Также было бы желательно, чтобы депутаты были и от самых отдаленных внутри гор обитающих племен, которые почти вовсе не имели и не имеют никаких сношений с нами: ибо они возвратясь на родину, распространили бы по своим горам слух о благодетельном к Кавказским народам внимании Всемилостивейшего Государя.
Изложив таким образом покорнейшее мнение мое, как действовать должно для исполнения Высочайшего Его Императорского Величества повеления о вызове депутатов, я долгом поставляю сказать несколько слов относительно условий покорности и требований нашего Правительства.
В тех из племен, которые состоят под управлением князей, хотя еще признаваема власть и права высшего сословия народом, а у других, имеющих Правление похожее на демократическое, хотя и соглашаются они на распоряжения старшин, но несмотря на то, ни у тех ни у других, как известно Вашему Сиятельству, нет ни единодушия в общественных делах, ни положительного порядка в управлении: ибо в противном случае нельзя было и предвидеть никакого затруднения в приглашении депутатов в деле, прямо клонящемся к собственному их благу. Напротив того, как у одних, равно и у других предано все, более или менее, безначалию, междоусобиям и раздорам: следовательно, требуя от такого народа условий покорности, очевидно нельзя ожидать удовлетворительного исполнения оных: ибо условия, которые примут сего дня хотя бы и действительно с общего согласия старшин и владельцев и с готовностью исполнить, завтра могут быть нарушены несколькими неблагонадежными людьми; результат тот же: после замирения разрыв, и опять кровопролития; и это может только быть отвращено единственно устроением у них внутреннего положительного порядка; следовательно, первое необходимое условие, по моему мнению, есть доведение их до того, чтобы они могли исполнять условия, которых правительство от них потребует и на которые владельцы и старшины согласятся; а для этого необходимо учреждение положительного управления там, где это возможно сделать; ибо этим только можно достигнуть, чтобы условия, требуемые Правительством и принимаемые с готовностью туземцами, исполнялись; а требования условий, которые примут, но не исполнят, есть только вредное отлагательство.
Такое учреждение есть дело возможное у Черкесских племен, состоящих под управлением князей, имеющих и ту выгоду, что неприязненные племена увидят спокойствие, которое водворится у покорных нам, следствием учрежденного у них правительством порядка согласно с их верою и обычаем; ибо досель положение мирных племен, не в пример бедственнее состояния неприязненных, что последние приписывают влиянию на первых нашего начальника, хотя это ложно: ибо оно происходит от их междоусобиц и безначалия; однакож это обстоятельство замечательно тем, что в самом деле Горские племена, состоящие во вражде с нами доселе, видят выгоду быть нам преданными, покорными, говоря это о целых племенах, хотя начинающее ныне благосостояние покорных нам Кабардинцев, по-видимому, могло бы такое их мнение искоренить.
Здесь можно заметить, что уже несколько лет продолжаются военные действия наших войск противу Шапсугов и, преимущественно, Натхокоадцев; на их земле устроены укрепления, проложены дороги; их селения сожжены, им причинен значительный вред; они уверились, что противу их предпринимаются решительные меры, и нельзя сказать, чтобы между ними не были люди, постигающие невозможность им устоять противу наших сил, однакож из них почти ни одно семейство не перешло к мирным племенам. Это доказывает незавидное состояние последних, которое если бы было упрочено благодетельным устройством, то естественным образом имело бы существенно полезные для нас следствия; между тем как люди несемейные, одинокие, оставивши в неприязненных нам племенах ближних, переходят к нам и служат в наших войсках: ибо они видят милости Правительством осыпаемые на частных лиц, их соотечественников: но чтобы целые семейства или аулы переходили к нам, надо, чтоб они видели, где могут обрести спокойствие и благоденствие. В самом деле нельзя же ожидать перехода к нам наших врагов, когда они ничего не видят у нас для себя утешительного: мы от них требуем покорности, подвод, вспоможения и многого подобного; обещаем старания о их благосостоянии, требования наши в настоящем, а обещания в будущем, тогда как Горские народы, как известно Вашему Сиятельству, вообще живут можно сказать сегодняшним, не заботясь нисколько о завтрашнем, и поэтому я, не смея утверждать моего мнения, полагаю однакож необходимым для верного, очевидного обеспечения благосостояния тех племен, которые окажут готовность нам покориться, учреждения у них положительного порядка, которое одно только может упрочить благодетельную цель Правительства в отношении спокойствия этого края, тем более, что это дело если не везде, то во многих местах возможно вполне исполнить.
Г. Командир Отдельного Кавказского Корпуса предписал следующие условия:
«1) Прекращение всех враждебных против нас действий.
2) Выдача всех наших пленных и беглых.
3) Немедленное содействие нам против других непокорных племен.
4) Ответственность за безопасное пребывание и проезд чрез их земли всякого русского подданного, имеющего на то приказание или дозволение начальства.
5) Содействие людьми и подводами к разработке дорог и устройству укреплений, кои признаны будут нужными начальством.
6) Вспоможение воинским командирам, следующим чрез их земли.
7) Полное повиновение тому начальству, которое Правительством над ними установлено будет.
8) Правительство со своей стороны обязывается употреблять все возможные средства к обеспечению безопасности, спокойствия и благоденствия покоряющихся нам племен».
Если и согласятся горцы на эти условия без исключения, будучи доведенные до совершенной крайности, то немногие из означенных племен исполнят оные, кроме первого и третьего пунктов сих условий, и то едва ли надолго и удовлетворительным образом.
В отмену сих условий, предвидя невозможность склонить на оные Горцев, Г. Командующий войсками на Кавказской линии предполагает следующие, которые были предписаны Чеченцам в 1832 году:
«1) Прекратить все враждебные противу нас действия.
2) Выдать Аманат по нашему назначению. Дозволяется чрез четыре месяца переменять их другими, но не иначе как по назначению Русского Начальства.
3) Выдать всех находящихся у них наших беглых и пленных.
4) Не принимать непокорных на жительство в свои аулы без ведома Русского Начальника и не давать пристанища абрекам.
5) Лошадей, скота и баранов, принадлежащих непокорным жителям, в свои стада не принимать, и если таковые где-либо окажутся, то все стада будут взяты нашими войсками и сверх того, покорные жители подвергнутся за то взысканию.
6) Ответственность за пропуск чрез их земли хищников, учинивших злодеяния в наших Границах: возвращением наших пленных и платою за угнанный скот и лошадей.
7) Повиноваться поставленному от нашего Правительства Начальнику, и
8) Ежегодно при наступлении нового года должны они переменять выданные им охранные листы.
Не исполнившие сего будут почитаться непокорными и не будут пощажены нашими войсками».
Эти условия действительно, как полагает Г. Командующий войсками на Кавказской линии, довольно снисходительны и почти непротивны обычаям горцев, за исключением 7-го пункта, и потому самому могут быть более или менее применены вообще ко всем Горским непокорным народам. Однакож верование в подобные условия, кажущиеся обещающими открыть с течением неопределенного времени возможность облегчить достижение прочнейшего устройства края, охлаждается опытностию минувших лет: ибо сколько раз ни были предписываемы подобные условия, результат тот же, что спустя немного времени начальство находит себя снова в необходимости действовать вооруженною рукою. И теперь тоже можно ожидать, если ближайших и преданнейших к нам из Горских племен не доведем до того, чтобы они могли содержать условия даваемые ими, учреждением у них положительного внутреннего порядка. О подробностях мер, для сего нужных, и несомненных выгодах для нас от такового действия я не смею здесь более распространяться, не имея на то приказания Вашего Сиятельства. Впрочем, с прибытием к Его Императорскому Величеству депутатов от упомянутых племен удобнее и очевиднее можно будет видеть все обстоятельства, касающиеся до них.
В заключение я приемлю смелость просить Ваше Сиятельство довести до сведения Государя Императора, что вполне чувствуя благодетельные следствия Высокой мысли Его Императорского Величества для блага моей родины, чувствуя и цену Высочайшего ко мне внимания, я готов всеми мерами стараться исполнять на меня возлагаемые поручения для достижения Высочайшей воли Его Императорского Величества.
Флигель-адъютант полковник Хан-Гирей
Мая 19 дня 1837 года
Год 1843 — цена сомнений
1843 год был особым годом в истории завоевания Кавказа. В январе генерала от инфантерии Головина на посту командующего Отдельным Кавказским корпусом сменил генерал-адъютант Нейдгарт. Оба генерала хорошо знакомы историкам по событиям 14 декабря 1825 года. Головин, командовавший тогда бригадой легкой гвардейской пехоты, проявил напористость и жесткую решительность, немало способствовав подавлению мятежа, а Нейдгарт, занимавший важный пост начальника штаба гвардии, вел себя на удивление вяло. В этой смене персон был, как мы увидим, принципиальный смысл…
Кавказская война, длившаяся уже четыре десятилетия, стоила дорого. Финансы империи были давно расстроены, и у императора Николая возникало постоянное искушение закончить войну одним стремительным ударом в сердце противника. Из Петербурга это казалось вполне возможным.
Командующие Кавказским корпусом, которые после отставки Ермолова и недолгого наместничества графа Паскевича сменялись каждые несколько лет, понимали военную целесообразность стратегии, разработанной при Ермолове его ближайшим помощником генералом Вельяминовым. Она предусматривала медленное планомерное продвижение, вырубку в горных лесах широких просек, открывающих войскам доступ к аулам, вытеснение непокорных — особенно чеченцев — с тех земель, которые могли их кормить, угон скота, разрушение — в случае сопротивления — аулов и уничтожение населения без разбора пола и возраста. Одновременно возводилась на отбитых пространствах система крепостец, прикрывающих эти пространства от контрнаступления.