Упоминания «О поляках» на конверте нет. Однако следует иметь в виду, что, возможно, в 1986 г. Мурин видел другой конверт. 18 апреля 1989 г. сотрудник VI-й сектора В.Галкин прикрепил к папке-двухлистке, в которой хранился закрытый конверт № 1, справку следующего содержания. «Получил от тов. Болдина В.И. документы в заклеенной папке вместе с конвертом вскрытого пакета за № 1, которая в тот же день сдана в VI сектор в новом опечатанном пакете за № 1. В.Галкин. 18. IV. 89 г.»
Получается, что Галкин получил конверт закрытого пакета №1 вскрытым и, видимо, в неприглядном состоянии. Галкин был вынужден вложить катынские документы, находившееся в заклеенной папке в новый конверт, опечатать его и сдать на хранение, о чем свидетельствует запись на папке.
При перепечатывании текста на новом конверте Галкин не имел права изменить даже запятую в том тексте, который был напечатан ранее. Возникает вопрос, почему Мурин, говоря о надписях на конверте № 1, исказил текст? Возможно, он ошибся, воспроизводя его по памяти, а, возможно, он в 1986 г. действительно видел конверт, отличающийся от того, который был обнаружен в 1992 г.
Кстати, сегодня в РГАСПИ хранится конверт, датированный В.Галкиным 24.12.1991 г. Это документальное подтверждение того, что при Горбачеве было три конверта закрытого пакета № 1 : один — до 18.04.1989 г., второй с 18.04.1989 г. до 24.12.1991 г. и третий , датированный 24.12.1991 г.
Папка-двухлистка, в которой хранились катынские документы (ее размер меньше, нежели конверта), без изменений хранилась в VI секторе с 15 апреля 1981 г., то есть с того момента, когда Галкин возил катынские документы Председателю КГБ В.Андропову и министру иностранных дел СССР А.Громыко. Сведения о Громыко на папке отсутствуют, но Галкин в личной беседе утверждал, что помимо Андропова с документами знакомился и Громыко.
Но вернемся к теме «закрытых пакетов». Режим доступа к материалам, содержащимся в них, предписывал очень серьезные ограничения. В частности, на пакетах имелась приписка типа: «Только для первого лица», «Вскрыть только с письменного разрешения Генерального секретаря» (в разные периоды формулировки могли меняться, но смысл был такой). Даже заведующий Общим отделом ЦК КПСС, лично отвечавший за сохранность «закрытых пакетов», не имел права без санкции Генсека знакомиться с хранящимися в них документами.
В ЦК КПСС существовал порядок – после избрания нового Генерального секретаря, заведующий Общим отделом лично приносил ему «закрытые пакеты» для ознакомления. Генсек собственноручно вскрывал принесенный ему «закрытый пакет» и знакомился с документами. После этого он вновь лично запечатывал «закрытый пакет», ставил дату, подпись и возвращал пакет заведующему Общим отделом.
Этот порядок нарушил Горбачев. В силу патологической боязни ответственности «он не ставил подписи даже при просмотре «особого пакета № 1», переложив эту обязательную операцию на Болдина» (Катынский синдром… С. 253). Такое поведение позволяло Горбачеву в критических ситуациях уходить от ответственности, ссылаясь на «незнание». Примерами могут служить ситуации с действиями военных в 1989—91 гг., когда Горбачев публично заявлял, что ему неизвестно, кто дал санкцию на применение силы в Тбилиси, Баку, Вильнюсе и т. д.
Завершая тему партийных архивов, нельзя не упомянуть сектор № 1 Общего отдела ЦК КПСС. Он также находился в Кремле, в том же здании, был расположен кабинет Генсека и зал Политбюро. Сектор № 1 выполнял роль мини – общего отдела при Политбюро ЦК КПСС. Через него осуществлялось поступление и размножение материалов на Политбюро. Подготовку окончательных вариантов постановлений Политбюро е исправлениями и дополнениями также осуществлял этот сектор.
Его много лет возглавляла Мария Васильевна Соколова, которая являлась ходячей энциклопедией истории КПСС. К сожалению, в 2007 г. она отвергла все попытки встретиться с ней. Удивительно, но многие «старые партийные кадры», кляня нынешние времена, наотрез отказывались сообщить какую-либо информацию, которая способствовала восстановлению истины в освещении советского периода истории России . Как правило, они ссылались на подписку о неразглашении, которую когда-то дали канувшей в Лету партии.
Кстати, это один из ответов на вопрос, почему рухнул СССР. Система воспитала людей, которые утратили способность принимать самостоятельные решения и привыкли лишь слепо верить в то, что высшее руководство всегда право. Так, веря в безошибочность курса, предложенного Горбачевым, они шли за ним в бездну. Несмотря на то, что теперь они клянут бывшего Генсека, верность его предательской «генеральной линии» они сохраняют по-прежнему.
Горбачев и «закрытый пакет № 1»
Известно, что в сентябре 1992 г. в научный оборот были введены четыре документа из «закрытого пакета № 1». Это: записка Берии Сталину № 794/Б от «__» марта 1940 г. с предложением о расстреле польских военнопленных, выписка с решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П13/144 от 5 марта 1940 г. по «Вопросу НКВД» (два экземпляра), стр. 9 и 10 из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) № 13-оп за 1940 г. и записка Шелепина Хрущеву № 632-ш от 3 марта 1959 г. с проектом постановления Президиума ЦК КПСС.
Немного об истории «закрытого пакета № 1». Утверждается, что в 1970—е годы «закрытый пакет» по Катыни длительное время хранился в сейфе Константина Черненко (тогдашнего заведующего Общим отделом ЦК КПСС), затем поступил на хранение в VI сектор Общего отдела (архив Политбюро) с указанием «Справок не давать, без разрешения заведующего общим отделом ЦК не вскрывать».
Об особой секретности этого пакета свидетельствует следующий факт. В интервью журналу «Новая Польша» (№ 11, 2005) бывший член Политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев рассказал : « В 1985—1989 гг. Горбачев был в постоянной связи с Ярузельским. У них были хорошие личные отношения. В это время генерал Ярузельский настаивал на выяснении подробностей катынского дела. Я от Политбюро руководил в то время работами комиссии по этим вопросам. Это было непростое задание. Я многократно обращался в канцелярию и архив Горбачева, чтобы получить необходимые документы. «Ведь невозможно, чтобы не было никаких бумаг», – говорил я. «Нету», – отвечали мне». А.Яковлев также заявил, что о катынских документах он неоднократно лично спрашивал М.Горбачева, но ответ всегда был отрицательный.
По свидетельству бывших работников Общего отдела ЦК КПСС, в 1985—87 г.г. «закрытый пакет» с документами по Катыни в VI секторе был только один . Этот пакет представлял из себя увесистый запечатанный почтовый конверт для документов формата А4. Его толщина составляла не менее 2,5– 3 см. Одновременно в архиве Общего отдела ЦК КПСС хранились две большие архивные картонные коробки толщиной 30—35 см с различными документами по «Катынскому делу». Но наиболее важные и совершенно секретные документы по Катыни находились в «закрытом пакете».
Установлено, что до 1987 г. в «закрытом пакете № 1» по Катыни находился оригинал Сообщения комиссии Бурденко . Это выяснилось, когда «катынский» пакет был вскрыт по распоряжению М.С.Горбачева в связи с подготовкой к рассмотрению на Политбюро ЦК КПСС одного из « вопросов Смоленского обкома» и с оригинального экземпляра Сообщения комиссии Бурденко необходимо было сделать рабочую ксерокопию.
Основную часть документов, хранившихся внутри «закрытого пакета» по Катыни, в тот момент составляли какие-то многостраничные списки. Вероятнее всего, это были списки 3.196 польских граждан, санкцию на расстрел которых Берия весной 1940 г. испрашивал у Политбюро ЦК КП ВКП(б) весной 1940 г. Но, возможно, это были какие-то иные списки. Внутри пакета также находились и другие документы по Катынскому делу.
Не вызывает сомнений, что Горбачев до апреля 1990 года, по меньшей мере, дважды знакомился с катынскими документами из «закрытого пакета № 1». После избрания М.С.Горбачева на пост Генерального секретаря ЦК КПСС в марте 1985 года, тогдашний заведующий Общим отделом ЦК КПСС А.И.Лукьянов лично приносил ему «закрытый пакет № 1». Но Горбачев пытается всех убедить в том, что впервые о катынских документах ему стало известно лишь в 1988 или 1989 г. Однако не вызывает никаких сомнений тот факт, что Лукьянов не мог нарушить установленный в ЦК КПСС порядок ознакомления вновь избранного Генсека с документами из «Особой папки».
То, что Горбачев уже в 1986 г. был знаком с катынскими документами свидетельствует следующий факт. 11 июля 1986 г. при рассмотрении на Политбюро ЦК КПСС вопроса «Об участии делегации (во главе с Генеральным секретарем ЦК КПСС) в работе съезда ПОрП» Горбачев заявил, что «…придется разобраться с Катынью» (В Политбюро ЦК КПСС. А.Черняев. С.69) Сказано это было без всяких комментариев, что свидетельствует о хорошем знании Горбачевым катынской проблемы.
Документально установлено, что Горбачев затребовал себе в кабинет документы по Катынскому делу накануне визита Ярузельского в Москву в апреле 1989 г. Но не исключено, что он знакомился с катынскими документами «закрытого пакета № 1» и до этой даты – в 1987 г. при первой попытке начать активное обсуждения темы Катыни в Политбюро и накануне своего визита в Польшу в июле 1988 г. По утверждению Горбачева, они тогда находились в двух «закрытых пакетах». Кто же после 1987 г. дал команду разделить один катынский пакет на два? Видимо, «барабашка», который поселился в кремлевских архивах вместе с приходом Горбачева.
Горбачев в мемуарах «Жизнь и реформы » пишет: «… Что касается других документов, относящихся к катынской трагедии, то я помню о двух папках, которые показывал мне Болдин еще накануне моего визита в Польшу. Но в них была документация, подтверждающая версию комиссии академика Бурденко. Это был набор разрозненных материалов, и все под ту версию»