Лисичкин. Не подходи. Такое слово найду — моментально исчезнешь!
Катя. Нет, Лисичкин, не исчезай меня! И вообще — с волшебной книгой не баловаться, а то натворишь невесть чего… Имей в виду!
Лисичкин. Ладно. Только сниму усы и отдам. Так и быть. (Перелистывает книгу.) А тебе пока, хочешь, конфет сделаю?
Катя. Как тебе не стыдно, Лисичкин! А каких конфет?
Лисичкин. «Мишек косолапых».
Катя. С ума сошёл, такие дорогие!
Лисичкин. А каких?
Катя. Можно сливочные тянучки. И только две штучки. И сразу усы снимем… И отдавай книгу.
Лисичкин. Где тут сладости? Буква «сы»… Скарлатина. ..
Катя. Не надо.
Лисичкин. Собака…
Катя. Не надо.
Лисичкин. Сладости восточные. Пирожные…
Катя. Можно трубочку с кремом.
Лисичкин. Гм… Совсем легко. Встать вот так… сказать: каракас-маракас… обвести рукой три круга… (Обводит рукой круги, громко.) Ракасы-макасы! Ракасы-макасы! Кара…
Сверху на голову ему падает валенок.
Катя. Здравствуйте!
Лисичкин (долго качается от удара. Потом с изумлением рассматривает валенок, заглядывает внутрь). Нет, это не трубочка с кремом. Наверное, ошибка в учебнике. Наверно, нужно… ракос-макос!
Вдруг у Лисичкина вырастает хобот.
Катя. Вот так тебе и надо!
Лисичкин. Ой, зачем это мне? У меня уже усы есть!
Ну что в самом деле! Макасы-ракасы!
Лисичкин взлетает вверх, летает под потолком, качаясь, как маятник.
Катя. Это ещё что? Спустись сейчас же! Честное слово! Как тебе не стыдно, Лисичкин!
Лисичкин. Мне не туда! Мне не сюда! Снимите меня кто-нибудь!
Катя. Главное, — не говори больше никаких слов, а то я не знаю, что с тобой ещё будет! Вот превратишься в камень или в жабу, что тогда? Отдавай книгу!
Лисичкин. Да, ты возьмёшь и убежишь, а я что? А Надежда Филипповна придёт… Тогда я уж лучше в камень!..
Катя. И ты, значит, думаешь, что я убегу и брошу тебя висеть? Знаешь что, Лисичкин, надо и в самом деле так сделать, чтобы ты знал, как про меня гадости думать! (Делает вид, что уходит.)
Лисичкин. Катя, не уходи! Катя! Я не так думаю! Я про тебя хорошо думаю! На, возьми книгу! На!
Бросает книгу. Катя её ловит. Внимательно перелистывает. Лисичкин с надеждой смотрит на неё сверху.
Лисичкин. Ты в оглавлении смотри. Мне только чтобы без усов, без хобота и вниз. Нашла?
Катя. Погоди. «Голову снять…»
Лисичкин С быстро). Это не то.
Катя. Усы-бороду снять…
Л иснч к и и. То самое!
Катя. Ох, Лисичкин, с этим такая возня… просто не знаю. Времени совершенно нет! Надо выдёргивать волоски, жечь на свечке… А где у нас свечка? У нас даже спичек нет!
Лисичкин. Так я и буду, как кошка, с усами жить?
Катя. Сам виноват. Не колдуй, раз не умеешь. Знаешь что? Я попробую тебя снять. А остальное уже потом, хорошо? А то очень некогда… (Листает книгу.)
Лисичкин. Есть?
Катя. Пока нет. Есть: «Очутиться мгновенно за версту впереди себя». Хочешь?
Лисичкин. Ещё чего! А нету такого: очутиться на стуле или хоть, ладно, на шкафу?
Катя. Этого нету. Вот есть: «Уйти в землю по колено»
Лисичкин. Нет уж, висеть лучше.
Катя. Ага, вот: «Взлететь к небу…»
Лисичкин. Куда ещё!
Катя. «Опуститься вниз…»
Лисичкин. Вот это давай скорее!
Катя. Ой!
Лисичкин. Что?
Катя (упавшим голосом). Не могу я тебя снять, Лисичкин, миленький. По-тарабарски написано. Ничего не понять.
Лисичкин (испугался). А как же?
Катя. Знаешь что? Я побегу к Акулине Ивановне. Она знает тарабарский язык. Она там… одного человека спасет, а потом тебя расколдует. Мы скоро! Ты себе виси спокойно. Мы придём!
Лисичкин. Что ты! Куда ты! Не уходи! Я боюсь!
Катя. Ну чего ты, глупый, боишься? Повисишь немножко, и всё.
Лисичкин. Надежды Филипповны боюсь. Она меня и так выгнала, а тут ещё и хоботы всякие разные, и, плюс amp;о всему, летаю… Не уходи!
Катя. Да что же мне теперь делать? Лисичкин, ты же меня прямо убиваешь!
Лисичкин. Да, тебе хорошо. У тебя хоть усов нету… А я…
Катя. Не хнычь! Я думаю.
Лисичкин. А вот ты бы повисела, так тогда бы…
Катя. Лисичкин! Знаешь что? Очень всё просто! И совсем не надо тебя снимать!
Лисичкин (завопил). Да ты что?!
Катя. Лисичкин! Скажи мне: в каком направлении отсюда бобровый питомник? Только смотри, не напутай. Сосредоточься.
Лисичкин. Как я могу сосредоточиться, когда я всё время качаюсь?
Катя. Ну, тогда я сосредоточусь. (Думает.) По-моему, там. (Показывает в сторону шкафа.)
Лисичкин. С ума сошла! Зачем тебе питомник? Причём тут питомник?
Катя. Не мешай! Потом… (Ищет в волшебной книге. Читает.) «Как перенестись за версту впереди себя…» Верста в царское время это всё равно что у нас километр?
Лисичкин. Всё равно, ну и что?
Катя. А до бобрового питомника как раз километр! Сейчас перенесёмся, понял? Только самое главное: не ошибиться, в какую сторону!
Лисичкин. Вон там питомник! (Показывает на окно.)
Катя. Ты что? Я же оттуда прибежала, он там! (Показывает на шкаф.)
Лисичкин. Да, там! А когда ты бежала, сколько у тебя было поворотов? Забыла?
Катя. Забыла…
Лисичкин. А я там, если хочешь знать, два раза заблудился! И лучше тебя знаю, где!
Катя. Ну, смотри! На твою ответственность! Туда, говоришь?
Они поворачиваются в сторону окна.
Лисичкин. Туда! Постой. А когда я буду вылетать, об верхнюю полку не треснусь?
Катя. Трус несчастный! (Протягивает ему книгу.) Вот эти волшебные слова надо сказать, когда я сосчитаю до трёх. И давай руку, а то мы в разные стороны разлетимся. Так! (Берёт его за руку.) Ну, раз, два, три!
Оба. Турамбар-барматор!
Раздаётся мелодичный звон, дети исчезают.
ПЯТАЯ КАРТИНА
В полумраке — потолок и часть стены. На стене нарисована девочка с красным галстуком, которая выпускает голубей. С потолка свешивается огромная люстра с хрустальными подвесками. Она покачивается с нежным звоном. На люстре, как ни странно, вцепившись в неё обеими руками, сидят Катя и Лисичкин. Они молчат.
Катя (шёпотом). Лисичкин…
Лисичкин (шёпотом). Что?
Катя. Где мы?
Лисичкин молчит, отдувается.
Мне почему-то кажется, что мы на люстре.
Лисичкин. Сам знаю, что на люстре. А вот где?
Катя. То есть как где?
Лисичкин. Ну, на люстре, а в какой стране?
Катя (испугалась). Как это, в какой? Мы же летели на километр!
Лисичкин. А ты мерила, да? А что, если ошибка в учебнике, и мы на тысячу… Где-нибудь в Турции?
Катя (вне себя). Тогда… спасибо тебе, Лисичкин, что ты нас погубил!
Лисичкин (убитый горем). Это, наверно, я ошибся от висения…
Катя. Ну, всё. Теперь всё пропало… и сундук… Лисичкин. Какой там сундук?
Катя. И, что теперь будет с Василисой? Бедная, несчастная!
Лисичкин. Кто?
Катя. Не твоё дело! Сейчас же узнавай, где мы! Лисичкин. Хорошо, Катя. А как?
Вдруг сверху донеслась танцевальная музыка и топот. Потолок, люстра. Катя и Лисичкин затряслись.
Лисичкин (радостно). Катя, знаешь что?
Катя. Ну, что?
Лисичкин. Поздравляю! Мы у нас!
Катя. Почему ты думаешь?
Лисичкин. Это же танцевальный кружок!
Катя. Ну и что? Может, в Турции тоже есть танцевальный кружок. Может, это турки танцуют?
Лисичкин. Тшш! Слышишь?
Где-то внизу мы слышим неуверенный звук горна. Он пытается изобразить сигнал: «Спать, спать, по палаткам».
Катя и Лисичкин. Наши! «Спать, спать, по палаткам»! Репетируют!
Катя. Тише, не свались!
Лисичкин. Ой! Катя, ты на стенку гляди! Мы же в нашем Доме пионеров! Я бы давно узнал, только я на него никогда с люстры не смотрел!
Катя. Поняла раньше тебя. Ты лучше скажи, как мы отсюда слезем?
Лисичкин. Ха! А зачем слезать? Мы вот как скажем «турам…»
Катя. Замолчи сейчас же! Ты соображаешь, куда нас опять занесет с этим «турам…» (Испуганно закрывает рот рукой.) Ты лучше думай, как слезть, и ещё думай, что мы скажем, если нас Иван Петрович увидит тут на люстре?
Внизу раздаются шаги и скрип отворяющейся двери.
Лисичкин. Кто-то идёт! Катя. Тшшш!
По мере сил пытаются сделаться незаметными.
Лисичкин (шепчет). Хорошо ещё, что темно!
В этот самый момент вспыхивает люстра. Катя и Лисичкин делают единственно возможное в их положении: они закрываются руками.
Иван Петрович (голос снизу). Это… ещё… что?! Катя. Иван Петрович…
Лисичкин. Директор.
Они ни живы ни мертвы. Через некоторое время под люстрой появляется верхний конец стремянки и по стремянке поднимается лысый человек. Он потрясён до глубины души. Это директор Дома пионеров, Иван Петрович. Стремянка невысока, он не может дотянуться до Кати и Лисичкина, только смотрит на них.
Долгое, тяжелое молчание.
Иван Петрович. Ну?
Катя (опускает руку). Здравствуйте, Иван Петрович.. . Иван Петрович. Здравствуй.
Молчание.
Катя. Мы, Иван Петрович, не туда попали…
Иван Петрович. Я это заметил.
Опять молчание. Лисичкин, не выдержав, поворачивается к директору, и тот видит хобот и усы.
Лисичкин. Здравствуйте. ..
Иван Петрович. Это что за пугало? Неужели репетиция драмкружка назначена сегодня на люстре?
Лисичкин сопит.
Катя. Иван Петрович! Пожалуйста, пожалуйста, не спрашивайте ничего! Всё равно вы не поверите. Потому что поверить этому нельзя. Вы только поверьте, что всё это страшно важно! А главное, Иван Петрович, миленький, скажите нам