В тот же день, проведя рекогносцировку на местности, батарея остановилась на высоком холме, с которого Рудня просматривалась, как на ладони. Скопление фашистов было таким огромным, что Флеров принял решение произвести не один, а целых три залпа по Базарной площади городка. Они следовали с короткими промежутками один за другим. Создавалось впечатление, что небо низверглось на землю, а из-под земли открылась преисподняя.
Бойцы батареи и красноармейцы, над головами которых со свистом пролетали крылатые ракеты, любовались открывшейся им картиной апокалипсиса.
–– Не стрельба, а симфонический концерт! Глаз не оторвать!
–– Да, такую песню я слушал бы бесконечно!
–– «Катюша»! – мечтательно произнес Алексей Туз.
–– А действительно, ребята, все, как в этой песне! – подхватил его слова брат. – «Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, на высокий берег на крутой». Смотрите: и река, и туман над ней клубится, и мы стоим на высоком берегу. Предлагаю назвать это необыкновенное оружие в честь нашей Катеньки!
Девушка нравилась Андрею. Довольный отсутствием соперников, он буквально ни на шаг не отходил от нее. Екатерина также оказывала ему знаки внимания. Больше всех был доволен сложившейся ситуацией Алексей. Теперь Ольга всецело принадлежала ему.
Написанную в первые дни войны песню композитора Блантера на стихи Михаила Исаковского знали уже на всех фронтах. Передавая донесение через узел связи штабной роты, нарушая правила шифровки, остроумный радист отстучал: «У Красной Армии появилось чудо-оружие по имени «Катюша». В течение суток эта новость стала достоянием 20-й армии, а через ее командование – и всей страны.
На запрос Ставки об эффективности применения ракетного оружия командующий артиллерией Западного фронта генерал-лейтенант Н. А. Клич докладывал 2 августа командующему артиллерией Красной Армии:
«Внезапный огонь батареи «БМ-13» наносит большие потери противнику, обращает его в паническое бегство. Наши части, наступая после ее залпов, не встречают сопротивления врага; пленные показывают, что пехота панически бежит не только с участков, по которым наносится удар, но и с соседних, на расстоянии в один-полтора километра от места залпа».
Кривошапов не ошибся: высшее гитлеровское командование было чрезвычайно обеспокоено сведениями о новом оружии Красной Армии. В действующие части полетели шифрованные радиограммы, предписывавшие любой ценой захватить если не целиком ракетную установку, то хотя бы раму для стрельбы и прицельные приспособления.
За батареей началась охота. При малейшем подозрении о месте ее нахождения территория подвергалась массированной бомбардировке. Теперь после каждого залпа приходилось не только в спешном порядке прятаться в лесу, но и в нем перемещаться по глухим, порою труднопроходимым заболоченным дорогам, постоянно меняя направление движения. Перед тем как сделать привал, тщательно прочесывали местность в радиусе нескольких километров. Флерова предупредили, что район боевых действий батареи наводнен диверсантами, переодетыми в красноармейскую форму и гражданскую одежду.
Маршрут передвижения батареи изображал на карте ломаную кривую: из Рудни вернулись к Орше, оттуда, пройдя вместе с отступающими частями 76 километров, вышли к станции Гусино…
В начале августа войска Западного фронта, в том числе 20-я армия, получили приказ отходить на рубеж Холм-Жирковский – Ярцево – Ельня и, переправившись через Днепр у села Соловьево, закрепиться на его восточном берегу. Выполнить его не смогли – немцы успели разбомбить переправу. Пришлось отходить вниз по течению к деревне Рожково…
Двое суток батарея двигалась по размытым дождями лесным и проселочным дорогам; еще сутки – в общей колонне, под бомбежками и обстрелом. Подойдя к переправе, узнали, что из-за большой скученности войск и низкой пропускной способности понтонного моста, кроме боевых установок, можно переправить только десять грузовиков со снарядами. Флеров попытался возразить руководившему переправой генерал-майору:
–– Товарищ генерал, батарею ослаблять нельзя. Она выполняет особое задание Верховного Главнокомандующего!
–– Капитан, мы все выполняем особое задание – бить врага! Не ерепенься. Делай то, что тебе говорят! Не видишь: понтонный мост уже еле дышит и в любую минуту может развалиться. И разгрузи свои установки, иначе вместе с ними пойдем все к чертовой матери на дно!
Пришлось снять реактивные снаряды и нести их на руках.
Отчаянные усилия генерала, старавшегося под беспрерывным артиллерийским обстрелом врага навести на переправе хотя бы элементарный порядок, были практически бесполезны. Каждая часть спешила проскочить опасное место как можно скорее, что лишь усугубляло сутолоку. При малейшей заминке те, кто находился позади, матерясь, напирали на впереди идущих. Заглохшие грузовики, не обращая внимания на протесты сопровождавших их офицеров, сбрасывали в реку. Не умолкая, ржали перепуганные лошади.
Взрывом одной из мин разбило звено переправы. К счастью, это произошло недалеко от берега. Не растерявшись, Флеров приказал загнать на место поврежденного понтона грузовики с откинутыми бортами. Движение возобновилось.
Едва установки оказались на суше, налетели бомбардировщики. Несколько ракетчиков, не успевших переправиться на берег, погибли. Еще одного из бойцов, который нес в руках реактивный снаряд, сбросило взрывной волной в реку. Его вытащить успели, а снаряд ушел под воду.
К Флерову подбежал командир взвода боепитания Кузьмин, на нем буквально не было лица.
–– Товарищ капитан, что делать?
–– Снаряд любой ценой нужно найти!
–– Да как его найдешь в сплошном месиве огня!
–– Лейтенант, вы слышали приказ? Снаряд ни в коем случае не должен достаться врагу!
К растерянному Кузьмину подошли братья Тузы.
–– Товарищ лейтенант, разрешите, мы нырнем!
–– Так вода же, наверное, ледяная!
–– Не волнуйтесь! Мы закаленные. На Крещенье даже в прорубь окунаемся. И под водой подолгу можем не дышать.
Поочередно ныряя, братья искали утонувший снаряд три часа. Когда, наконец, вытащили, радости не было предела.
Как только хвост батареи скрылся в перелеске, Флеров подошел к Тузам. Укутанные в одеяла, которые нашлись у начхоза, они лежали в кузове грузовика, продолжая дрожать от холода. Рядом, с опаской поглядывая на них, сидела медсестра.
–– Как их состояние? – поинтересовался капитан.
–– Боюсь, как бы воспаление легких не схватили.
–– Коромыслов! – подозвал Флеров начхоза. – Выдай им по двести граммов спирта.
–– А не занадто? Пацаны ведь еще.
–– Не бойся! Ты посмотри на них. Богатыри! В царской армии таких в гвардию брали. Только расскажи, как правильно пить спирт.
–– Слушаюсь!..
Глава 6
Сообщение об использовании Красной Армией сверхсекретного оружия огромной разрушительной силы поступило к начальнику разведывательного отдела Генштаба сухопутных сил вермахта полковнику Рейнхарду Гелену в первые же часы после залпа под Оршей. Поначалу он не поверил в его правдивость. Слишком уж эмоциональной была оценка нового оружия русских. Из составленных в спешке донесений следовало, что всего лишь один залп уничтожает все живое на территории чуть ли не в десятки квадратных километров.
–– Такого не может быть в принципе! – размышлял Гелен. – Наши реактивные установки «Небельверфер» признаны лучшими в мире. Они имеют шесть стволов и производят за пять минут три залпа. Но их разрушительный эффект весьма ограничен. Если же верить этим паническим сообщениям, после залпа неизвестного русского оружия окрест разливается море огня. Похоже, это тот случай, о котором русские говорят: «У страха глаза велики!» Пожалуй, докладывать фюреру рано. Надо подождать новых сообщений.
И они не задержались. После того, как к вечеру 14 июля поступили новые донесения, которые описывали неизвестное оружие в еще более мрачных тонах, Гелен решил слетать в Оршу, чтобы воочию увидеть, что там произошло. Картина, представшая перед его глазами, и рассказы очевидцев, не оставляли больше сомнений: у Красной Армии действительно появилось секретное оружие небывалой разрушительной силы и психологического воздействия. Многие из тех, кому удавалось выжить в этом чудовищном аду, лишались рассудка, другие становились верующими и в ожидании новых ударов неистово молились Богу.
Он был хорошим аналитиком, этот Рейнхард Гелен. Родившись в семье владельца книжной лавки, с раннего детства пристрастился к чтению. Запоем проглатывал толстые книжки, на которые его сверстники даже не обращали внимания. В 18-летнем возрасте завербовался добровольцем в рейхсвер и через три неполных года благодаря своему интеллекту был произведен уже в лейтенанты. На его умение мыслить нестандартно обратили внимание. В Польской кампании после короткой службы начальником оперативного отдела штаба 213-й пехотной дивизии Гелен был переведен в Главный штаб вермахта, где вскоре возглавил разведывательный отдел уже в звании полковника. Участвовал в разработке плана «Барбаросса», был представлен фюреру…
Сопоставив полученные сведения, Рейнхард Гелен понял, что если русским удастся поставить производство нового оружия на поток, а умения решать самые сложные задачи им не занимать, это может внести коренной перелом в ход всей войны. Наскоро набросав доклад, он попросил аудиенции у фюрера.
Адольф Гитлер слушал его внимательно, не перебивая. По выражению его лица, Гелен понял, что фюрер оценил степень грозящей опасности. Сделав несколько уточняющих вопросов, он несколько минут молчал, переваривая полученную информацию. Гелен терпеливо ждал. Наконец, Гитлер спросил:
–– Что может представлять собой это оружие?
–– Мне кажется, мой фюрер, что русские конструкторы изобрели пусковую установку, способную производить залп снарядов, количество которых намного превышает возможности наших реактивных минометов. По некоторым оценкам, за десять–пятнадцать секунд на наши позиции выпускается свыше сотни снарядов. По всей видимости, установка устроена таким образом, что в результате достигается кумулятивный эффект, значительно повышающий поражающую способность взрыва. По свидетельству очевидцев, мощь их такова, что танки подбрасывает вверх, словно мячи, с них срывает башни и гусеницы, и они разлетаются в разные стороны на десятки метров. Вполне возможно, что разработан не известный нам состав пороха… Боюсь, мой фюрер, что разгадать этот секрет возможно лишь, захватив есл