Вот на флагманском судне взлетели сигнальные флаги…
– ББАХ! ББАХ ББАХ!
Датчан обстреливали с немыслимо далеких дистанций, и ядра мячиками скакали по волнам[134], поражая вражеские суда.
– БАХ! БАХ! БАХ!
Артиллеристы Померанского дома почти не промахивались – слишком плотно стоял вражеский флот. Да, некоторые ядра не долетали и бессильно тонули в морской воде… И далеко не все попадания были результативными. Чаще ядро тяжело било в толстый борт без особого толка, и лишь в самых удачных случаях внутри датских кораблей отлетала щепа[135], калеча и убивая артиллеристов.
– Бах! Бах! Бах!
Ответный залп датчане дали, скорее, от неожиданности – ни одно ядро не долетело до флота Грифонов.
Расстрел датского флота продолжался больше часа[136], прежде чем там сообразили, что Ворон и не собирается выстраивать свои эскадры в линию и что нынешнее положение его вполне устраивает. Вражеский адмирал поднял сигнал, и датские суда начали движение вперед. Маневры им предстояли сложнейшие, ибо по канону суда при построении в линию выстраивали очень близко.
Ворон предвидел этот момент и подготовил брандеры. Да, можно было бы обойтись и без них, тем более что победа уже была, по сути, «в кармане» у померанского адмирала. Но привычки экономить «копеечку» не было ни у него, ни у Рюгена. Если можно победить врага с минимальными потерями со своей стороны, это следует сделать. Ну а относительная дороговизна брандеров… Так жизни ЕГО моряков стоят дороже. А еще была угроза со стороны австрийского флота, да и остальные могли присоединиться… так что победа должна была быть громкой. И ни в коем случае не Пирровой…
Венедские пушки (лучшие в мире!) ожесточенно выплевывали ядра, подняв скорострельность на недосягаемо высокий уровень…
– БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ!
…но флот Дании упрямо продолжал перестроение, теряя корабли.
– Брандеры! – выдохнул Святослав, наблюдающий за сигналами на флагмане. – Выдвигаемся!
Принц, никого не стесняясь, скинул одежду и принялся мазать себя жиром. Впрочем, все присутствующие поступали так же, и даже престарелый Магнус светил старческими мощами… швед решил умереть в бою, и препятствовать в этом ему никто не стал.
Намазались и натянули шерстяную, плотно обтягивающую одежду, не мешающую плаванию. На ноги – шерстяные носки и тонкие кожаные чулки, ну а поверх всего – жилеты из связанных вместе дощечек.
Ежась под пронизывающим мартовским ветром, Святослав несколько бледно улыбнулся и сказал сигнальщику:
– Поднимай «Время умирать».
Несколько минут спустя полтора десятка маленьких суденышек заскользили по свинцовым водам Балтийского моря. Датчане не были дураками и прекрасно поняли, что это за суда…
– Бах! Бах! Бах!
Ядра с плеском входили в волны и…
– БУХ! – Один из начиненных взрывчаткой и горючими материалами корабликов взорвался.
– Бах! Бах! Бах!
– Хрен вам! – орал Магнус, стоя у штурвала и зажимая трубку беззубым ртом – у старика были с датчанами свои счеты.
– Бах! Бах! Бах!
– БУХ! – взорвался еще один брандер.
– Как бы то ни было, – прокричал внезапно успокоившийся Святослав морякам, – мы свое дело уже сделали! Смотрите, даны так боятся нас, что начали сбиваться в кучу! Мы уже победили!
– Бах! Бах! Бах!
– Вжж… – заскрипела оторванная ядром рея и свесилась, удерживаемая канатами.
– Станок! – заорал принц, но маленькая команда и без того знала свои обязанности. – Ракету!
Из трюма вытащили ящик…
– Хек! – Удар топором по крышке, и вот она лежит в соломе.
– Заряжай!
Последнее было очень сложным. Магнус совершал головокружительные маневры, спасаясь от обстрела.
– Бах! Бах! Бах!
– Шлюпку на воду! – И узкая гоночная шлюпка спускается на талях, а затем в нее спускаются и четверо членов экипажа, то есть все, кроме принца и старого шведа.
– Покинуть судно!
Роли давно распределены – Святослав поджигает ракету, а Магнус… Магнус держит курс до последнего.
– Вжж… – Огонек побежал по шнуру к ракете, и капитан орет старику:
– Через минуту прыгай!
– Хрен тебе, – орет в ответ тот, страшно довольный, – уйду в Вальхаллу как ярл!
И хохочет…
Что ж, ожидаемо. Святослав с разбегу кидается за борт.
– Плюх!
…и едва не уходит на дно от невероятного холода, скручивающего внутренности. Вынырнув, с шумом отфыркивается и очень энергично плывет от датских кораблей. Энергично – скорее ради желания согреться…
– Плюх! – Рядом падает в воду ядро, и Святослава прошибает горячим потом – зачем он вообще настоял на этой авантюре!
Но тут раздались всплески весел… и сильные руки ухватили его за шиворот, помогая переваливаться в шлюпку.
– Давай, командир, пей!
Фляжка со шнапсом на травах оказалась кстати, как и сухая одежда.
– БУХ!
Рванула наконец пущенная им ракета, и принц понял, что с момента прыжка с брандера прошло меньше полутора десятков секунд.
– Бах! Бах! Бах! – Обстрел брандеров продолжался, но видно было плохо – поднялось волнение и волны заслоняли обзор.
– БАХ! – Вспышка огня была так велика, что увидели даже они.
– А вот и Магнус, – пробормотал Грифич, – славно ушел…
– БАХ! – Еще один брандер влетел в строй датских кораблей.
Узнав об этом, Игорь долго вдыхал и выдыхал воздух сквозь стиснутые зубы и поставил в памяти «галочку» – выпороть сына, и, нужно сказать, выпорол, не афишируя это перед посторонними.
После битвы и пленения доброй половины датского флота адмирал Ворон собрался было жечь ракетами Копенгаген, но… Сдались – и снова Святослав, который с тремя батальонами морской пехоты принял капитуляцию.
Уничтожив и захватив вражеских солдат, войска растеклись по вражеским городам, захватывая их. Какого-либо внятного сопротивления не было – после «Фридландской бойни», многократно преувеличенной слухами, как-то не тянуло… Тем более – эти дьявольские ракеты…
Берлин, Вена, Прага, Будапешт, Франкфурт, Копенгаген и многие, многие другие города приняли оккупационные гарнизоны. Дошло до того, что Игорю пришлось исполчать вовсе уж престарелых ветеранов, так как элементарно не хватало солдат на охват ТАКОЙ территории.
Европа замерла – настолько убедительных и жестоких побед не было давно. Франция, Англия, Испания и другие державы принялись протестовать, обличать, клеймить… Но выступать с войском… Нет уж – первое применение ракет вышло столь удачным, что Большие игроки просто испугались. Да и что бы они могли противопоставить Померании? Большая часть войск была задействована в Индии и Америках. Меньшая… Против померанской армии ее было маловато, а собирать Коалицию долго, да и сейчас не многие захотят воевать с венедами.
Началось дипломатическое давление, невнятные угрозы и… переговоры. Большие игроки захотели «урезать осетра».
Тем временем шел вывоз мало-мальски ценного имущества. Был составлен Генеральный план – банки, казначейства, монетные дворы, арсеналы, дворцы. Вывезти предполагалось не то что фигурный паркет из дворцов, но и облицовочный мрамор, гранитные плиты.
Но прежде – встреча с Павлом. Император в этот раз САМ приехал в Штральзунд, несмотря на недавно родившегося второго сына – Николая, у которого крестным стал Потемкин. Тянуть кота за хвост не стали – очень быстро разговор перешел к делу.
– Давай-ка в парк, – предложил бывший ученик, – я после корабля отойти никак не могу.
Спустились и начали неспешную прогулку по дорожкам.
– Эк ты шустро разгромил врагов, – с еле заметной долей неуверенности начал русский император, – ракетами своими…
– Не дам, – понял его без слов Померанский, – то есть сами ракеты дам, а состав греческого огня – нет.
– И что так? – Нотка недовольства прорезалась в голосе собеседника.
– Слишком просто повторить и слишком легко украсть. В подробности, уж извини, вдаваться не буду, но У ТЕБЯ секретности просто не выйдет.
– Намекаешь…
– Нет, не шпионы, хотя и они… Понимаешь, ингредиенты специфические и на Руси их нет, да и не используются. Начнешь возить откуда – мигом раскусят. Да и не нужно тебе – это ПЕРВОЕ применение получилось столь удачным, но, по правде, сильно повезло.
– Поясни.
– Войско огромное, да столпились очень плотно – и то попало меньше половины (враки!) ракет. Погибло от них около десяти тысяч от силы – остальные, если по чести, из-за паники погибли. А оружие, скажу тебе, дорогущим получилось…
– Но ведь удачно?
– Удачно, я его и дальше буду использовать, но против городов, а не в полевых сражениях. А для этого тебе вон Ломоносов составчик не хуже подберет.
– Ладно, – кивает Павел, – с этим покончено. С захваченными землями что хочешь делать?
Померанский помолчал немного, затем начал негромко, четко выговаривая каждое слово:
– Берлин оставлю себе и… Отдай мне Силезию с Гданьском.
Император аж закашлялся…
– А не слипнется афедрон?! Ты понимаешь, что ТАКОЙ добычи тебе Европа не простит?
– Простит. Смотри, я забираю Силезию и Поруссию… Ну, так я решил назвать прусские земли, которые присоединю. Забираю Гданьск. Начинается свара – все Большие хотят откусить долю пирога. Так?
– Так, – машинально кивнул Павел.
– Ну смотри, Данию я разгромил и тебе отдаю Шлезвиг с Гольштейном уже полностью. То есть ТЕБЕ его не простят, а вот твоим сводным сестрам, особенно если это будут независимые государства, – отдадут. Хороший куш?
– Да неплох, но проблему с сестренками можно решить и… по другому, – хищно улыбнулся император.
– Можно, вот только за то, чтобы Шлезвиг с Гольштейном не вошли в состав Российской империи, будет воевать прежде всего Англия. Потянешь?
– Нет, – неохотно сказал ученик, – если б на суше…
– То-то и оно… Далее – я передаю тебе карту месторождений в России. Есть золото, есть серебро, медь, железо, даже алмазы. Проверено!