Его почти трясло. Каждая клеточка тела, до которой она дотрагивалась, теперь пылала. Возбуждала его.
И он проникал в маленький рот, глубже, снова внутрь. Жестко. На грани укусов. Вылизывая, касаясь горячего языка, двигающегося в ответ.
И все это вместо того чтобы отстраниться. Вспомнить, что перед ним фея. Не фуриянка. Тонкая талия, изящная шея, глаза, чуть заостренные к вискам. Бледная кожа, воздушные, легкие как утренний туман волосы.
Чужачка, дочь слабого народца, такая бесполезная, неправильная.
Такая вдруг нужная. Желанная.
«Оттолкни… Потому что я сам не могу…»
Он сходил с ума. Сходил с ума, почти рыча в ее губы, смешивая дыхание с ее стоном. Мечтая оказаться в ней в эту же секунду. Казалось, еще немного – и этот голод его просто убьет.
И вдруг она замерла, задержав дыхание, а затем тихо выдохнула:
– Что это за пламя, Дайрен? – хриплый голос, от которого сносит крышу.
Мужчина не сразу понял, что она говорит. Но когда смысл фразы оформился в голове, он резко отстранился, убрав руки. Не позволив фее прикоснуться к себе. К магическому огню.
По предплечьям и вправду струились мелкие сиреневые язычки. Рыцарь сжал зубы, встряхнув руками. Но и теперь пламя пропало не сразу.
Дышать было все еще тяжело. В штанах горело демоново пекло. Дайрен почти ненавидел себя за то, что выпустил из рук девушку. За то, что перестал целовать ее губы, чувствовать упругую грудь и бедра, жавшиеся к нему с таким наивным желанием.
Но это было правильно.
Щеки феи горели, она нервно дышала, от чего грудь быстро поднималась и опускалась. Она тоже не понимала, почему он так резко отстранился.
– Печать Уин-Даше блокирует наши эмоции, – глухо ответил рыцарь, отклонив голову и демонстрируя феечке мускулистую шею с татуировкой скорпиона.
Отошел к камину, стараясь вовсе не смотреть на девушку.
– Но во время секса, прелюдии, эротической игры… внутренняя сила высвобождается, на некоторое время ослабляя печать.
Арилейна молчала. Он слышал ее беспокойное дыхание, медленно приходящее в норму.
«Проклятье, женщина, замолчи… Не будь такой громкой.
Пожалуйста…»
Она до сих пор была в нем. Стучала у него в висках.
– Значит… – сказала она тихо. – Когда ты занимаешься… этим, твои эмоции возвращаются?
– Ценное наблюдение, – то ли ответил, то ли огрызнулся рыцарь.
Арилейна не обратила внимания.
Зря не обратила.
По ее лицу скользили тени, сменяя друг друга. Словно она о чем-то напряженно размышляла. Делала выводы.
Но какие здесь могут быть выводы? Разве не ясно, что каждый рыцарь мрака едва ли не с рождения зависим? От любой ситуации, в которой можно уловить эротизм или сексуальный поддекст. Потому что без них он – лишь пустая, наполненная агрессией и ядом оболочка. Безупречный сосуд для магии, лишенный любых положительных эмоций и созданный с одной-единственной целью.
Дайрен встряхнул головой и отвернулся. Не стоило утяжелять момент. А взгляд феи, в котором вдруг промелькнуло нечто похожее на понимание, не способствовал облегчению. Он только раздражал. Рождал под ребрами что-то шершавое и колючее, царапающее изнутри.
Чтобы как-то отвлечься, Дайрен посмотрел на книгу, которую принес сюда вместе с бесчувственной девушкой.
– «Царство фей. Завоевание и гибель»? – спросил он, приподняв бровь.
– А? Что? – не сразу поняла Арилейна.
Потом серебристые глаза проследили за его взглядом, и она ответила:
– Да. Хотела узнать, как… все произошло.
На лице не промелькнуло ни одной эмоции из тех, на которые можно было бы рассчитывать. Ни расстройства, ни тоски, ни грусти.
Фея прекрасно держала себя в руках.
«Твоя выдержка была нужна чуть раньше», – с привычным раздражением подумал рыцарь. Но промолчал, неожиданно ответив вовсе не то, что хотел:
– Это очень кровавая книга.
– Ничего, – смело кивнула фея и сжала томик. – Я должна узнать. Мне было слишком мало лет, когда от нас уже почти ничего не осталось.
Только побелевшие пальцы, сжимающие черную кожаную обложку, выдавали истинные эмоции феи.
Дайрен стиснул зубы.
– Поверь, некоторые вещи лучше не знать.
– Ничего. Я… должна.
– Что ж, не смею отговаривать, – бросил он мрачно. – Мазохизм – одна из любимых забав фуриянцев.
Дайрен развернулся, ровным шагом направившись к двери. Он наконец абсолютно успокоился. Ему нечего было делать здесь. Нечего было делать рядом с феей. Но уже на пороге остановился и через плечо бросил:
– Твой брат будет жить еще как минимум несколько месяцев. Элеандора хочет растянуть удовольствие.
В следующую секунду дверь за ним захлопнулась, отделив двух кровных врагов одной тонкой перегородкой. Только каждый из них помнил, что это ненадолго. Потому что вечером Дайрен снова придет.
А фея будет его ждать.
Глава 8Арилейна
Остаток дня я старалась отвлечься. Что угодно, лишь бы не вспоминать произошедшее. Получалось плохо, и я то и дело видела перед глазами первого рыцаря мрака. Его обжигающий взгляд, светлый, как звезды в ночи. Завораживающий всплесками магии и ураганом голода, уносящего меня, засасывающего в свою глубину.
Я не могла не вспоминать его черные волосы, густые, как ночная тьма. Губы, пьянящие, как горячий яд.
Как я могла не оттолкнуть его? Почему ничего не сделала?
Не было сил даже просто сказать «Нет».
Рядом с Дайреном тело становилось ватным. Ноги подгибались от его прикосновений. Даже самых жестких и бесчувственных.
Хотя таких не было. С ним тоже что-то происходило. И я не могла делать вид, что не замечаю, как учащается его дыхание. Как горят глаза, будто в тот самый момент он срывает с меня одежду.
А я чувствую. Чувствую каждую его мысль, хотя это совершенно невозможно. Ощущаю, как горит в нем огонь, передающийся и мне.
Но сегодня он предельно ясно объяснил, что все это значит. Для рыцарей мрака секс – лишь попытка вернуть то, что было утрачено. Получить свою дозу эмоций, которых они лишены. Свою дозу наркотика.
Мне было бы жаль Дайрена. В каком-нибудь другом мире, в другой жизни, где он не оказался бы причастным к уничтожению всего, что составляло когда-то мою жизнь.
Я нервным движением открыла книгу и попыталась всмотреться в строчки. Пора было выбросить этого человека из головы. Не стоило подпускать его так близко.
Не стоило быть настолько глупой.
Немного погодя буквы, наконец, сложились в текст. Передо мной разворачивалась история уничтожения целого племени.
Много веков назад феи и фурии жили в мире. Два царства под покровительством дня и ночи. Два народа, обладающих сильной магией. А посередине оказались простые люди.
Феи поклонялись Флоре, богине цветов. Селились у ручьев, зачаровывали воду, проживали свою жизнь под золотым светом солнца. А фурии чтили ночь и Фауну, богиню животных. Они появлялись только под светом луны, танцевали и пели. Умели завораживать людские умы и исчезать в тенях.
И однажды люди начали страшиться фурий. За их странную магию, за темный образ жизни. Люди боялись созданий мрака, пугались их власти над собой. А потому начали убивать. Развязалась война.
Фурии попросили помощи у фей, но почему-то получили отказ. Феи спрятались в своих лесах и не отвечали на мольбы. И тогда дети ночи нашли способ справиться самим.
Они научились создавать из людей своих верных воинов. Забирая их эмоции и пробуждая дремлющую магию. Так появились первые рыцари мрака.
Фурии победили в войне с людьми. Мирный договор навсегда сделал их союзниками, а вот феи отныне были объявлены предателями.
Началась охота. Она длилась много веков. Но однажды наступил момент, когда больше охотиться было не на кого. Все феи оказались уничтожены. Остались лишь единицы, о которых никто не знал. Как мы с братом. Прячущиеся среди людей, забывшие о своей магии.
Я захлопнула книгу поздно ночью. Спать не хотелось совершенно. И это было хорошо, сегодня Дайрену не удастся застать меня врасплох.
К полуночи я уже сидела на своей кровати с прямой, как стебель бамбука, спиной. В новом платье, которое с какой-то стати принесла служанка. Но я была не против: наряд оказался на удивление хорош. Ворот под горло, застегнутый на пуговицы, длинные рукава, закрытая спина. Темная кружевная юбка без разрезов до самого пола. Представить себе не могла, что фуриянки вообще такое носят.
Поэтому, когда дверь в мою комнату без стука открылась, я даже почти не вздрогнула. Почти.
Медленно повернула голову, и сердце пропустило удар.
Дайрен. Высокая, широкоплечая фигура заслонила собой все пространство прохода. Голубые глаза сверкали в полумраке, и от этого вокруг словно становилось темнее, несмотря на горящий камин и несколько зажженных канделябров.
По спине пробежала волна дрожи. Что-то было не так с первым рыцарем, но я никак не могла понять, что именно. Казалось, что сейчас он еще больше не в настроении, чем обычно. Губы поджаты, взгляд – мрачнее самого мрака.
– Темного вечера, шер, – поздоровалась я, как было принято. Но Дайрен промолчал. Только лицо его дернулось, словно я сказала что-то ужасное и еще сильнее его разозлила.
Он упал в кресло, что стояло у двери, и, подперев ладонью подбородок, проговорил:
– Начинай.
Мурашки по коже.
Взгляд был острым и колючим. Обжигающим. В какой-то момент он скользнул по моему телу беззастенчиво и дерзко, заставив почувствовать себя голой. Вот так, в один миг.
Голос отказывался слушаться, но я все же начала рассказ.
– У нас в племени было много праздников. Как правило, все они приходились на весенние и летние месяцы, когда можно было собраться у озера, зажигать костры и танцевать всю ночь. Я помню, что молодые мужчины играли на длинных дудочках, а девушки прыгали через огонь. Самые сильные феи умели приручать ветер, и если вдруг в праздник была плохая погода, меняли ее без труда. Они играли какую-то особенную мелодию, от которой расходились тучи, и над головами загоралось звездное небо. В такие дни не бывало дождей…