– Август, отойдем-ка. Смотри. – Грифич разворачивает карту Берлина и предместий с пометками – где какие части стоят да есть ли там хоть какое-то ополчение. – Атакуешь отсюда, но смотри, под выстрелы не подставляйся. Задача твоих бойцов – спровоцировать атаку прусских кирасир.
– Сир, но в прямом бою кирасиры сомнут моих бойцов, – с ноткой тревоги сказал министр финансов. Да, вот такие в Венедии министры[113]….
– Не печалься, – хмыкнул сюзерен и протянул ему гранату на веревочке, – я с тобой взвод конных гренадер пошлю, а они наловчились кидать их по принципу пращи.
– То-то я не мог понять, куда ты столько гранат деваешь! – посветлел лицом Август. – Ну а дальше можешь не продолжать – гранатами они собьют атаку кирасир, а стоя на месте, они, скорее, мишени для конных егерей.
– Верно. А пока они будут расстреливать пруссаков, гренадеры развлекутся там, кидая сосуды с зажигательной смесью.
– Да там вроде и гореть толком нечему?
– Да и хрен с ним, мне важнее сам факт – уничтожили полк кирасир, подожгли предместья Берлина… Комендант обязан будет среагировать!
Гарнизон Берлина имел около десяти тысяч человек – вроде бы немного, и если бы Померанский имел такое желание, он смог бы разорить город – теоретически. Вот только Фридрих учел ошибки Семилетней войны, когда его столицу брали «на копье» сперва австрийцы, а затем и русские. Теперь основную часть гарнизона составляли ветераны, которые по возрасту и ранениям уже не могли ходить в походы. Вдобавок именно сюда направляли наиболее героических раненых бойцов, поднимая таким образом патриотизм как солдатам, так и горожанам. Так что в общей сложности «под ружьем» в Берлине стояло около двадцати тысяч человек плюс достаточно значимое городское ополчение.
Пластуны, обученные саперному делу, ушли заранее к стенам[114] Берлина и, когда венеды приблизились к предместью Шпандау практически вплотную, подорвали стены и заняли мосты. Бойцы Раковского тем временем орудовали в Кепеникском предместье совершенно самостоятельно.
Пехота с ходу влетела в предместье, сминая жалкое подобие сопротивления. Оглушенные взрывом часовые и немногочисленные солдаты, находящиеся в этом не самом престижном районе, ничего сделать не смогли. Ну а дальше… «Недорубленный лес вырастает», и егеря без всякой жалости уничтожили вражеских солдат.
– Бах! – Растерянный пруссак с короткой пехотной шпагой в руке отлетает к стене и сползает по ней, оставляя кровавую дорожку.
– Коли! – сам себе кричит молоденький новобранец-венед, пришпиливая вылетевшего из парадного пожилого вражеского офицера с многозарядным пистолетом в трясущейся руке.
– Андрей, наземь! – Молодой померанский поручик падает навзничь, и вражеская пуля пролетает много выше.
– Бах! – И покушавшийся на офицера старый немец в домашнем халате и с охотничьим карабином в руке переваливается в окно и летит к мостовой бесформенной куклой.
Сопротивления, по сути, и не было – солдат и офицеров в этом районе проживало не более тысячи, включая выздоравливающих и отставных, вдобавок жили они разрозненно. Свое дело сделала и неожиданность нападения, так что отдельные герои среди жителей берлинского предместья встречались, но толку от их героизма не было никакого.
– Бегом, бегом, бегом! – подгонял Грифич солдат и командиров, указывая наиболее вероятные точки сопротивления.
Немногочисленные горожане, оказавшиеся в этот утренний час на улице, с бледными лицами сидели и лежали на мостовой – молча. Мечущихся паникеров…
– Венеды!
– Спасайтесь, Грифон в городе!
– Рюген в Берлине!
…солдаты быстро успокаивали прикладами.
Менее чем через пятнадцать минут район был полностью захвачен.
– Сир, – подошел к Игорю один из солдат, – не стойте на виду, могут выстрелить из окна.
– Молодец, что напомнил, – кивнул солдату герцог и отошел в безопасное место.
– Сир, мы тут место под временный штаб нашли!
– Мм… Ладно, пару часов мы тут точно проведем, так что пойдем.
Заблокировав мосты, примыкающие к предместью, саперы принялись минировать их бочонками пороха и устраивать баррикады из всяческого горючего хлама. Не то чтобы сильно поможет впоследствии оторваться от преследователей… Но все-таки полчасика можно будет выиграть, а лишними они никак не будут.
– Напомните солдатам, что брать можно только золото, серебро и драгоценные камни.
Вестовой козырнул и вылетел из помещения. Вольгаст же лениво развалился на неудобном жестком кресле, в ближайшее время его солдаты будут заниматься грабежом, а также подготовкой к поджогам зданий. Цели давно определены, и адреса наиболее состоятельных людей предместья есть у каждого офицера – с четким указанием «его» добычи.
Вздохнул, нервно (все равно никто не видит) потянулся и вышел.
– Убитых подсчитали? – спросил он у Блюхера.
– Да, сир. У пруссаков погибло восемьсот семьдесят два солдата и два десятка гражданских, вздумавших оказать сопротивление. Но потом данные могут измениться. Наших трое – все пострадали из-за того, что слишком близко были у стены во время взрыва.
– Пока приемлемо… – задумчиво сказал Рюген, – ладно, Гебхарт, тобой я доволен. Но вот Арнима с его саперами нужно проконтролировать – горяч. Так что бери пехотинцев и выдвигайся заранее.
Около двух часов пруссаки накапливались у предместий со стороны города и вели вялую перестрелку. Судя по данным разведки, они хотели удостовериться, что это не очередная засада, а просто наглый рейд, поэтому вели себя достаточно осторожно.
– Перед ними или откусить кусочек? – задумчиво бормотал себе под нос Игорь. «Волки» вокруг привычно бдили, и лишь старший у телохранителей позволил себе вопросительное лицо.
– Думаю, взрывать мост перед пруссаками или впустить сперва какую-то часть в предместья, – пояснил ему сюзерен.
– Бой покажет, сир, – флегматично пожал плечами капитан, – смотря какие части пойдут в атаку да кто будет прикрывать.
– И то верно.
Горячиться солдаты Фридриха не стали и к штурму приступили грамотно – покатили артиллерию для защиты штурмующих, рассадили егерей.
– Аа, – разочарованно протянул Грифич, – научились думать. Взрывайте мосты, и уходим.
Саперы подожгли шнуры, и за баррикадами перед мостами остались только чучела, изображающие венедов. Сами же потихонечку начали отходить из Шпандау. Через несколько минут раздался взрыв, и к Игорю прискакал гонец от саперов…
– Ваше Величество, – радостно сказал швед[115], – удачней, чем думали! Сотни три прусских гренадеров успели перебежать на нашу сторону и скопились у моста. Убитых там меньше половины, но ранены и контужены все.
Уходили на рысях, позади разгоралось пламя пожаров. Нет, никаких поджогов мирных домов не было – все четко по правилам, жгли исключительно административные здания, а не частные домовладения. Но кто ж виноват, что их у вас много и стоят они в основном вперемешку? Ну и, конечно, подготовили – масло там разлили, спирт, бумаги из архивов по полу разбросали… Вряд ли предместье выгорит, но лишних проблем пруссакам точно доставит. Пусть даже, скорее, психологических.
Через три часа соединились с отрядом Раковского.
– Ну?
– Отлично! – сказал довольно Август. – Как ты и планировал, сир. Кирасиры вылетели на нас достаточно быстро, но помедлили – решили выстроить строй для атаки. Закидали гранатами… Не столько в строй кидали даже, сколько перед ним. Ну а лошади, пусть и обученные, на взрывы перед мордами реагируют однозначно. Отдельные прорвались, так что потери у конных гренадеров есть, но только раненые.
– В седле держаться в состоянии?
Раковский задумчиво посмотрел на небо, затем с явным сомнением выдал:
– Должны.
Большой отряд для погони комендант Берлина выделить не мог физически, так что тысяч десять – это максимум. Теоретически он мог бы с ними справиться, но тогда и свои потери были бы да раненые, с которыми не уйдешь из центра Пруссии… Нет, к черту! Нужно действовать, как запланировано.
К четырем пополудни остановились на короткую дневку у моста, несмотря на приближающуюся погоню.
– Охладим немного пыл, – зазвучали смешки венедов. По распоряжению Померанского наскоро подсчитали приблизительную стоимость добычи – вышло около четырехсот тысяч талеров, если столовое серебро и ювелирные украшения брать исключительно как лом.
– Десятая часть добычи – ваша, – сообщил Рюген войску. В ответ раздался восторженный рев: по сложившейся традиции, это относилось только к рядовому и унтерскому составу, офицерская добыча подсчитывалась иначе. Ну а пять-десять талеров сумма весьма солидная – вон, Кант до того, как стать профессором, работал помощником библиотекаря и получал шестьдесят два талера В ГОД. На то, что большая часть добычи пойдет Рюгену, солдаты не обижались: все прекрасно понимали, что нужны деньги на порох, амуницию и многое другое. Тем более что снабжение в померанской армии было на данный момент лучшим в мире.
– Достаем вино! – Команда необычная, но Игорь разрешил взять в Шпандау немного вина. В конце концов, что такое бутылка некрепленого вина на здорового мужчину в расцвете лет?
– За успех нашего предприятия! – Герцог демонстративно поднял бутылку и неторопливо, минут за десять, осушил ее. Затем, тоже демонстративно, разбил ее каблуком сапога. Солдаты и офицеры со смешками последовали его примеру.
Закончив, перебрались за мост, где были подготовлены баррикады. Объехать? Да можно, вот только место перед самим мостом, перекинутым через овраг, и места, где можно объехать, были заранее заминированы.
Пока дожидались пруссаков, кашевары успели даже накормить воинов. И вот наконец раздался гул – приближались пруссаки. Впереди скакал гусарский полк, выполняющий роль авангарда. Заметив укрепления перед мостом, приближаться они не стали и остановили коней метрах в трехстах, дожидаясь остальных. Подоспела кавалерия, а затем и посаженная на запасных коней пехота. Какой-то тип в пышном мундире вышел вперед и приставил к глазу подзорную трубу.