нет. Остров к тому времени населяли какие-то темнокожие племена, родственные африканцам. О схватках с этими племенами также сохранились предания. У некоторых жителей острова, особенно на его западном берегу, явно проступают негроидные черты, встречается несвойственная яванцам или суматранцам курчавость. Дальнейшую историю малагасийцев мы знаем плохо. Уже несколько веков назад у них существовали туземные государства со своими правителями, аристократией, свободными земледельцами и рабами.
Рассказ отца Антуана был прерван странным криком. Было похоже, будто лай собаки чередуется с плачем ребёнка. В комнату вбежал через раскрытую дверь из сада черно-бурый с белыми подпалинами зверёк величиной с крупную кошку, остромордый, пушистый.
— Это мой бабакота, проказник. Мой любимец, — сказал священник, глядя с нежностью на зверька.
Бабакота заметил незнакомого гостя, привстал на задние лапки, вытянул острую мордочку, вдыхая чужой запах, и принялся сверлить маленькими глазками-буравчиками незнакомца. Закончив исследование, он бесцеремонно прыгнул Морису Августу на колени и стал ласкаться.
— Какая фамильярность, Баба! — нарочито прикрикнул на любимца отец Антуан, не скрывая своего умиления, и протянул ему банан. Бабакота проворно спрыгнул с колен гостя на пол и схватил банан передними лапками, напоминающими человеческие ладони. Довольно урча, он забился под стол и занялся там лакомством.
— Ловок, словно белка, — сказал отец Антуан. — Целые дни проводит на деревьях, охотится на птичек.
— Почему этих и родственных им животных прозвали так странно — лемурами? — спросил Беньовский. — У древних римлян лемуры — это души умерших предков, которые призраками странствуют по ночам и пугают живущих.
— Малагасийцы верят, что в бабакоту и других полуобезьян переселяются души предков, и поэтому почитают их. Особенным уважением пользуется бабакота. Попробуйте убить зверька, и вы рискуете навлечь гнев туземного населения. Вас не накормят, вам не предоставят крова, на вас будут смотреть как на убийцу. Познакомившись с верованиями островитян, европейцы прозвали полуобезьян, ночных животных, лемурами.
— Вы, отец Антуан, изучали верования жителей Мадагаскара?
— Изучал, разумеется. Верования их просты. Малагасийцы поклоняются силам природы, предкам. Каких-либо сложных религиозных ритуалов я у них не наблюдал. На могилах умерших, как я мог заметить, иногда ставят вырезанные из дерева изображения покойного, фигуры птиц или просто столбы, разукрашенные растительным орнаментом. В художественном вкусе малагасийцев можете убедиться сами.
Отец Антуан пригласил Мориса Августа заглянуть в свой крохотный кабинет, набитый книгами и всякими изделиями малагасийских мастеров. Домашний музей отца Антуана ничем не напоминал роскошный музей губернатора Макао, набитый дорогими антикварными сокровищами. Не напоминал ни размерами, ни содержанием. Здесь были простые соломенные циновки, украшенные красивым орнаментом, корзиночки и шляпы, плетённые из камыша, деревянные маски, изображающие людей, птиц, животных, нарочито удлинённые, экспрессивные, выразительные в своём бесхитростном примитивизме, с подчас устрашающими личинами. Стол покрывала зелёная орнаментированная скатерть из пальмового волокна. Это небольшое собрание дополняла коллекция бабочек в коробке под стеклом, пёстрых, самых необычных расцветок.
— Вот что такое малагасийцы, — сказал отец Антуан, когда они возвращались в гостиную.
— Вы владеете их языком?
— Единого малагасийского языка не существует. Малагасийцы составляют целую группу племён или народов, говорящих на своих языках или диалектах — не знаю, как их правильно определить с точки зрения науки. Я владею более или менее свободно языком бецилисарака, на котором говорят жители восточного побережья. Немного владею и языком имерина, или гова. Но есть ещё языки бецилео, сакалава, антандуруи и другие.
— Трудно ли овладеть одним из этих языков?
— Языки эти не принадлежат к числу слишком трудных. Если у вас есть постоянный собеседник, носитель языка, вы легко им овладеете за несколько месяцев. Мой церковный служка Ратолани, в крещении Филипп, представитель народа бецилисарака. С ним я имею постоянную разговорную практику.
— Как это интересно и поучительно! Посетив ваш дом, я приоткрыл завесу над загадочным для меня миром обитателей Мадагаскара. Но позволю себе задать вопрос чисто практический.
— Задавайте, — добродушно согласился отец Антуан.
— Вы побывали на Мадагаскаре, столкнулись с его жителями, интересовались его культурой и историей. Если бы я выступил в роли предводителя отряда французских волонтёров, намеревающихся закрепиться на острове, какой бы совет вы мне подали?
— Высаживайтесь на восточном побережье — вот мой первый совет.
— Но почему на восточном? Это нездоровая болотистая местность. Она унесёт многие жизни.
— Возможно, что и унесёт. Серьёзное предприятие не обходится без риска, без жертв. Восточное побережье имеет то преимущество, что невдалеке отсюда находятся французские островные владения в Индийском океане, острова Маврикий и Реюньон, объединённые общим названием Иль-де-Франс.
Отсюда вы сможете получить необходимую подмогу и поддерживать через губернатора связь с Парижем.
— Это единственное преимущество восточного побережья?
— Нет, не единственное. Здесь находятся независимые малагасийские общины, не подчиняющиеся королям. И вы не встретите сильного противодействия. Здесь же вы сможете выступить в роли союзника и защитника вождей одной из таких общин в их противостоянии с соседними королевствами. С помощью щедрых подарков вы склоните этих вождей к союзу и вассалитету.