Уже тогда Ари поняла, как колдовать и перемещаться. А скоро смогла применить прочитанное на себе.
В этот момент Дайрен вздрогнул. Из размышлений его вырвало чувство, что уже давно не возникало в груди. Сосущее, неприятно тикающее, как незаживающая рана.
Так проявлялась тренированная годами чувствительность к заклятиями фей. Последний раз он испытывал это ощущение перед тем, как поймать брата Арилейны вместе с остальными членами отряда Чернокрылых. И это означало только одно. Либо в окрестностях Сумеречного крыла появилась еще какая-то приблудная фея, либо Арилейна, забери ее мрак, начала серьезно колдовать!
Зачем? Зачем ей это нужно?
Похоже, тут вариантов вообще не было: она специально привлекала внимание.
Обдумывание всего этого заняло у рыцаря мрака не более нескольких секунд. За остальные полминуты он успел одеться и выудить из кармана штанов густо-фиолетовый камень на цепочке. Провернул какой-то простенький механизм в креплении, вызвав сноп искр.
Мужчина закрыл глаза, концентрируясь на том месте, куда переместилась девушка. Хоть и очень слабо, но он чувствовал ее с того самого момента, как только она исчезла. Перемещение – довольно сильное колдовство, и отследить его не слишком сложно. Тем более для него. В этом Дайрен был лучшим. Он безошибочно определял направление и расстояние, на котором появлялся энергетический след эфира. И сейчас мужчина уже знал, где находится фея. К сожалению, так близко от дворца царицы не он один хорошо чувствовал магию. А значит, совсем скоро рядом с его Арилейной будет весь отряд Чернокрылых.
Дайрен стиснул зубы, обещая себе что-нибудь придумать. Но пока ничего не приходило в голову.
Хрустнул в руке и окончательно раскололся камень на цепочке.
И в следующий миг перед мужчиной уже открылся крохотный темный портал, имитирующий сияние фурий. В него он и шагнул, не теряя больше времени, отчаянно боясь, что уже поздно. Что его фею уже ничто не спасет.
Глава 20Арилейна
Сияние вынесло меня в сады Медуз. Собственно, точно туда, куда я и планировала. Прямо к молочно-голубой грустной фигуре моей матери. Я подошла поближе, коснувшись рукой статуи.
Теплая. Такая теплая, что почти горячая. Гладкий камень разогрелся на слепящем солнце, сохраняя температуру. Так легко было представить, что вот-вот скульптура оживет, и я снова увижу жизнь в темно-серебристых глазах.
Конечно, эта женщина не помнит меня. Не знает. По виду она ненамного старше, чем я сейчас. Может, на пару лет. Только в застывшем взгляде тоски гораздо больше.
Я задумалась.
Что она чувствовала, когда попала в плен? Каково ей было знать, что совсем скоро она погибнет, а двое ее детей останутся совсем одни где-то в глухом лесу? Четырехлетняя девочка и мальчик, которому всего два. Наверняка она думала, что мы вот-вот последуем за ней, умрем, только совсем иной смертью. От голода, холода или любой другой опасности.
Мне не хотелось представлять, что она испытала. Я помнила очень мало из того детства, когда мы еще были вместе. Но то, что мама любила нас, не подвергалось сомнению.
– Прости, – сказала я тихо и села на скамейку, рядом с которой стояло каменное изваяние. – Мы выжили, но сегодня мне придется добровольно сдаться фуриям. Вряд ли ты хотела бы, чтобы я бросила Кэла.
Статуя ничего не ответила. Все так же смотрела в сторону, грустно наклонив голову.
– Я бы и тебя не бросила в беде, правда. Но мне было всего четыре, – продолжала я, глядя сквозь пространство. – Если ничего не получится, попрошу царицу, чтоб поставила наши статуи рядом, ты же не против?
На лице мелькнула улыбка. Если бы кто-то видел меня сейчас, наверняка, ужаснулся бы от того, какая она вышла кривая и ненатуральная.
Мама естественно ничего не ответила. Но теперь мне почему-то казалось, что она вот-вот заплачет.
Я отвернулась и закрыла глаза.
Это было ужасное место. Солнце заливало белоснежные тропинки между высоких кустов арании, благоухающих сладким ароматом, пестрящих темно-бордовыми цветами. Голубоватые статуи как ничто другое прекрасно вписывались в обстановку, подчеркивая баланс оттенков. Розовый, изумрудный, голубой, снежно-белый. Удивительная, застывшая красота. Но каждая секунда, проведенная здесь, словно отравляла душу. Тоска так сильно сдавливала сердце, что хотелось перестать дышать.
– Теперь пора, мама, – проговорила спокойно, больше не глядя на бесчувственный камень.
Встала, сделала пару шагов, протянув вперед руки. Развернула их ладонями вверх, ощущая легкую щекотку эфира.
Аметистовый дым окружил пальцы, начал сплетаться в струйки, а затем – в косички простенького, но настоящего заклинания.
На середине ладони закрутился спиралью маленький вихрь. Перевернутый конус, разбрасывающий в разные стороны искры эфира. Красивое, но почти бесполезное волшебство.
Впрочем, сейчас оно имело одну единственную цель – привлечь внимание фурий.
Шли секунды, которые я тщательно отмеряла в голове ударами собственного сердца.
Страшно.
На ладонь села первая бабочка, привлеченная магией. Вторая – уже кружилась сверху, взмахивая над воронкой крупными белыми крыльями. Вот и еще одна особенность этого колдовства.
Говорят, много веков назад самые старые феи умели создавать бабочек прямо из эфира. Точно так же, как выращивать цветы в самой бесплодной почве.
Я даже в теории не понимала, как это возможно. Как создать из магии что-то живое и дышащее? Наверно, надо быть невероятно сильной волшебницей.
Впрочем, сейчас это были пустые размышления.
Я глубоко вздохнула. Можно было бы сказать, что так страшно, как в этот момент, мне не было никогда. Но это неправда. Много лет назад, когда мама прятала нас в лесу, целовала в последний раз, а я чувствовала на своих щеках ее слезы, было страшнее. И больнее.
Примерно через десять секунд раздался шорох. Шум, похожий на рвущуюся от ураганного ветра ткань. А в следующий момент кто-то подошел со спины и с силой схватил меня за горло. Отбросил волосы на одно плечо и отклонил голову в сторону, шепча прямо на ухо:
– Вот и еще одна бестолковая фея попалась…
Женский голос. Усталый. С легкой ноткой презрения. Подозрительно знакомый.
В ноздри ударил привычный запах фурий. Сладость арании и приторное послевкусие тлена.
Я зажмурилась, стараясь не дышать. К счастью, аромат был не так силен. Воронка с ладони давно исчезла, и красивые бабочки разлетелись.
Женщина сильнее наклонила мою голову в бок и застегнула что-то холодное и тонкое на шее.
По коже прокатилась волна колючих мурашек. Я словно самой кровью ощутила, что магия во мне застыла.
И вдруг женщина за спиной замерла. Снова склонилась к моему уху и проговорила, шумно втягивая воздух:
– Ты сладко пахнешь, я помню этот запах…
Резко развернула меня к себе и выдохнула:
– Ари?! Какого мрака? – тонкие брови фурии сдвинулись. На красивом лице отразилось непонимание.
Передо мной стояла Нериэнта. Черноволосая, невысокая, полногрудая.
Охотница на фей.
– Ну, ты искала фею. И вот она я, – ответила спокойно, не отводя глаз.
– Ты – фея??? – выдохнула она, словно все еще не веря.
Я почти улыбнулась. Но момент был не самый веселый.
Увидев мой настрой, Нери, казалось, начала злиться, а затем еле слышно прошипела сквозь зубы, встряхнув меня за плечи:
– Так какого мрака ты начала тут колдовать, глупый детеныш мантикоры?!
Теперь уже я нахмурилась, не поверив, что слышу это. В голове не укладывалось.
– А разве тебе есть до меня дело, Нери? – спросила еле слышно, не уверенная, что хочу слышать ответ.
Но она промолчала, потому что в следующую секунду вновь раздался знакомый треск.
Мы обе повернули головы, и из вихря в паре метров от нас вышла мрачная фигура Дайрена.
Темные штаны, заправленные в высокие сапоги, кожаный ремень, на котором висели рыцарские кинжалы, плащ за спиной. И ослепительно-яркий взгляд топазовых глаз.
– Шер Эльгерши, – протянула Нэриэнта, слегка поклонившись и заталкивая меня за свою спину.
– Нериэнта Горный Вереск, – в ответ кивнул мужчина, уверенно направляясь к нам. – Ошейник надет?
– Безусловно, – подтвердила фурия, когда рыцарь остановился в шаге от меня.
– А где остальные? – продолжил он невозмутимо спрашивать, вовсе не глядя на меня.
– Ты не в курсе? – приподняла бровь фурия. – Все трое убиты несколько суток назад. Новые члены отряда еще только подбираются.
На лице Дайрена не проскользнуло ни одной эмоции.
– Убиты? Как это возможно?
Нериэнта пожала плечами.
– Понятия не имею, – и отвернулась, взглянув на меня странным задумчивым взглядом. – Выходит, мы тут одни с тобой, первый рыцарь…
Дайрен молчал. Напряженно стиснул челюсти, словно ожидая дальнейших действий фурии и, о, Флора, медленно, будто невзначай положил руку на кинжал!
Я бросила на него испуганный взгляд. Сердце забилось отчаянно быстро.
– Жаль, что феей оказалась твоя каури, – растягивая слоги, проговорила Нэри, тоже не отрывая взгляда от лица мужчины.
– Действительно жаль, – осторожно ответил Дайрен, сомкнув пальцы на рукояти.
Секунды потекли болезненно медленно. Пульс стучал где-то в горле, в ушах, оглушал.
Я уже практически видела, как выскальзывает из ножен клинок, двигаясь к артерии Нериэнты. Как фурия в ответ выстраивает смертоносное заклятье, и начинается еще один бой, из которого Дайрен уже вряд ли выйдет живым. Потому что я и сейчас замечаю, как сквозь рубашку проступают очертания окровавленной повязки у него на животе.
– Так, может… – после многозначительной паузы начала говорить Нери, но в этот момент снова раздался треск пространства.
На дорожке в нескольких шагах от нас появилось трое рыцарей. Они стремительно приблизились и, поклонившись, проговорили:
– Доброго дня, шер Эльгерши, Горный Вереск. Мы новые члены отряда.
Дайрен и Нериэнта сдержанно кивнули, после чего фурия прикусила губу и, будто нехотя, произнесла: