– Есть. Набросал в нескольких вариантах. Потом матери отдам, пусть тоже посмотрит. Пока – сильная кровь, удачное сочетание славянской, немецкой и шведской крови, ну и прочее в том же духе. Поправим под требования каждого региона и будем «сеять».
– Добро…
Цинично? Да ладно… Вот то, что попаданец все больше напирал на венедское происхождение поморян и померанцев – это да, цинично. Во-первых, венеды в древности занимали НАМНОГО большую территорию и чисто гипотетически это давало ему и его потомкам возможность претендовать на добрую половину западной Европы. Во-вторых, венедов некоторые историки восемнадцатого века считали не совсем славянами, а… как бы прародителями славян, германцев и некоторых других народов.
Версия, с точки зрения самого Игоря, сомнительная… Еще дома… Ну, в двадцать первом веке, один из приятелей, увлекавшийся историей, сумел убедить его в невероятной древности славянского народа. Может быть, поклонник Фоменко и был не прав… Но объяснял намного интересней и даже логичней[106], чем было написано в учебнике истории.
Важнее всего было то, что это позволяло объединить немцев и славян в некую общую нацию – без крови. Дескать, у нас все равно общие предки… Причем разошлись мы не так давно и с тех пор постоянно роднились. А что язык в государстве в основном славянский[107], так немецкий – тот же славянский, только с сильными вкраплениями латыни. Вам что, хочется говорить на «испорченном» языке? Фуу…
Сейчас, на волне популярности, можно будет продвинуть без особого труда нужные идеи. Ну раз все равно европейские газеты жадно следят за каждым движением, так почему бы и не направить их интерес в нужном направлении? Глядишь, и получится… Долго этот интерес все равно не продлится, так что нужно пользоваться…
После Рождества порадовал Павел: он наконец-то одержал убедительные победы над турками и теперь имена Румянцева и Суворова навсегда вошли в летописи Воинской славы. Румянцев в несколько сражений разбил осман на Балканах, но добивать не стал – политика. Как бы ни хотелось добыть свободу «братушкам», но удержать ее те были явно не в состоянии. Что экономически, что психологически – те же болгары по большей части еще не пробудили «национальное самосознание». Так что разгромить разгромили, но добивать не стали – иначе Балканы автоматически подбирал кто-нибудь из Больших игроков. Усиливать же противника… Такого идиотизма Павел никак не мог допустить. Как не мог и забрать Балканы себе – банально не хватало сил.
Рассуждать о «славянском братстве» здорово, сидя на диване. А когда сталкиваешься с этим воочию… У русских – своя правда, наиболее правильная – раз уж они воюют за свободу соседа. У болгар, сербов, черногорцев и прочих народов свои правды, поменьше. В большинстве своем убогие и местечковые, пока что они заканчивались мечтой «прирезать огородик» за счет соседа, причем соседом в данном случае были в основном братья-славяне. Воевать за свободу? Можно, вот только пусть в первых рядах сосед идет[108], а добычу будет мне отдавать…
Так что Балканы остались у Турции, хотя православные народы должны будут получить расширенную автономию. А вот Кавказ русский император «отжимал» весьма уверенно. Во всяком случае, Суворов стоял в настоящее время в Армении и уходить не собирался. Что характерно – турецкие войска зачастую просто отказывались с ним воевать либо заранее записывали себя в покойники и практически не сопротивлялись. Полководец прочно занял место в турецком пантеоне – где-то между Иблисом и богом Судьбы…
Откровенно говоря, радовался Игорь не только за Россию, но и за себя. Румянцев, будучи уже не только фельдмаршалом, но и вице-канцлером, сильно нервировал германские государства. Все прекрасно понимали, что для русских войск несколько сот километров – не расстояние. Так что Фридрих вынужден был отвести часть своих войск, прикрывая границы. И Померанский сделал ХОД, вошел на территорию Пруссии и начал устанавливать пограничные столбы – точно по границам былой Померании. С запасом – вплоть до Найруппина и Темплина, которые если и были венедской территорией, то ОЧЕНЬ давно.
Реакция была незамедлительной, и Фридрих буквально взбесился… Но сделать пока ничего не мог – армия его была обескровлена и сразу идти на Рюгена он не мог. Обескровлена не только благодаря Игорю, австрийцы тоже постарались.
Вообще, в этой кампании после окончания «картофельного» периода сражения были крайне ожесточенными и противники не пытались играть в своеобразные военные «шахматы», когда занимались, скорее, маневрами и пугали неприятеля выучкой войск.
Пруссаки не имели «жирового запаса», а проще говоря, обладали заметно более слабой экономикой по сравнению с австрийцами, а финансовая поддержка Франции была не слишком щедрой. Австрийцы же закономерно боялись, что могучая Франция высвободит войска, занятые в колониях, и возьмется за них как следует. Так что обе стороны конфликта старались уничтожить противника как можно быстрее. Получалось, но еще лучше получалось изводить своих: как Грифичу доносила разведка – новобранцев на обеих сторонах было больше половины, причем зачастую некондиционных. Ничего удивительного при войне на истощение в этом нет, но факт приятный…
Так что ждать неприятностей от Фридриха можно, причем в ближайшем будущем, но есть серьезная надежда устроить неприятности самому Старому Фрицу. Сейчас, захватив исконные земли Померании… да Восточную Пруссию… да немного Западной… да Польшу… Померанский дом мог смотреть в будущее достаточно уверенно. Нужно только выдержать первый удар. И серию последующих.
Глава пятая
Несмотря на демонстрируемую уверенность при вторжении, уверенным Рюген не был. Он захватил огромные территории, которые вот уже больше ста лет принадлежали прусским курфюрстам. Онемечивание успешно проводилось и ранее, но прусские правители добились в этом деле наибольших успехов. Так что даже славяне в славянских поселениях[109] были абсолютно лояльны к Гогенцоллернам. Раньше.
Сейчас задача сильно облегчилась: сперва неудачная для Фридриха Семилетняя война с разоренной территорией и выплатой огромного выкупа. Затем реваншистские настроения с содержанием непосильной для страны армией. И наконец, пропаганда Померанского.
Пруссаки тоже не дремали и вели достаточно активную контрпропаганду в свою пользу. Но куда там… Люди Грифича рассказывали, что некогда вся эта земля принадлежала венедам, что подтверждали даже названия городов, гор и рек и старинные предания. Далее шел разговор о реставрации старых добрых времен, когда трава была зеленее, а бабы моложе… При этом немцы никак не принижались, дескать, свои, только язык исковеркали кухонной латынью да обычаев чужих поднабрались. При этом «говоруны» ухитрялись сочетать утверждение о происхождении немцев от славян с утверждением об общем происхождении как немцев, так и славян от венедов.
Аудитория прекрасно видела, что Померанский дом действительно делает многое для возврата старых добрых времен – налоги меньше, «социалка» работает… Да много чего приятного и полезного. Так что жили подданные Рюгена заметно лучше пруссаков. А что могли противопоставить люди Старого Фрица? Верность традициям и Дому Гогенцоллернов? Ну так Померанский говорил то же самое – только о себе… «Немецкий порядок»? Так он только-только зарождался, и в Венедии (как все чаще называли объединенную Померанию) порядка было как бы не больше… Налегать на «национальное самосознание»? Тоже не слишком получается. Грифичи успели первыми, и бранденбуржцы если пытались начинать что-то в данной сфере, то автоматически становились на вторые роли. Хотя бы потому, что они напирали на «немецкость» граждан, упуская подданных-славян, а Рюген – на «венедскость», где немцы и славяне имели общее происхождение и никто не принижался.
В общем, народ на «обретенных землях» достаточно благосклонно слушал «пропагандистов». Тем более что слова подтверждались экономическими преференциями. Город считает себя венедским? Замечательно, тогда налоги автоматически снижаются до уровня Померании и идут не на что-то абстрактное, а прежде всего на нужды самого города (ай-ай-ай, как же его запустили прежние власти, сколько тут всего восстанавливать!) и горожан. Решили сохранять верность и объявляете венедов оккупантами? Тоже неплохо – солдаты ведут себя как на оккупированных территориях. Без изнасилований, но с аккуратным грабежом населения, увеличенными налогами – на благо венедской армии, всевозможными ограничениями для жителей города… Хватило пары демонстративных уроков, чтобы жители «обретенных земель» стали просто необыкновенными патриотами Померании…
– Отличная идея, отец, – посмеивался идущий рядом Богуслав, раскланиваясь время от времени с хорошенькими горожанками. Он вообще был изрядным ходоком и УЖЕ успел перещеголять отца по количеству бастардов. Игорь ни капли не расстраивался, «соревнованиями» в столь специфической области он никогда не увлекался, а бастарды… Ничего плохого в их существовании он не видел – детишки у Грифичей получались качественные. Благо на их образовании Рюген не экономил, и некоторые уже служили во флоте и в армии – преимущественно в артиллерии. И хорошо служили!
– Зайдем в пивную? – предложил наследник. – А то что-то давно не были. Мне говорили, что у Михеля в этом году светлое очень удалось.
– Ладно, искуситель, – засмеялся герцог, – веди.
Старинная пивная не в первый раз видела коронованных особ – Померанские не то чтобы были демократичны с народом… Тут, скорее, метод пропаганды и одновременно поощрения: всем известно, что они могут зайти только в лучшие заведения, так что старайтесь – и будет вам бесплатная реклама!
Обслуживать вышел сам хозяин – толстенький, приземистый немец.
– Ваши Светлости, – несколько коряво поприветствовал он гостей.