–– Хочу, – потупив голову, прошептал Алексей.
–– Будет, Алешенька. Все со временем будет…
Затянули «Андрюшу».
–– Оленька это песня про меня! – Андрей буквально вырвал девушку из рук брата. До боли знакомый всем голос Петра Лещенко призывал:
Эх, Андрюша, нам ли быть в печали?
Не прячь гармонь, играй на все лады.
Поднажми, чтобы горы засверкали,
Чтоб зашумели зеленые сады.
Пой, Андрюша, так, чтоб среди ночи
Промчался ветер, кудри теребя,
Пой, играй, чтоб ласковые очи
Не спросясь, глядели на тебя…
–– Еще раз спрашиваю: ты будешь меня ждать? – Андрей снова крепко сжал девушку в своих объятиях.
–– Прекрати, Андрей, ты делаешь мне больно!
–– Ты мне делаешь намного больнее.
–– Не говори глупости. Я к тебе отношусь так же, как к Алексею.
–– А я не хочу так же. Когда ты, наконец, поймешь это?
–– Если ты не прекратишь сейчас же, я уйду!
–– Все! Прекратил. Но мне надо с тобой поговорить наедине. У меня есть тайна, которую я не могу открыть не только родителям, но даже Алексею. Ты – единственный человек на свете, который сможет меня понять.
–– Что еще за тайна? Ты никогда не говорил об этом.
–– Не говорил, потому что было рано. Пойдем к нам домой. Я хочу тебе кое-что показать.
–– Андрей, я не могу. Вечер в самом разгаре. Родители этого не поймут. И потом так можно обидеть Алешу.
–– Ах, Алеша, Алеша! На каждом шагу Алеша! Когда, наконец, мне разрешат жить без оглядки на брата? Полюбуйся: он танцует с другой девчонкой и даже не смотрит в нашу сторону.
Несколько мгновений Ольга колебалась. Но во взгляде Андрея было столько мольбы, что она сдалась.
–– Хорошо. Мы сейчас сходим к вам. Но дай слово, что не более чем на пять минут. Ты покажешь мне то, о чем говоришь, и мы сразу же вернемся обратно. Обещаешь?
–– Обещаю! Честное комсомольское!
Андрей буквально тянул девушку за руку, все убыстряя шаг. Ольга уже пожалела о том, что согласилась пойти с ним, но передумывать было поздно.
Лихорадочными движениями рук Андрей вытащил из кармана брюк ключ, нечаянно выронил его, поднял, долго не мог попасть в замочную скважину. Наконец, дверь отворилась.
–– Заходи!
В доме было темно.
–– Включи свет, – попросила Ольга.
–– Зачем? Разве мы не видим друг друга без света?
Почувствовав неладное, девушка повернулась к двери.
–– Стой! – схватил ее за руку Андрей.
–– Андрей, ты же обещал мне! Что ты хотел показать?
–– Я хотел показать, что без памяти люблю тебя. Что жить без тебя не могу!
Он схватил ее за талию, крепко прижал к себе, буквально вдавливая в низ живота.
–– Прекрати! Что ты делаешь?
–– Я хочу тебя!
–– Ты пьян! Если не прекратишь, я буду кричать.
–– Кричи! Здесь тебя никто не услышит.
–– Андрей, одумайся! Так ты можешь навсегда разрушить нашу дружбу.
–– Ну и черт с ней, с нашей дружбой! Мне опротивело уже все это сюсюканье, все эти наивные разговоры о будущем. Мне нужна баба. Понимаешь ты: баба! Не заумная, а нормальная баба: с сиськами, с п…дой! Со всем, что у нее имеется в наличии. Чтобы я мог тискать ее в своих объятиях, целовать везде, где захочу. И чтобы она отвечала мне взаимностью. Не когда-нибудь потом, что я постоянно слышу от тебя, а сейчас, сию минуту!
Глаза Ольги расширились от ужаса.
–– Андрей, ты сошел с ума!
–– Нет. Я нормальный. Это вы все не от мира сего. Блаженные!..
Ольга попыталась выскочить из комнаты, но Андрей успел схватить ее за руку. Притянув к своей груди, впился в ее губы. Задохнувшись от поцелуя, она изо всей силы толкнула его. От неожиданности Андрей выпустил ее из рук. Но тут же, не давая опомниться, набросился снова, покрывая страстными поцелуями шею, грудь. Девушка застонала от бессилия. Ему же показалось, что его чувства передались и ей.
–– Отпусти меня!
Отбиваясь от потерявшего контроль над собой Андрея, Ольга лишь распаляла его страсть. Ему удалось подтащить девушку к кровати. Натолкнувшись на ее край, Ольга опрокинулась навзничь. Андрею хватило мгновения, чтобы, забросив ей подол платья на голову, сорвать белые трусики. Его обезумевшему взгляду открылось то, что он не раз видел во сне, что вызывало частые поллюции…
Когда это случилось с ним в первый раз, подросток не на шутку испугался, решив, что у него неладно что-то со здоровьем. Но более опытные ребята быстро просветили его на этот счет, подсказав, как можно снимать напряжение. Последние месяцы он частенько, в отсутствие родителей, тайком от брата, не желая посвящать его в свою тайну, добивался желанной разрядки. А однажды, обнаружив в кармане отцовского пальто презерватив, примерил в туалете его к себе. Возбужденный член отреагировал мгновенно, выбросив высоко вверх струю семени. Подросток испытал ни с чем не сравнимое блаженство…
Обессиленная от долгого сопротивления, Ольга на короткое мгновение потеряла сознание и очнулась, лишь почувствовав внизу живота острую боль. Открыв глаза, увидела, как Андрей поспешно застегивает брюки. В его глазах смешались испуг и разочарование. Испуг за содеянное. И разочарование оттого, что все оказалось таким простым и будничным. Не говоря ни слова, он стремглав выскочил за двери, оставив девушку лежавшей на кровати…
Сладкий сон братьев разбудил непонятный шум на улице. Первым проснулся Алексей. Висевшие на стене ходики показывали четверть первого. Выглянул в окно. В сторону центральной площади городка бежали встревоженные чем-то люди. Окликнул знакомого мужчину:
–– Дядя Егор, что случилось? Куда вы все бежите?
–– Война, Алешка! Сейчас Молотов по радио выступать будет.
–– Ты чего вскочил? – увидев, что брат поспешно одевается, спросил Андрей.
–– Война!
–– Что?!
–– Дядька Егор сказал, что немцы сегодня ночью бомбили многие наши города. Все бегут на площадь. Говорят, Молотов сообщит о начале войны…
Затерявшийся среди бесчисленных болот и озер на севере Белоруссии Пригорск принадлежал к числу тех провинциальных местечек, где жизнь напоминала тихую, затянувшуюся тиной заводь. Весной и осенью проселочные дороги развозило так, что проехать сюда нельзя было даже на лошади. Телефонной связи не существовало. Почтальон заглядывал редко. Единственным источником информации было проводное радио, которое появилось здесь перед самой войной. Собственными приемниками разжиться еще не успели, и в моменты важных событий все спешили на единственную в поселке площадь, где на столбе был вывешен громкоговоритель…
К площади братья подбежали, когда Молотов уже заканчивал свое выступление. Радио замолчало, а люди еще какое-то время не расходились, обсуждая услышанное, тайно надеясь, что прозвучавшая речь всего лишь один из фрагментов участившихся в последние месяцы учений, во время их проведения население извещали о мерах, которые необходимо предпринимать в случае начала войны. Но чуда не произошло…
К обеду весь выпускной класс собрался в школе. Некоторые из школьников речь Молотова не слышали. И потому стоял галдеж. Одни, перебивая друг друга, расспрашивали, другие так же наперебой пересказывали выступление наркома.
–– Нельзя медлить ни одной минуты!
Как бывало всегда в неопределенных ситуациях, роль лидера взял на себя Андрей Туз.
–– Нужно всем классом, я имею в виду, конечно, парней, идти в военкомат. Долг комсомольцев – быть в первых рядах защитников Родины.
–– А девчонки? Разве можем мы остаться в стороне. Кто будет вытаскивать вас, раненых, с поля боя?! – прозвенел голос Ольги Старцевой.
Кто-то усомнился:
–– Нам же только по семнадцать. Говорят, это не призывной возраст.
–– Призывной, непризывной… Какая разница! – горячился Андрей. – Еще вчера, на выпускном вечере, все мы гордились тем, что уже стали взрослыми. А теперь, значит, снова под маменькину юбку?!
–– Ребята, не горячитесь. Сначала надо выяснить, кто подлежит призыву, как это все будет происходить, посоветоваться с родителями… – попытался успокоить выпускников вышедший к ним директор школы: – Да, да и мнение родителей выслушать тоже! – поддаваясь общему настроению, эмоционально отреагировал он на чью-то реплику…
В военкомате было не протолкнуться. К столу военкома братьям удалось добраться лишь через несколько часов.
–– Я же предупредил: подходите по одному! – строго сказал военком, увидев, что братья Тузы стоят плечом к плечу друг друга.
–– А мы – единое целое, близнецы! – отпарировал Андрей.
–– Фамилия?
–– Туз.
–– Возраст?
–– Семна… То есть, восемнадцать.
Военком измерил подростков подозрительным взглядом.
–– Вы бы сначала разобрались, сколько вам лет, а потом уже приходили сюда.
–– Товарищ майор, мы уже разобрались, – продолжал отвечать за обоих Андрей. – Просто не привыкли еще. Совсем недавно было по семнадцать, а теперь уже восемнадцать. В школе военное дело изучали. Готовы защищать Родину.
Видя, что военком колеблется, добавил:
–– Сами посудите, товарищ майор: на двоих нам уже почти сорок!
Военком, прошедший от звонка до звонка финскую войну, о чем свидетельствовали боевые награды на его груди, грустно улыбнулся:
–– Знали бы вы, дети, куда проситесь, может быть, поостыли бы чуток… Свободны, Тузы! Ждите призывную повестку.
Живо обсуждая по дороге домой разговор с военкомом, братья решили: «Служить будем только вместе».
Никто из них даже в самых страшных снах не мог предположить, что судьба разведет их не только по разным воинским частям, но и по разным враждующим между собой армиям. Алексей станет Героем Советского Союза, Андрей получит рыцарский крест – высшую награду вермахта. В последний раз они встретятся после освобождения Белоруссии в родительском доме…
Глава 5
С наблюдательного пункта, устроенного на высотке, Флеров видел, как заполняются подходившими составами железнодорожные пути. Паровозы стояли уже под парами, готовые двинуть составы с войсками, боеприпасами и горючим дальше, к Смоленску.