– Можно определить. Но для этого нужно научиться замечать мелкие детали, уметь видеть сквозь оболочку. Каждое движение человека, каждое его слово – это сигнал, знак, который нужно уметь читать. Возможно, научишься когда-нибудь. Надеюсь, я не зря трачу на тебя своё время. А сейчас ты под моей защитой, так что не переживай. Я скажу, когда нужно будет заткнуться.
Пока они говорили, забор остался позади, а дорога привела их к порогу Улья. Здесь путь обрывался. Катрин последний раз окинула взглядом грязный рынок, размышляя о том, как скоро она сможет вернуться на эти недосягаемые обычному человеку улочки. А может, это не случится больше никогда.
Люди без конца входили и выходили из дверей кабака, который являлся перевалочным пунктом, соединяющим два мира. Поток был таким плотным, что Катрин не успевала разглядеть лица, словно они стояли на входе в метрополитен.
Оказавшись внутри, они зачем-то разместились за первым свободным столом, неподалёку от выхода. Рядом с ними из ниоткуда возник вытянутый белобрысый официант с таким лицом, будто его только что разбудили. От него за километр несло скисшим потом и подгоревшим тестом, но он, кажется, совершенно не чувствовал дискомфорта. Должно быть, он спал прямо на рабочем месте. Вера сказала что-то нечленораздельное на незнакомом Катрин языке, и парень, коротко кивнув, тут же удалился. Народу здесь было, кажется, даже больше, чем в прошлый раз. Официант принес им два стакана с водой и тарелку грубо нарезанных овощей.
– Почему мы не идем домой? – жалобно простонала Катрин.
– Кое-кого ждём, – ответила Вера, не сводя глаз с входной двери.
Катрин мутило, она залпом осушила стакан воды и через секунду почувствовала, как та просится обратно.
– Здесь есть туалет?
– Потерпеть нельзя?
– Меня сейчас стошнит!
– Да что же ты за проблема ходячая? Не понос, так золотуха! Вон там, за баром! Две мину… – Вера не успела договорить, потому что Катрин сорвалась с места, зажимая руками рот, чтобы сдержать рвотные позывы.
Туалет здесь был, мягко говоря, не самым комфортным – всего лишь дырка, вырубленная в деревянном полу, но Катрин это не сильно волновало. Болезнь стянула желудок, и его содержимое стремительно выбиралось наружу. Умывшись из жестяного умывальника, прибитого к стене, Катрин собиралась выйти, но кто-то подпёр дверь снаружи. Она толкнула её плечом, но должного эффекта это не возымело.
– Эй! А ну, отвалите от двери! – закричала маленькая ведьма, но дверь по-прежнему не поддавалась.
«Успокойся», – раздался голос. Вот только звучал он не по-настоящему, а как будто внутри головы Катрин.
– Ты ещё кто? – отпрянула Катрин от двери, словно это она вела с ней беседу.
«Пожалуйста, говори со мной, словно ты просто думаешь – не открывая рта», – снова раздалось внутри головы маленькой ведьмы.
Это было так необычно и при том пугающе, что Катрин некоторое время старалась вообще ни о чем не думать, чтобы этот странный голос оставил её в покое. Но сил хватило ненадолго: сказывались усталость и любопытство.
«Кто ты такой?» – подумала она, чувствуя себя невероятно глупо, ведь это всё напоминало галлюцинации. Должно быть, лихорадка прогрессировала.
«Друг! Я твой друг!» – ответил голос, и Катрин решила, что в таком месте, как это, всё же нормально слышать голоса в голове. Звучал он, кстати, точно так же, как и её собственный, но был неподвластен Катрин, а значит, был чужим.
«У меня нет друзей!»
«Ты права, друзей у тебя нет. И та женщина, с которой ты ходишь, тоже не друг тебе. Советую расстаться с ней как можно скорее».
«Откуда ты её знаешь? Кто ты? Что тебе нужно?»
«Я хочу помочь тебе. Я знаю, что она пытается сделать! У тебя мало времени…» – голос вдруг замолчал.
Катрин толкнула дверь, которая легко открылась, и увидела Веру со злобной гримасой на лице.
– Ты чего здесь застряла? – проскрежетала та сквозь зубы.
– Меня рвёт, я плохо себя чувствую, – произнося это, Катрин пошатывалась, лавируя между обмороком и сознанием.
– Чёрт, да ты и впрямь хреново выглядишь, – Вера дотронулась до потного лба девочки и резко убрала руку, словно обожглась о только что закипевший чайник. – Мы это быстро исправим. Тебе нужно потерпеть всего чуть-чуть. Пойдём.
«Ха! Потерпеть. Можно подумать, у меня есть выбор», – бубнила про себя Катрин.
Они уже почти подошли к своему столу, когда двери Улья в очередной раз распахнулись, и вместе с дюжиной посетителей в зал вошел он. Тошнота снова подступила к горлу Катрин, когда она встретилась глазами с Вереском в его новом обличье. Он украдкой взглянул на неё, но быстро отвёл взгляд, притворившись, будто не узнал.
Всё произошло быстро.
– Альберт! Эй! Альберт! – Вера, уже успевшая сесть за стол, резко вскочила и, широко улыбаясь, молниеносно подлетела к кудрявому южанину в стильных синих джинсах и обтягивающей рельефный торс футболке, на которой были изображены пальмы и яхта.
На плече у него висел кожаный портфель, с каким обычно ходят бизнесмены или профессора. Вера ловко обвила свою руку вокруг его руки, а голову положила на плечо, словно этот мужчина сопровождал её. Вереск, попавший в этот неожиданный капкан, был явно в шоке, хоть и старался этого не показывать.
– Сто лет не виделись! Ты ведь не спешишь? Присаживайся за наш стол, выпьем за встречу, – ведьма глупо хихикала и часто хлопала глазами, изображая наивную простушку.
Вереск побледнел. Его кожа, несмотря на загар, приобрела теперь землистый оттенок. Он пару раз попытался выдернуть руку, но Вера вцепилась мертвой хваткой и проводила его до стола, где сидела ничего не понимающая Катрин. Откуда-то снова появился официант, и Вера попросила принести три чарки вина и тарелку хлеба. Официант кинул на Вереска подозрительный взгляд, но тот улыбнулся в ответ и попросил не медлить с вином.
– Вы меня с кем-то путаете, – Вереск изображал искреннее недоумение, но было понятно, что все за этим столом в курсе происходящего и ломать комедию смысла нет.
– Ну что ты, Альбертушка, тебя ни с кем не спутаешь, – лебезила Вера, выискивая пылинки на футболке Вереска.
Тот неуклюже состроил что-то похожее на улыбку и откашлялся.
– Всё нашел, что искал на рынке? – продолжала светскую беседу Вера.
– Угу, – Вереск нервно водил глазами по помещению, останавливая взгляд то на одной, то на другой двери.
– Я тут краем уха слышала, что Вереск, ну знаешь, местный алхимик, которого теперь ищут по всему рынку, пытается сбежать в мир. А ещё – что он не так давно отыскал некий манускрипт. Знаешь что-нибудь об этом?
Он молча помотал головой. Пальцы мужчины отбивали нервный ритм по деревянной поверхности стола. До этого момента Катрин не понимала, что происходит, но это слово – «манускрипт»… Что-то подобное она слышала в одном из фильмов или на уроке истории в школе: кажется, это как-то связано с древними книгами. Больная голова Катрин туго соображала, но «пазл» всё равно начинал складываться:
«Вера – чёртова лгунья. Всё это время, что мы находились на рынке, она охотилась за Вереском и его проклятой книгой! Хитрая тварь снова использовала меня! Всё враньё, никакого поиска ингредиентов. Каждый шаг, каждое действие – всё ради вонючего Вереска и его книги!»
Катрин прожигала Веру взглядом, и та чувствовала это. Ведьмочка мечтала проломить черепушку своей наставнице, а ещё этому уроду, который не так давно пытался её убить. Она ненавидела их обоих и это место.
«Договор будет расторгнут. Не знаю как, но я заставлю её разорвать эту связь, как только мы выйдем за дверь».
В какой-то момент Катрин заметила что-то непривычное в поведении Веры: несмотря на внешнее спокойствие, взгляд Веры нервно бегал.
Катрин за всё это время успела хорошо изучить ведьму и понимала, что в данный момент ситуацию она контролирует далеко не полностью.
– Чего же ты хочешь? – спросил Вереск, когда официант поставил перед ними три чарки с красным вином и свежеиспечённый хлеб.
– Я хочу то, что лежит у тебя в портфеле.
– Там нет ничего для тебя интересного.
Вера отпила из чарки и хрустнула хлебом, сломав его пополам.
– Сзади меня – два стража, ещё четверо сидят за баром, – Вера говорила это в своей излюбленной манере – спокойно и надменно. Локти её лежали на столе, и она понемногу откусывала от хлеба. – Трое следят за входом. Рядом с туалетом целый стол людей из Заката, а через улицу – их притон. Живым тебе отсюда не уйти. И твои фокусы с исчезновением больше не прокатят.
Вереск проглотил свою порцию вина и вытер губы тыльной стороной ладони.
– Пошла ты на хрен! И эту мелкую сучку с собой забери!
– Я предлагаю тебе вариант лучше – остаться в живых и покинуть это место. И даже более того: в знак благодарности я помогу тебе обосноваться в мире. Мы ведь своих не бросаем.
Катрин чувствовала, что Вереск был раздавлен. Его трясло от злобы и разочарования. Кажется, он искал пути отхода, но в его глазах читалось понимание, что таковых нет.
– Чёртова ты стерва. Я всё равно до тебя доберусь, – проскрежетал он сквозь зубы.
– Разумеется! – улыбнулась Вера. – Катрин, солнышко, возьми у Альберта книгу и засунь себе в рюкзак.
Вереск медленно расстегнул портфель и под столом передал Катрин книгу. Когда девочка схватилась за неё, он не отпустил книгу и, взглянув ей в глаза, тихонько прошептал:
– Не завидую я тебе, девочка. У тебя сильная энергетика, но ты ничего не знаешь об этом, а потому долго не протянешь. Советую бросить все эти игры и бежать как можно дальше. Скройся где-нибудь в норе и не высовывай оттуда свой маленький нос. Тогда ты сможешь протянуть пару-тройку лет, а может, и больше.
Катрин дёрнула за книгу, и пальцы Вереска разжались. Книга весила, как кирпич, и Катрин чуть не уронила её, на что Вереск одарил её холодной злобной улыбкой. Она показала ему средний палец и убрала книгу в рюкзак. Вереск жеста не понял и счёл его за проявление испуга.
– Когда она всему научится, то по норам придется прятаться тебе. Хотя такая жизнь тебе знакома не понаслышке, – улыбалась Вера, доедая хлеб.