– Магомед! Я-лла! Ты ли это?..
Магомед обернулся. Бородач в черном камуфляже спешил к нему, раскинув руки. Это был Абдуррахман…
– Как дядя Иса?
– Брат, я больше года в Москве прожил, на улице мало был, по темам не волоку. Плохого не слышал, значит, жив…
Махачкала. Школа и маленький спортивный зал с давно не крашенным полом. И три десятка мальчишек, повторяющих за тренером удары…
Кто-то из тех пацанов уже был мертв. Кто-то – еще жив.
Абдуррахман с силой выдохнул воздух…
– Смешно… помнишь, как я джазы тянул[51]… мне дядя Иса тогда сказал – прекращай, а то сломаю. Сейчас я даже пива не хочу, а вся трава, порошок… о Аллах, убереги нас от греха и соблазна…
– Аллаху акбар…
– Брат, а ты-то тут как оказался? Ты же с джамаатовскими не тусил, жи есть?
Магомед вздохнул.
– В Москве приняли, бабло трясли. Отец там с кем-то из больших людей в деснах[52], выпустили. Потом сказали – потеряйся, а то по двести пятой закроем… надоело все, брат. Вся эта ч’ъанда.
– Все это от куфара! – назидательно поднял палец Абдуррахман. – Те мусульмане, которые принимают тагута и его законы и живут по ним, они не на истине. Они худшие из рабов, потому что не осознают своего рабства. Надо освободить весь Кавказ и все мусульманские земли, которые находятся под пятой кяфиров, и сделать Халифат, только тогда Аллах станет милостив к нам. Хвала Аллаху, брат, он наставил тебя на истину. Тот, кого направил Аллах, никто не собьет, а тот, кого Аллах сбил – никто не направит, иншаллагъ.
– Иншаллагъ, брат, а что дальше?
– Дальше? Ты с автоматом умеешь?
– Немного…
Вообще-то Магомед умел плохо, но признаться в этом ему было стыдно.
– Ничего. Научим. Я амир штурмового джамаата в Исламском полку особого назначения «Кавказ», могу тебя к нам взять после того, как ты лагерь пройдешь. Но я поговорю с инструкторами, они тебя быстрее натаскают. Будешь рядом со мной, и тебе хорошо, и мне спокойнее, жи есть.
…
– Знаешь, брат, только тут я понял… все эти чиксы-биксы… тачки… трава… все это ч’ъанда. Аллах даст, вернемся, наведем порядок…
Информация к размышлению
Документ подлинный
Базовой и наиболее острой проблемой любого общества, развивающегося в рамках либеральной мировоззренческой парадигмы, является повисший в воздухе запрос на справедливость. В условиях вакуума законности и определенной слабости центральной власти в регионах, где господствует клановая система управления, общество автоматически выдвигает второй запрос – запрос на структуру, которая сможет встать на защиту его интересов. В итоге довлеющее над молодежью ощущение тотальной несправедливости, ограниченности в возможностях для самореализации и потребность в интенсивной солидарности создает гремучую смесь разочарования и отчаяния.
http://politrussia.com
Где-то в Сирии. Июнь – июль 2017 года
Еще немало чёрных дней,
Кругом враги.
Но в Аллаха вера всё сильней
У нас в груди.
Смерть пусть настигнет в бою –
Что ж, все когда-то умрут…
Но тогда что уготовано нам –
Рай, вечный рай будет дан
Инша Аллах.
Рай под тенью сабель.
Ты на священной войне –
Ты мусульманин…
Две машины, в каждой из которых было по восемь бойцов, не считая водителя, остановились на горной тропе. Справа была гора, пологая, но высокая, а слева она уходила в долину. Селение было впереди…
– Хвала Аллаху, доехали… – сказал Иса, первым выбираясь из машины. Он вообще все старался делать первым, этот гражданин Великобритании. Его отец и мать работали как проклятые, стараясь встроиться в британское общество и вывести в люди шестерых своих детей, а он бросил университет на втором курсе, принял радикальный ислам и выехал в Сирию, где встал на джихад. В отличие от своих родителей он не был лицемером.
Моджахеды подошли к головной машине. Все они были одеты в черную боевую униформу, которую шили в Саудовской Аравии для полиции, взяв за основу выкройки комбинезона 22SAS. Все они были хорошо вооружены, а на машинах имелись пулеметы «ПК» румынского производства. В отличие от «ДШК» они позволяли вести более точный огонь…
– Сюда послушали. Муртадов тут человек двадцать, а может быть, и более. Вот здесь вот у них пост, но там, иншалла, всего два человека. Работаем: Вахид со своим джамаатом убирает пост, только тихо, после чего начинаем движение. Как только доходим до стен – работаем индивидуально. Технички при первом же выстреле на скорости проходят вот сюда, до поста, и отсюда начинают работать на прикрытие. Никому не теряться, держаться своих амиров. Всем все понятно?
…
– Тогда Аллаху акбар. Пошли…
Странная это была война…
Сирия… Страна, где проповедовали еще апостолы, Дамасский престол старше Ватиканского и основан непосредственно апостолами. Часть Турции, сохранявшая христианство, после Первой мировой она попала в колониальную зависимость от Франции и до сих пор сохранила часть того особенного французского очарования с терпким привкусом Востока. До сих пор в ней были сильны христиане и алавиты – странная шиитская секта, которая больше не встречалась нигде в мире. Несмотря на диктатуру, в этой стране было довольно-таки либеральное правление, скорее автократическое. По крайней мере, режим был точно мягче, чем у Саддама Хусейна. После смерти Хафеза Асада страну наследовал Башар, врач-офтальмолог, работавший в Англии. Его супруга была мусульманкой, у них было трое детей.
С чего все началось? Наверное, началось все в 2004 году, когда американские войска вторглись в Ирак, армейские офицеры и руководящий состав партии БААС побежали из страны. Большинство – в соседнюю Сирию, где тоже правила БААС, но сирийская. Прибытие до полутора – двух миллионов беженцев в страну, которая жила не слишком-то богато, сильно обострило обстановку, повысило цены на все, сделав недоступным то, что ранее было доступным. Добавила напряженности и небывалая засуха, которая привела к тому, что крестьяне стали массово бросать землю и бежать в города: в один Алеппо за пять лет, предшествующих конфликту, переселилось двести тысяч человек, а всего население города за десять лет увеличилось на 20 %. К тому же Хафез Асад вел странную политику: он, например, привечал в стране чеченских боевиков, бежавших из Ичкерии, и таких было несколько тысяч. Главным союзником Сирии стал Иран, что явно не нравилось окружающим странам. При этом в Сирии была русская база… хоть и ущербная, пункт питания, но база.
После того как из Ирака ушли американцы, в соседней стране сильно обострилась обстановка, две религиозные общины страны, шиитская или суннитская, снова начали проверять друг друга на прочность… как будто бы не было религиозной войны 2005–2008 годов, которая унесла до семисот тысяч человек только убитыми[53]. Иракские силы безопасности, на тот момент достаточно сильные, вытеснили суннитские бандформирования в соседнюю Сирию, а Башар Асад вовремя не принял мер предосторожности, он был не таким жестоким, как отец. И тут началась так называемая Арабская весна.
Говорят, что протесты начались с того, что двое пацанов в Дераа написали на стене антипрезидентские лозунги. Оба были несовершеннолетними, и их задержала авиационная разведка (Хафез Асад был генералом ВВС). Когда их отцы пришли спросить о судьбе своих детей, им сказали: сделайте новых и забудьте этих. Когда люди возвращались с похорон – похороны были без тел, – по ним открыли огонь неизвестные снайперы. После чего начали создаваться отряды самообороны.
Надо сказать, что к тому моменту Башар Асад не полностью управлял страной. Силовые структуры находились под контролем его брата, Махера Асада, командующего четвертой танковой дивизией. Именно он приказал бросить на восставшие города танки, до этого он неоднократно фигурировал в самых разных делах, в частности в деле об убийстве ливанского премьера Харири. Поняв, что дело плохо, Башар Асад пытался исправить ситуацию – он извинился перед погибшими, распустил правительство, пообещал удовлетворить часть требований повстанцев. Но это был две тысячи одиннадцатый год. Год, когда по Арабскому Востоку шагала Арабская весна. Именно в Сирии ей предстояло утонуть в крови…
Они выдвинулись на рубеж атаки и залегли, группа Вахида ушла вперед. Несмотря на ночь, над горами сохранялся какой-то свет, и на темном фоне были едва заметны, но все же заметны контуры зданий. Здание, в котором занимала оборону местная шабиха[54], представляло собой типичный гостевой дом. Обычно в арабских деревнях скидываются и строят отдельный дом для гостей, так как это входит в традиции гостеприимства.
Они лежали на голой земле и ждали. Поскольку Магомед был крупным и физически сильным – у него в качестве оружия была автоматическая винтовка «FN FAL» бельгийского производства со складным прикладом. И ружье китайское, двенадцатого калибра, полуавтоматическое, укороченное, похожее на русский «Вепрь» – их брали те, кто хотел, как второе. Пулемет ему пока не доверяли, потому что рано…
Остальные в основном были вооружены «калашниковыми», но были и «М16», которые часто использовались как снайперские. Вообще, с оружием проблем не было.
Просверкнул фонарь. Готово.
– Пошли.
Они побежали вперед. Дом стоял очень удачно, на дороге, а дальше дорога поворачивала и уходила вниз, в долину. Он был двухэтажным, но без окон, а пространство перед ним было обнесено каменным заборчиком примерно по колено…
– Все чисто?
– Иншалла…
– Машин много…
Населенный пункт был окружен общей стеной, это был забор, который не имел разрывов между домами и представлял собой отличную оборонительную позицию. Плохо было то, что до забора – больше километра, причем по пологому, засаженному полю, на котором нет укрытий…