ом попавшего в школьную библиотеку и не менее странным образом сохранившегося в ней. Гейдар не просто помогал отцу, а был ловким инструментом в борьбе за продление жизни машине.
– Прихвати, потяни, стукни, – доносилось до Лейлы из школьного двора.
Кроме автомобиля, была у Гейдара и другая страсть – танцевальный кружок, переросший с годами в детский ансамбль народного танца. Руслан организовал этот кружок на базе школы. Первым его руководителем стал пожилой учитель труда, а затем учительница по биологии – молодая осетинка, направленная в школу в первые послевоенные годы. За спиной у неё был не только педагогический институт, но и многолетнее участие в детском ансамбле народного танца Осетии. К её приходу без выступления школьного ансамбля не обходился ни один сельский праздник. Усилиями новой учительницы и директора школы ансамбль стал участником и районных, и республиканских смотров художественной самодеятельности. Украшением ансамбля был Гейдар. Он танцевал так, что местные аксакалы только головой качали:
– Настоящий джигит.
Признание профессионала пришло, когда на концерте художественной самодеятельности, который давали в Грозном к очередному дню рождения Сталина, к тринадцатилетнему Гейдару подошёл руководитель республиканского детского танцевального ансамбля и спросил:
– Хочешь танцевать в нашем ансамбле?
– Хочу, – радостно ответил Гейдар, – что для этого нужно?
– Переехать в Грозный. При грозненской филармонии есть общежитие, где живут юные таланты из регионов республики. В том, что ты талантлив, сомнений нет, и я с удовольствием возьму тебя в ансамбль.
– А как же школа? – поинтересовался Гейдар.
– Конечно, будешь учиться, как и все. Зачем мне неграмотные танцоры?
– Я должен поговорить с родителями, – сказал вдруг погрустневший Гейдар.
– Без согласия родителей такие дела не делаются, но ты уговори их, а если будут возражать, не забывай: мой ансамбль – это путёвка в интересную и обеспеченную жизнь, которую получают единицы.
Гейдар ехал домой в полном смятении чувств. Он был горд, что его оценили и пригласили в лучший танцевальный коллектив республики. Ошеломил его и Грозный, который на фоне их села был городом просто сказочным, жить в котором казалось недостижимым счастьем. Однако мысль о том, что за своё счастье надо будет заплатить разлукой с родителями, была совершенно мучительной. Кроме того, он отчётливо понимал, что без него отцу будет сложно управляться и с машиной, и с нехитрой домашней мужской работой, тем более что в последнее время стали периодически воспаляться швы на культях его ног. По дороге домой Гейдар решил ничего не говорить родителям о поступившем предложении и был очень удивлён, когда через неделю увидел грозненского руководителя ансамбля у себя дома.
– Вот приехал за тобой – уговорить родителей отпустить тебя в Грозный, а они, оказывается, ничего не знают, – вместо приветствия сказал он.
– Гейдар, почему ты промолчал? – не менее удивлённо спросил Руслан.
– Потому что не поеду, – отрезал Гейдар, – нечего мене там делать.
– Это почему же? – ещё более удивлённо поинтересовался отец.
Вместе с гостем отец стал уговаривать Гейдара, расписывая, какие перспективы откроются перед ним, поступи он в ансамбль. Мальчишка молчал, но было видно, что ему очень тяжело слушать эти уговоры. Сказать вслух о том, что он не хочет бросать отца без помощи, он не мог, понимая, что этим может его обидеть.
– Не мучайте его, не хочет он, – вдруг заступилась за мальчика молчавшая до поры мать и, подойдя к нему, прижала голову сына к себе.
Если до этого Гейдар сдерживался, то в эту минуту, прижавшись к матери, вдруг заплакал совершенно по-детски. Взрослые умолкли, понимая, как тяжело мальчишке отказаться от предложения.
– Ну ладно, – примирительно сказал руководитель ансамбля, – надумаешь – приезжай, возьму.
Когда за столичным гостем закрылась дверь, Руслан, глядя сыну в глаза, произнёс:
– Ты принял мужественное решение, смотри, не кайся потом. Мужчине это не к лицу.
Ночью, когда Гейдар тихо посапывал в своей комнате, Руслан признался жене:
– Я понял, почему он отказался. Спасибо ему за это. Правильный парень растёт, хотя перспективы у него действительно открывались хорошие. Надо как-то нам готовить его к разлуке с нами. Ему нужна большая дорога в жизни.
– Да ведь он не за себя боится, а нас бросать не хочет, – горячо зашептала Лейла.
– Я знаю. Вот и думаю теперь, что надо сделать, чтобы он не боялся за нас. Парню учиться надо, голова у него хорошая. Ближе Грозного институтов нет.
– А твой, педагогический, в Черкесске?
– Ну, во-первых, Черкесск не ближе Грозного, да и зачем ему педагогический?
– Он же инструктором хочет, как ты.
– Да он мальчишка, хочет на меня быть похожим, но я с малых лет люблю горы, а он к ним равнодушен. Автомобили он любит, это точно. Ведь ещё подросток, а как он двигатель знает, как машину водит – просто удивительно! Иногда даже мне подсказывает.
– У шофёров сложная работа, да ещё здесь, в горах. Мало ли их в пропасти срывается? – засомневалась Лейла.
– Зачем же в водители идти? Из институтов инженеры выходят, которые руководят теми, кто машины делает, ремонтирует и водит их. Они за баранками не сидят, ты не беспокойся. А станет он инженером-автомобилистом – цены ему не будет, уж мне поверь. Время сейчас такое наступает, что без автомобиля – никуда. Это до войны наши машины были наперечёт. Войну-то в основном на американской технике вывезли, но сейчас уже в Союзе налаживается выпуск грузовиков и легковушек. К тому времени, когда Гейдар вырастет, кругом одни автомобили будут.
– Тебе виднее, да и чего загадывать? Жизнь сама подскажет, что делать дальше, – перед тем как заснуть, рассудила Лейла и вскоре уснула, оставив мужа размышлять над будущим Гейдара.
Утром Руслан, доедая завтрак, весело сказал сыну:
– Ты знаешь, я ночью подумал и понял, что ты был прав. Танцор ты замечательный, но не мужское это дело – народ забавлять. У тебя в руках настоящее мужское дело – автомобиль, вот и надо себя в институт готовить, чтобы стать хорошим специалистом. А танцы всегда с тобой останутся, для этого самодеятельность существует.
– А где на водителя надо учиться? Опять в Грозном? – нахмурился Гейдар.
– Не на водителя, а на инженера, который автомобили создает, а где учиться в Грозном, в Ростове или в Москве решим потом. Главное, нам всем надо на это настроиться. Настрой – великое дело.
Паренёк промолчал, но было видно, что ему стало легче от того, что нашлось другое и очень интересное решение его судьбы, а главное, что расставание с родителями откладывалось до окончания школы. Школьные годы пролетели быстро, но с большой пользой для Гейдара. Уже к началу десятого класса он догнал в росте отца, а к выпускным экзаменам стал ещё выше и шире в плечах.
– Совсем мужчина, – говорила, вздыхая, Лейла.
– До чего же хорош, – вторила ей соседка – весёлая хохлушка Мария, которая так и не собралась вернуться в родной Харьков, – где мои шашнадцать лет? Я бы не устояла.
Парень действительно на глазах превращался в интересного мужчину и выглядел, как большинство кавказцев, старше своих лет. Усы у него стали расти уже с пятнадцати лет, а к десятому классу и щекам пришлось узнать бритву. Не только одноклассницы, но и молоденькие учительницы старались заглянуть в необыкновенную синеву его глубоко посаженных глаз.
– Рано повзрослел парень, – сокрушалась Лейла, – как бы его девчонки с толку не сбили.
– Какие девчонки? – улыбался Руслан. – Я в его годы, кроме гор, ничего не замечал, а у него одни карбюраторы да коленвалы в голове. Не пришло ещё его время, не волнуйся.
Гейдар действительно был влюблён в автомобиль. В шестнадцать лет он уже имел права и водил машину легко и с удовольствием. Председатель сельсовета шутил, глядя на ухоженную и отлаженную машину:
– Зачем я Руслану Ахметовичу такую красавицу отдал? Лучше бы новую подарил. Она у меня из ремонта не вылезает, а твоя старушка бегает как невеста на выданье.
– Это Гейдар, как невесту, её обхаживает. У него тоже первым делом самолёты, а девушки потом, – отшучивался Руслан, довольный сыном и машиной. – Теперь с ним только как пассажир езжу, он меня за руль не пускает. Да я и не рвусь…
Руслан вырвал руль из рук сына лишь однажды. Перед выпускным экзаменом по русской литературе пришлось ехать в район за экзаменационными заданиями. Выехали утром при ясном солнце, а возвращаться пришлось в середине дня – после прошедшего в горах ливня. Дорога из района в село и так никуда не годилась, а после проливного дождя, смывшего с гор грязь и щебень, вообще была совершенно непригодна для проезда. Однако ехать было надо. В портфеле директора школы был конверт с заветными темами сочинений для десятиклассников. Экзамен должен был состояться на следующее утро. Ехали медленно, старательно объезжая все опасные места. На одном из поворотов их обогнал рейсовый автобус, из окна которого показалась сердитая физиономия водителя Али.
– Что ползёте как черепахи, проехать не даёте, а у меня график!
– Тише едешь – дальше будешь, – буркнул ему в ответ Руслан. – Ты лучше на дорогу смотри, не дрова, а людей везёшь. – Глядя вслед удаляющемуся автобусу, посетовал: – Зачем такому барану автобус доверяют? Если людей не жалко, себя бы пожалел.
К сожалению, его опасения оказались ненапрасными. Вынырнув из-за очередного поворота, Гейдар увидел развёрнутый поперёк дороги автобус, но, только подъехав ближе, оценил всю сложность положения, в которое попал автобус и сидевшие в нём люди. Автобус занесло и развернуло. Свалив несколько столбов, ограждающих дорогу от крутого обрыва, он повис над ним одним колесом, пытаясь тремя оставшимися выскочить из беды. В салоне автобуса, онемев от ужаса, жалось к окнам несколько пассажиров.
– Останови, руль давай мне, возьми трос и прицепи к нашей машине автобус, – услыхал Гейдар команду отца.