Оба полицейские выслушали приказ Флерова спокойно. На службу к немцам они пошли не из-за ненависти к Советской власти. Надо было как-то кормиться. А тут и жалованье неплохое, и пайки. А, кроме того, собирая продовольствие для гитлеровцев, можно было поживиться и самим. Единственное, что омрачало их жизнь, так это кличка «бобики», которая прицепилась к полицаям уже в первые дни войны, и страх перед партизанами. Медленно бредя рядом с подводой, места на которой добровольно уступили красноармейцам, они прикидывали в уме, что может случиться впереди. «Главное, – думал тот, который в этой паре был за старшего, – не встретить никого из управы. А там, даст бог, все как-нибудь обойдется!»
–– Давайте хотя бы познакомимся! – сказал он братьям. – Меня кличут Сидором, напарника Петрухой.
Андрей хотел было, как полагается при знакомстве, подать полицейскому руку, но, вспомнив, с кем имеет дело, отдернул ее:
–– Андрей.
–– А я Алексей.
–– Братовья, что ли?
–– Ага. Близнецы.
–– И чего это вас на войну-то поперло. Молодые ведь еще совсем. Сидели бы у мамки под юбкой да девок по сеновалам тискали!
–– Потискать девок еще успеем. А сейчас Родину защищать надо, – нарочито по-взрослому ответил Андрей.
–– Родина не девка, – не согласился тот, что постарше. – У девки хоть есть что пощупать. А какой толк с Родины? Сама раздевает тебя до последней нитки. – И довольный собственной шуткой, загоготал.
–– А это не вас случаем немцы повсюду ищут? Награду большую обещают, – поинтересовался тот, кого назвали Петрухой.
–– Любопытной Варваре нос оторвали!
–– Не дурак. Понял!..
Так за разговором подъехали к деревне.
–– Село наше в округе самое большое, – пояснил Сидор. – Называется Перховщина. Зажиточные люди есть. Сумели припрятать и зерно, и свининку. Но по доброй воле не отдадут. Придется поднажать. Но вы в разговоры вступайте пореже. А то враз раскусят, кто такие. И тогда, извиняйте за откровенность, будет вам кирдык!
–– Смотри, чтобы мы тебе раньше кирдык не сделали! – отреагировал на эту реплику Андрей. – Не забывай о том, что вам капитан сказал.
–– Не грызитесь, мужики. Мы ведь с вами теперь, как мамкиной пуповиной связаны, – отреагировал на их перебранку Петруха. – А, кстати, что это у вас на грузовиках из-под брезента торчит?
–– Много будешь знать, быстро состаришься!
–– Это да, – согласился полицейский. – Меньше знаешь, лучше спишь.
–– Вот, вот!
Подъехав к первой хате, спешились. В окно выглянул встревоженный хозяин дома. Увидев знакомых полицейских, набросил на плечи овчину, вышел во двор.
–– Ты, Сидор, совсем уже охренел! Опять за поборами. Недели не прошло, как выгреб в амбаре все подчистую.
–– Не матерись, Митроха, – в тон ему ответил старший полицейский. – А то мигом загремишь под фанфары! Амбар нам твой не нужен. Знаю, что все зерно ты в яму зарыл. Тащи тот окорок, что в хате в подполе припрятал. Господин бургомистр желают отведать.
Упоминание о бургомистре охладило пыл Митрохи – коренастого, с проседью в волосах мужичка. Нехотя пошел в дом, принес увесистый кусок сала.
–– Забирайте, вашу мать! Последнее отдаю!
–– Последней, Митроха, только у попа баба бывает. А тебя если потрясти, так еще много чего найти можно. Ну да бог с тобой!
Понюхав сало, он смачно крякнул и нехотя положил на подводу.
Большинство хозяев, к кому заглядывал импровизированный продотряд, встречали полицейских бранью, не скупясь на выражения. Но говорилось все это не в надежде отбиться от поборов, а скорее для очистки совести. Когда подъезжали к последней в селе избе, подвода была загружена доверху. Было в ней все, что необходимо для полевой кухни – три мешка картошки, с дюжину буханок ржаного хлеба, мясо, сало, квашеная капуста, соленые огурцы, лук, чеснок. Братья уже представляли, с каким восторгом встретят их в батарее оголодавшие товарищи. И тут произошла неожиданная заминка. Вместе с хозяином во двор вышел еще один полицейский. Он едва стоял на ногах, по всей видимости, принял на грудь изрядную дозу сивухи; этим грешили все полицейские. Увидев своих сослуживцев, выпучил от удивления глаза, громко икая, уточнил:
–– С-с-идор? П-п-петруха? Вы че тут делаете?
–– Здоров, Антип! Не видишь, что ли? Приказ бургомистра выполняем по сбору продовольствия для победоносной германской армии.
–– Так мы же… это… вроде как его уже… того… выполнили.
–– Добавка, значит, потребовалась. Немецкие солдаты должны питаться хорошо. Так что, хозяин, если Антип тебя еще не обчистил, принеси, чего не жалко. И бутыль захвати. Видишь, уже за полдень, а у нас ни в одном глазу!
–– А что за люди с вами?
Осоловевший Антип только теперь обнаружил чужих.
–– Из района на подмогу прислали, – нашелся что ответить Сидор.
–– Что-то винтовки у них непривычные, – удивился хозяин дома. – Кажись, недавно я точно такую у окруженца видел, которого мы в лесу отловили. А ну-ка покажь, паря! – он решительно протянул руку к винтовке Андрея.
–– Убери руку! – грозно прикрикнул Туз. – Кто ты такой, чтобы оружие у меня требовать!
–– Кто я такой, в управе хорошо знают. А вот, кто вы такие, мы сейчас выясним. Нюхом чую, что-то здесь не так. Федька! Иди сюда! – позвал он сына.
Во двор выскочил шустрый пацаненок.
–– Сгоняй на лисапете в управу. Скажи, что у нас на селе подозрительные вооруженные люди появились.
–– Стоять! Не двигаться! Стрелять буду!
Андрей грозно лязгнул затвором винтовки. Алексей взял под прицел приехавших с братьями полицейских. Вмиг протрезвевший Антип навел свою винтовку на братьев.
–– Сидор, Петруха, вы что большевикам продались, с-с-суки?!
–– Да я… да мы… да это!.. – бормотали в растерянности полицейские, не зная, что делать дальше.
–– Бей красножопых! – закричал вдруг мужик и бросился на Алексея, который стоял к нему ближе.
Андрей выстрелом в упор свалил его. Опасаясь, что Алексей, державший их на мушке, сделает то же самое, Сидор и Петруха дрожали от страха, боясь даже пошевелиться. Окончательно протрезвевший Антип, отбросив винтовку в сторону, бросился изо всех сил бежать. Услышав за спиной выстрел, грохнулся оземь, притворившись убитым, хотя Андрей пальнул лишь для того, чтобы припугнуть его.
–– Вот что, мужики… Вас тоже следовало бы пустить в расход. Да рука не поднимается. Все-таки честно помогали нам. Бросайте винтовки на подводу и валите отсюда, пока мы не передумали! Немцам объясните, что случайно столкнулись в селе с большой группой красноармейцев, которые и разоружили вас. Напарника своего, когда очухается, тоже предупредите, как следует себя вести. Ну, а этот… – Андрей брезгливо пнул ногой убитого мужика, – этот уже не выдаст! О том, что видели в лесу, ни гу-гу!
–– Согласны! Согласны! – в один голос закричали Сидор и Петруха, бросая свои винтовки на подводу.
–– Гони! – скомандовал Андрей брату, взявшему в руки вожжи…
Разведчики встретили Тузов у перелеска. Полный воз продовольствия вызвал у ракетчиков неописуемый восторг. Узнав о том, с чем пришлось столкнуться братьям, добывая провиант, красноармейцы интересовались подробностями этой необычной операции:
–– Не страшно было. Все-таки впервой с гадами лицом к лицу встретились?
Алексей ответил частушкой:
Нам не страшно умирать,
Только мало сделано,
Только жаль старушку-мать
Да березку белую.
–– А как люди реагировали на поборы?
–– Как в том анекдоте. Унтершарфюрер Ганс, выдавая со склада гранаты, всегда приговаривал: «Получи, фашист, гранату!»…
Флеров внимательно выслушал подробный рассказ о том, как добывался провиант. Эпизод с убитым крестьянином вызвал у него тревогу. Но попрекать братьев не стал.
–– От имени Красной Армии объявляю вам благодарность за успешное выполнение задания. По возвращении к нашим подам рапорт на представление вас к правительственным наградам.
–– Служу Красной Армии и трудовому народу! – в один голос ответили братья Тузы.
Приказав разведчикам усилить наблюдение за местностью, капитан собрал весь комсостав.
–– Теперь охота за нами будет вестись целенаправленно. Полицейские, которым братья по неопытности сохранили жизнь, наверняка, сдадут нас немцам с потрохами. Учитывая нашу невысокую мобильность, возможностей для уклонения от соприкосновения с противником остается совсем немного. По информации из Центра, гитлеровские войска, наступавшие из района Духовщины севернее Смоленска и из района Рославля с юга, соединились восточнее Вязьмы. Путь к ней нам отрезан. Мы оказались в тылу врага, и с каждым днем его глубина становится все больше. Перейти линию фронта со всем нашим обозом практически невозможно. Остается единственный вариант – продолжать движение по лесистой местности в поиске какой-нибудь крупной цели. Нанести по ней последний удар. Израсходовав весь боезапас, установки взорвать и пытаться пробиться к своим небольшими группами. Не скрываю: шансов на благополучный исход немного, но иного выхода я не вижу.
–– Иван Андреевич, я вот о чем подумал, – обратился к Флерову комиссар. – Что касается кадрового состава, тут все понятно. Все мы останемся верны присяге и свой долг перед Родиной исполним с честью. Жалко братьев-близнецов. Комсорг рассказал, что им нет еще восемнадцати, в армию попали, обманув военкомат. Их родные места совсем недалеко от Смоленска. Может быть, отпустим их? Под видом беженцев им уцелеть гораздо проще.
–– Что думаете, товарищи, о предложении комиссара? – обратился Флеров к остальным.
–– Правильно! Пусть живут хлопцы.
–– Отпустим. Свой долг они выполнили…
–– Ну, что ж, так и порешим. Иван Федорович, поговорите с ребятами. Объясните ситуацию и постарайтесь убедить.
–– Слушаюсь, товарищ командир!..
Предложение Журавлева братья встретили в штыки.
–– Мы не трусы и пойдем с вами до конца. Иначе стыдно будет смотреть матери в глаза, – горячась, заявил Алексей.