Так он разговаривал со мной. Купалу указал на волшебный огонь, свет и тепло которого пронзили мрак джунглей, и вздрогнул, когда подошел слишком близко. Но я не придал этому значения.
В свою очередь, Каваша был очарован своим другом во многих отношениях. Во-первых, Купалу шел очень медленно и с идеальным балансом, независимо от того, насколько сильно была пересечена местность, и это заставляло Кавашу замедляться до такой же медленной скорости. Из-за этого для Каваши опыт восприятия леса изменился. Каждое дерево стало значительнее. Было время, чтобы внимательно рассмотреть текстуру и цвет коры, почувствовать их неподвижное присутствие, когда они вдвоем проходили вокруг огромных стволов. Деревья никогда не двигались. Они были домом для многих существ – как растений, так и животных, – которые всю свою жизнь жили под огромными ветвями. Каваша понял, что, замедляясь, можно увидеть гораздо больше жизни. Конечно, когда вокруг были хищники – зомби, рептилии или другие монстры – его темп ускорялся. Купалу на удивление не отставал от него, двигаясь через джунгли со странной, но стремительной грацией.
После ужасного побега от орды зомби Купалу сказал с помощью жестов:
– Те, кто хочет тебя съесть, очень быстры.
Каваша не мог понять, шутит его друг или нет, но решил воспринять это как шутку и рассмеялся. Купалу удивил Кавашу, открыв свой ротик и несколько раз закашлявшись и шипя. Смех вегепигмея.
– Будь я проклят, – сказал Каваша своему улыбающемуся другу.
Когда они шли по массивным упавшим стволам древних деревьев и спускались по гладким лестницам из узловатых корней, следуя вдоль небольшого чистого ручья, Купалу указывал на мелкие предметы. На крошечную лягушку плавающую в залитом дождем листе. Элегантную группу бледных, похожих на фарфор грибов, растущих среди сырого черного мертвого дерева. Он говорил что-то важное о каждом. У всего в джунглях была цель, от муравья с зелеными пятнами, содержащего сильный яд, до растения, листья которого при раздавливании излучали ярко-зеленый свет. Лес стал еще более волшебным, чем когда-либо знал Каваша.
Прошло некоторое время, прежде чем Каваша вернулся в Порт Ньянзару, грустный из-за того, что оставил друга, который не мог последовать за ним на жаркое, влаголюбивое солнце, отмечавшее край джунглей. Но Каваше нужны были деньги для своей семьи. Он знал, что его родители, бабушка и дедушка будут ждать его, гадая, куда он подевался на этот раз. Его сестра и брат тоже будут ждать, ожидая, когда их развлекут рассказами об опасностях и чудесах. Таким образом, он покинул лес и своего друга и вернулся, чтобы найти новых клиентов, которых он мог бы сопровождать, и гадать, когда он в следующий раз увидит Купалу.
Каваша проводил долгие дни в доках Ньянзару, приветствуя прибывающих путешественников, которые под видом бравады или безразличия отчаянно искали человека, которому они могли довериться. Доки могли быть опасными, особенно если в порт заходили разбойники или наемники, и Каваша старался избегать ожесточенных лиц потерпевших, не ищущих ничего, кроме предлога, чтобы пролить кровь.
Он также проводил время в тавернах и на рынках, успокаивая страхи неуверенных и удовлетворяя любопытных. Подобные обмены с иностранцами заставляли его больше интересоваться миром за пределами Чульта. Были люди с Побережья Мечей, с которыми можно было поделиться дружеской шуткой или обсудить интересные темы. С людьми добрыми и нежными, любознательными и полными юмора. Если он встречал особенно интересного человека, Каваша приходил домой далеко заполночь, чтобы рассказать своим братьям и сестрам о фиолетовом мужчине с говорящими павлинами или о женщине, которая утверждала, что путешествовала в другие миры.
Большинство из этих людей искали гидов, и, подготовив их как можно лучше, Каваша брал их в джунгли. По большей части это были воины, авантюристы и искатели сокровищ, которые искали путь через великое неизвестное. Но всегда находились странные барды, мудрецы или друиды, которые стремились испытать дикость джунглей в надежде, что это вдохновит их сердце и разум. Каваша вел их по проторенным тропам и тропам животных, держась подальше от мест, где нежить любила собираться. У каждой экспедиции была своя история, но в каждой из них Каваша озарялся вокруг, надеясь снова увидеть Купалу.
По мере того как сгущалась летняя суета, поток кораблей с Побережья Мечей начал уменьшаться. Каваша встретился и согласился провести Самриту Весс, опытную исследовательницу и писательницу, к руинам легендарного города Мезро. Неустанной стражей Самриты была тетирская воительница с каменным лицом по имени Зара. В чайном домике недалеко от Гранд-Сука Самрита сказала Каваше, что большую часть своей жизни она училась в стенах великих библиотек и других учебных заведений, читая свитки, фолианты и тексты по истории Чульта. До тех пор, пока однажды она не почувствовала, что для того, чтобы по-настоящему узнать это место, ей нужно действительно там побыть.
Самрита сказала, что являться экспертом по Чульту только по книгам, стало ей внезапно абсурдным. Книги превращают живое существо в статичные слова, а затем пытаются воссоздать его в воображении читателя. Но истинное знание необходимо испытать. Так что она взяла свои сбережения, направилась прямо в комнату начальника порта в Воротах Балдура и купила место на первый торговый корабль, плывущий в Чульт. Теперь ей не терпелось наконец побывать на этой земле и увидеть затонувший город Мезро.
Купив припасы и хорошо выспавшись, к рассвету они пересекли реку Тирики. Там Каваша полдня вел их на восток, а затем направился на юг по тропе, по которой он шел много раз, к порту Кастильяр. Незадолго до заката они разбили лагерь. Самрита и Зара установили свои палатки, но поймали себя на том, что смотрят в безмолвном восхищении, на то, как Каваша возводит великолепный павильон. Его крыша представляла собой циновку из сине-зеленых листьев, каркас состоял из жесткой волокнистой коры, привязанный к стволам молодых деревьев крепкой, гибкой лозой.
Мягкие подушечки размером с благородный плащ служили подстилкой на полу и обеденным столом. Затем Каваша развел небольшой костер и приготовил еду из собранных в джунглях растений, сушеных грибов и специй, которые имелись у него в рюкзаке. После трапезы он угостил своих гостей особым чаем, чатали, приготовленным из измельченных семян и листьев растения, которое можно найти только в Чульте. На местном уровне он был известен тем, что был любимым напитком мезроанской королевской семьи, когда они были у власти, а город еще стоял.
– Я читала об этом только в книгах. – На залитом огнем лице Самриты было видно, что она улыбается как ребенок, когда она готовилась сделать свой первый глоток. – Пахнет совсем не так, как я ожидала… это потрясающе.
Они обменивались историями при свете костра, и Зара даже умудрилась произнести несколько резких слов о том, как бить людей, выбивать двери и ломать кости. Но вскоре, несмотря на щебетание, гудение и свист джунглей, разговор постепенно перешел к очарованию Самриты затонувшим городом Мезро.
– Во всех книгах говорится, что он был построен самим Убтао, – сказала ученая с жаром. – Это правда?
– Да, – ответил Каваша. – Хотя меня не было тогда, когда он был построен, я могу сказать, стоя на их руинах, что в них чувствуется рука Убтао.
Самрита сосредоточивалась на каждом своем слове с нарастающим волнением. Она инстинктивно схватила Зару за руку, и тетирийка бросила на нее неловкий взгляд, который быстро превратился в веселую терпимость.
– Только подумай об этом! – сказала Самрита Заре. – Город, на самом деле построенный рукой и разумом бога.
– Это был великий город, – продолжил Каваша. – Возведенный в гуще джунглей, с высокими стенами, мощеными улицами и множеством каменных зданий.
– Это те самые камни, которые не могут воспроизвести даже самые опытные каменщики? – спросила Самрита. – Ибо только те, кто может формировать камень с помощью магии, могут достичь таких подвигов?
– Ты говоришь о Великом Лабиринте. Внешний город Мезро построен людьми, но ядро было создано священным способом самим Убтао. Так было сделано, для того чтобы магия Убтао могла течь через лабиринт к центру. Там он построил храм со стенами из переплетенного хрусталя. Они возвышались на девять этажей, чтобы поддерживать огромный богато украшенный купол, сделанный из чистого золота. Он был центром всего.
– Лабиринт жизни, – произнесла Самрита. – Я читала о женщине, которая прошла по лабиринту, вошла в храм и попала в другой мир. Было ли это место порталом в другое измерение?
Хотя он путешествовал с Самритой совсем немного времени, Каваша почувствовал, что ее сердце искренне, а разум не жаден. Многие иностранцы приезжавшие в Чульт, жаждали знаний, которые они могли бы использовать на благо себе, или чтобы получить власть над другими. Но он знал, что Самрита воспользуется этим знанием, чтобы просветить себя и других, поэтому продолжил.
– Многие люди говорят странные вещи о храме. Но мне сказали, что истинная цель города – стать местом, куда все народы Чульта могли прийти и испытать мощь храма. Мой учитель сказал мне, что те, кто ходят по лабиринту с правдой в своих сердцах, пройдут испытание внутри себя. Придется пройти множество испытаний, но прилежные и смиренные в конце концов осознают истинную природу себя, когда достигнут храма. Если они войдут в храм – а некоторые из них не доходят, – они купаются в энергии сияющего сердца лабиринта и выходят трансформированными.
Даже Зара наклонилась ближе, на мгновение забыв о своем мече.
– Я читала книги, – сказала Самрита. – Я изучала эскизы давно умерших художников, но никогда не слышала этого. Это случалось со всеми, кто входил в лабиринт?
– Нет. Только с истинными искателями. Высокомерные и жадные шли к центру, шумели и вели себя как пьяные дураки. Они ничего не испытывали. Так же если кто-то злой и жестокий войдет в лабиринт, жаждущий его силы или стремящийся разрушить храм, он тоже ничего не испытает.