– Значит, я свободна в своих передвижениях? – выдохнула вопрос, который запульсировал в висках.
– Свободна, – неторопливо проговорил он. – Но запомни хорошенько, Ари, мой маленький фейский цветочек, – продолжал то ли мурлыкая, то ли сдерживая рокот, доносящийся из груди. – Если ты попробуешь исчезнуть из моей жизни, я найду и убью тебя сам.
Воздух в помещении резко сгустился. И как будто даже немного похолодел.
Вот только мне было все также жарко. И если Дайрен пытался меня напугать, то у него ничего не вышло. Я не слышала его слов. Я видела то, что скрывается за ними.
Сколько бы он ни бросал мне эти жестокие фразы, имели значение только дела. Человек может невероятно долго рассказывать о любви, а потом предать в самый важный момент. Человек может говорить, что ненавидит. Но когда придет время, он спасет из лап мантикоры. Обманув всех вокруг, будет смеяться с тобой за ширмой для секса на празднике бога-скорпиона. И не отдаст тебя врагу.
Никому не отдаст.
Таким был и Дайрен. Я видела это в его глазах. Светло-голубых, как утреннее небо. В глазах, каких не бывает у рыцарей мрака. Он не впускал меня в свое сердце, но и не давал мне отойти слишком далеко. Вырваться из его рук.
А и не собиралась вырываться больше.
– Но ведь я не твоя каури, Дайрен. И вообще не каури. Кто же я тогда? – скрывая улыбку, спросила. – Твоя гостья? Подруга? Служанка в этом доме? Может быть, сексуальная рабыня?
Губы рыцаря мрака изогнулись в хищной улыбке.
– Служанка, рабыня, моя собственность, – задумчиво перечислял он, похотливо облизывая нижнюю губу. И я не могла отвести взгляда от этого жеста. – Выбери слово, которое тебе больше нравится, цветочек. Мне подойдет любое.
И только я попыталась для виду возмутиться в ответ, как он опустил одну руку вниз, скользнув по впавшему животу. Пальцами раздвинул мягкие складочки у меня между ног и тут же проник внутрь.
Я выгнулась, хватая воздух ртом. Дайрен, довольно улыбаясь, мгновенно накрыл мои губы и начал двигать рукой, скользя по самым чувствительным точкам, которые после недавнего оргазма стали ощущаться еще более остро.
Я дернулась под ним, двигаясь на встречу, выгибаясь и прижимаясь к нему всем телом. Стремясь быть ближе. Быть с ним одним целым. Хотя бы сегодня. Потому что завтра все может резко измениться.
Ведь завтра наступит третье число месяца Седой луны.
Глава 17Арилейна
Мы провели вместе всю ночь. Не помню, как уснула в руках Дайрена, слушая его дыхание у себя за спиной. В этот раз он никуда не ушел. А потому, проснувшись через пару часов, когда солнце уже стояло довольно высоко, я очень удивилась, снова увидев его рядом.
Золотые лучи выглядывали сквозь приоткрытые шторы, падая на мужское лицо. Такое красивое и спокойное поутру. Мягкая черная прядь упала на глаза, и я осторожно убрала ее, чтобы посмотреть на Дайрена.
Он ничего не заметил. Широкая грудь поднималась так же неторопливо и размеренно. Конечно, ведь он привык вести ночной образ жизни. Вполне вероятно, что он проспит до середины дня. Хотя, от первого рыцаря мрака можно было ожидать всего чего угодно.
Взгляд скользнул по губам, чью горячую мягкость я до сих пор чувствовала на своей коже. Спустился по шее вниз, зацепив черного скорпиона. Обвел каждый изгиб тугих мышц.
Дайрен был невероятно красив. Даже сейчас, когда он не смотрел на меня, не прикасался, я чувствовала, что рядом с ним мне становится жарко.
Быстро отвернулась и осторожно встала с кровати. Задернула шторы, чтобы свет не разбудил моего спящего царевича. И начала тихонько одеваться.
Судя по положению солнца, до полудня оставалось не более двух часов. А это значит, что у меня не так много времени, чтобы попасть на встречу с моим таинственным «другом».
Было ли мне страшно? Конечно, было. Я вполне осознавала, что приглашение, весьма вероятно, прислал вовсе не друг. Но пока был хотя бы призрачный шанс, что я узнаю что-то о брате, выбирать не приходилось. Кэльфиан – единственный, кто остался у меня в этом мире. Единственный, кто отделяет меня от той черты, за которой уже нет смысла жить. Дайрен – лишь увлечение. Странное, огненное безумие, вторгшееся в мое стоячее болото безысходности. Сумасшествие, перебаламутившее в ней всю воду. Я не знала, что теперь с этим делать, и просто позволяла этому быть.
Но рассчитывать на то, что правая рука и любовник самой царицы вдруг поможет мне освободить брата, по меньшей мере, глупо. Да, он почему-то заинтересовался мной. Да, он четко сказал, что не хочет меня отпускать и не отдаст фуриям. Но вряд ли при этом Дайрен захочет рискнуть своей жизнью, чтобы вызволить Кэльфиана. Надо быть полной идиоткой, чтобы предположить нечто подобное. Первый рыцарь мрака не положит свою голову на плаху рядом с последним феем.
А потому совсем скоро, еле ощутимо поцеловав моего спящего царевича в губы, я выскользнула на цыпочках из своей комнаты, а затем и из самого особняка. Дайрен так и не проснулся.
В письме говорилось, что мне нужно прийти на встречу в некие сады Медуз. Я никогда не была там, но, судя по рассказам, это обширный парк на утесе перед Кровавым морем. Он должен быть очень красив. Кустарники арании растут там прямо на голом камне, спуская свои лозы вниз с отвесных скал. Круглый год с него собирают черные сладкие ягоды, из которых делается наркотическое вино фурий. Еще там должно быть много красивых статуй и скамеек, на которых можно посидеть в тишине, наслаждаясь видом.
Это довольно далеко отсюда. Примерно в часе езды на карете. И это почти все время, что у меня осталось.
Но беспокоилась я вовсе не из-за времени. Опоздать мне не грозило. Быстрым шагом добравшись до главной площади города, я нашла первый попавшийся свободный экипаж, обойдя черных как ночь лошадей, приблизилась к кучеру и, широко улыбаясь, попросила:
– Простите, любезный, вы не могли бы подвезти меня до садов Медуз?
И для убедительности коснулась рукой его запястья.
Мужчина лет сорока на вид сперва нахмурился, оглядывая меня с ног до головы. Очевидно, удостоверяясь, что я не собираюсь давать ему денег. Затем открыл рот, явно собираясь послать меня кривой дорожкой во мрак, но внезапно заулыбался в ответ.
Я выдохнула. Эфир поблескивал на пальцах и слегка щекотал кожу. Прежде мне не удавалось выплеснуть так много магии. Но в последние дни меня будто подменили. Говорят, опасность подстегивает внутренние резервы организма. Возможно, это и правда было так. В любом случае, я уже не казалась себе такой же беспомощной, как прежде.
Как только карета помчалась по каменной кладке мостовой, а я уселась поудобнее на жестких сиденьях у нее внутри, мысли вернулись к встрече с незнакомцем из письма. Мне необходим был план на случай, если в парке окажется враг, а не друг. И этот план у меня был. Я собиралась «засиять», как только почувствую опасность. Войти в свет и переместиться как можно дальше от парка. А потом сделать это еще раз и еще. До тех пор, пока не удастся оторваться от возможной погони.
Поэтому вероятность встретить врага не слишком пугала.
Фурии вместе с отрядом Чернокрылых могут отыскать меня хоть на другом конце мира, и им не было надобности отсылать то странное и таинственное письмо. Достаточно прийти к Дайрену в дом и забрать меня.
Это говорит о том, что мой «друг» из людей. Что уже не так страшно. С человеком разобраться гораздо проще.
Карета остановилась перед лестницей наверх, выдолбленной прямо в камне.
– Уважаемый, вы не могли бы подождать меня здесь максимум минут двадцать? – попросила я, выбираясь из экипажа. Снова пришлось подскочить к кучеру и потрогать его за руку. Я была еще не слишком уверена в воздействии моей магии на расстоянии.
– Да, конечно, милочка. Возвращайтесь поскорее, – расплескивал улыбки мужчина.
Я тем временем помахала ему рукой и поспешила к лестнице.
Подъем не занял много времени. И через пару минут моему взгляду предстало нечто невероятное.
Сады Медуз представляли собой огромное пространство высоченных кустарников, растущих прямо в скале. Они были высажены аккуратными линиями, между которыми располагались узкие дорожки. Иногда ветви араний оказывались столь высоки, что сплетались над лавочками в полукруглую живую крышу.
И позади всего этого буйства зелени виднелись темно-бурые воды Кровавого моря. Они искрились в полуденном солнце, и казалось, что это и не вода вовсе, а жидкий камень, настолько мрачным и густым был цвет волн.
Говорят, еще несколько столетий назад море было самым обыкновенным. Лазурно-голубым. В нем отражалось небо, даря прозрачной стихии свои краски. Но в тот день, когда Фауна убила Флору, воды окрасились в цвет запекшейся крови. Никто и по сей день не знает, что дает волнам такой цвет. Но факт оставался фактом.
А еще говорят, что море окрасилось в кровь, когда от рук фурии в нем умерла первая фея.
Я прошла вглубь сада, не уставая удивляться странной, немного пугающей красоте этого места. Ведь наркотические ягоды и море оттенка смерти были не самыми необычными элементами здешнего декора.
То тут, то там в глубине кустарников мелькали невероятные статуи. Я никогда не видела ничего подобного. Более того, даже не слышала об этом. Они выглядели ужасно натурально. В человеческий рост. С будоражащей кровь и даже пугающей детализацией.
А еще все они были вырезаны из лунного камня. Яркие солнечные лучи проходили сквозь голубоватые фигуры, заставляя то слегка светиться грустное лицо молодой женщины возле скамейки, то хмуриться брови старика, спрятавшегося среди листвы.
Чем дальше я проходила в лабиринт пустынных дорожек, тем сильнее внутри поселялось чувство безотчетной тревоги. Эти статуи страшили меня, заставляя сердце биться часто и гулко.
Я не могла понять, в чем дело, пока не стала вглядываться в скульптуры внимательнее. С каждым шагом все сильнее хотелось убежать.
Маленькая девочка, растирающая слезы руками. Взрослый мужчина, сжимающий кулаки. Женщина с закрытыми глазами.